Его самое темное желание (ЛП) - Робертс Тиффани

Векс рассмеялся и провел костяшками пальцев по ее руке.

— В нашем маленьком королевстве нет каньонов, но я бы с радостью отнес тебя туда, куда ты пожелаешь, неважно, как далеко и как глубоко.

Что-то потеплело внутри нее, но затем потенциальный смысл его слов прояснился. Она посмотрела на него.

— Нести меня? В смысле… летать?

— Мы могли бы парить среди звезд.

Она широко улыбнулась.

— Правда?

— Да, — Векс взял ее за подбородок и улыбнулся. Желание вспыхнуло в его глазах. — Тебе будут завидовать небеса, мой лунный свет, — он понизил голос почти до шепота. — И я знаю, как заставить тебя сиять еще ярче.

Сердце забилось быстрее, дыхание перехватило, она посмотрела ему в глаза. В его словах было что-то большее. Намек на обещание, подтекст. И что бы он ни замышлял, Кинсли хотела этого.

Ее взгляд опустился к его рту, и она приоткрыла губы, когда он провел большим пальцем по нижней.

— Мы полетим с тобой, — сказала Эхо.

Чары рассеялись, Кинсли моргнула, и румянец залил ее кожу.

— Нам лучше не настаивать на непредложенных приглашениях, — сказала Тень.

Эхо склонила голову.

— Прошу прощения, маг.

— Никаких извинений, — рассеянно ответил Векс, его собственный взгляд упал на губы Кинсли. — Я буду эгоистом и потребую первый полет Кинсли для себя. Но потом мы полетаем с вами, друзья мои.

— Не могу дождаться, — сказала Вспышка.

— А теперь, — Векс погладил ее по щеке — Расскажи нам больше о своих приключениях, Кинсли.

Эхо подпрыгнула в воздухе.

— Пожалуйста, поделись еще!

— Мы хотели бы услышать больше, — сказала Вспышка.

— Э-э, верно. Мои приключения.

Кинсли прочистила горло, выигрывая еще одно мгновение, чтобы восстановить самообладание. После слов Векса было трудно снова сосредоточиться, особенно когда она лежала рядом с ним, уютно устроившись в его объятиях, и ее окутывал пряный аромат дубового мха и амбры.

Он действительно подразумевал то, чтоона подумала? Секс во время полета?

Не думай об этом сейчас, Кинсли!

К ее чести, она больше ни одного раза не подумала об этом.

Она подумала об этом еще пару раз. Ну… может быть, еще несколько раз. Определенно, не больше полудюжины.

Каким-то образом она сосредоточилась достаточно, чтобы рассказать Вексу и огонькам о некоторых других местах, которые она посетила, — местах, которые оставили у нее неизгладимые впечатления. Чем больше она говорила, тем больше успокаивалось ее колотящееся сердце, разгоряченная кожа и трепещущий живот.

Она рассказала им о своей поездке в Национальный лес Дикси в штате Юта, где вертикальные образования из красного песчаника возвышаются среди высоких сосен под бескрайним голубым небом. Векс задал несколько вопросов об этом странном ландшафте, в результате чего Кинсли описала пустыню, занимающую большую часть юго-запада Соединенных Штатов, и то, как она меняется от места к месту.

Неудивительно, что он никогда не видел пустыню. О таких местах он знал только из книг.

Из Юты она перескочила на Средний Запад, подробно рассказав о неделе, проведенной в Национальном лесу Шони в Иллинойсе. Она не могла удержаться от улыбки, описывая разнообразные лиственные деревья, скалистые утесы, ручьи и очаровательные водопады. Хотя песчаник там тоже был заметен, он сильно отличался от песчаника в Большом Каньоне и в Юте — серый и относительно гладкий, его слои более тонкие в одних местах и поразительно заметные в других.

Ее любимым местом в этом парке был Сад Богов, где эти уникальные скальные образования возвышались над лесами, откуда открывался потрясающий вид на окрестности. Сидеть на одной из этих скал, глядя на раскинувшийся перед ней лес и небо, окрашенное заходящим солнцем в красные и оранжевые тона, было таким переживанием, которое она не могла описать.

В тот вечер в радиусе нескольких сотен миль от нее находилось так много городов — Чикаго, Индианаполис, Цинциннати, Луисвилл, Нэшвилл и Мемфис, Сент-Луис. Но на той скале она чувствовала себя за миллион миль от всего этого. Она чувствовала себя полностью окруженной природой, единым целым с ней.

— Если бы мы могли лежать вместе на этих камнях и нежиться в лунном свете, — сказал он, проводя губами по ее шее, — пока лес мирно дремлет под нами.

Дрожь пробежала по ее телу, когда эти губы запечатлели поцелуй на местечке прямо у нее за ухом. Она поймала прядь его длинных волос и накрутила ее на палец.

— Мы могли бы найти похожий камень здесь.

— Возможно, — промурлыкал он. — Но ты еще не удовлетворила мое любопытство.

— Какое любопытство я не удовлетворила?

Он прижался губами к ее уху, позволяя своему дыханию ласкать ее кожу, когда выводил маленькие круги внизу ее живота

— Из мест, где ты побывала, какое дороже всего твоему сердцу?

— Ммм… Это.

Кинсли закрыла глаза, трепеща от ощущений, которые он вызывал. И она знала, что он полностью отдавал себе отчет в том, что делал.

— Определенно это.

Векс усмехнулся, создавая возбуждающую вибрацию, и прикусил мочку ее уха клыком, отчего у нее перехватило дыхание.

— До того, как ты попала сюда.

Как он мог ожидать, что она будет ясно мыслить, когда он вот так играл с ней? Ее кровь была горячей, соски напряжены и пульсировали, а клитор жаждал внимания. Все, чего она хотела в тот момент, — это взять его руку и просунуть себе между бедер, чтобы он почувствовал, какая она влажная, и избавил ее от этих страданий.

— До того, как я попала сюда…

Продолжая накручивать его волосы на свои пальцы, Кинсли открыла глаза. Несмотря на отвлекающие факторы, ответ на его вопрос пришел довольно легко, и связанные с ним воспоминания вызвали улыбку на ее лице.

— Место под названием Национальный парк Секвойя. Он находится высоко в горах, и довольно популярен, но он просто… Он особенный. Парк назван в честь деревьев, которые там растут, гигантских секвой. Это самые большие деревья в мире. Я имею в виду, что твое дерево больше, но оно волшебное и технически все равно находится в другом мире, так что это не считается. Во всяком случае, секвойи такие высокие, что если встать у основания одной из них и посмотреть вверх, то можно подумать, что она пробивает само небо.

Она вздохнула, улыбка стала шире.

— Я побывала там взрослой, но, стоя среди этих деревьев, я снова почувствовала себя ребенком, впервые смотрящим на Большой Каньон. Они возродили во мне ощущение огромного, захватывающего дух мира вокруг меня. Я думаю, у меня действительно заболела шея от того, что я так долго смотрела на них, пока шла по тропинкам.

Ее улыбка дрогнула, но сменивший ее хмурый взгляд казался скорее задумчивым, чем печальным.

— Это была также моя первая поездка после ухода Лиама. Очевидно, мне было больно, но там… Я осознала, что есть так много вещей, которые больше, чем моя боль. Эти деревья… они приспособлены к выживанию в большинстве лесных пожаров. На некоторых обгоревших стволах можно увидеть черные пятна, но со временем они зарастают. У них заживают раны, остаются шрамы, и они продолжают расти.

— Мои шрамы никогда не исчезнут. Они — часть меня. Но благодаря им я стала сильнее. Я выстоялаа, несмотря на то, что иногда мне хотелось упасть. В том парке какая-то часть меня решила, что мне нужно исцелиться. Что я исцелюсь. Мне просто нужно было время.

— Ах, Кинсли, — прохрипел Векс хриплым голосом и крепко обнял ее.

Кинсли повернула к нему лицо, поймала его взгляд и удержала его.

— Ты тоже исцелишься, Векс.

— Да, мой лунный свет.

Он нежно поцеловал ее, и хотя в этом поцелуе не было прежнего жара, Кинсли растаяла.

Но ее мысли приняли печальный оборот. Векс попросил ее рассказать ему о своих приключениях, поделиться своим опытом и описать то, что она видела, когда он был заперт здесь на века, в то время как внешний мир обходил его стороной. В то время как все шло своим чередом без него.

Кинсли провела пальцами по его запястью, вспоминая, как Векс стоял на вершине своей башни, отделенный от гоблинов, которых он защищал.