Магические притязания (ЛП) - Эндрюс Илона

Рыцарь-мужчина издал сдавленный звук.

Барретт моргнул.

Я развернула вампира, взяла длинный рулон бумаги, на котором писала, и протянула его Барретту. На нём красивым почерком я написала небольшую песенку.

Я исписала этой чепухой около полутора метров бумаги. Я упомянула вампиров, подмастерьев, кадры и так далее.

Барретт перестал улыбаться.

Я протянула ему бумагу. Он взял и посмотрел на неё. На его лице не было никаких эмоций.

Я подняла вампира на ноги. Он был нежитью около пятнадцати лет, и его бёдра сместились, чтобы он мог передвигаться на четвереньках, но даже самый старый вампир всё ещё мог имитировать человеческую осанку. Я опустила руки, слегка разведя их в стороны, подняла их вверх и развернулась на цыпочках. Затем я слегка присела, выпрямилась, положила одну руку на бедро, а другую отвела в сторону, согнув в локте, сложив пальцы вместе.

— Что это? — спросил Барретт.

— По-моему, это маленький чайник, — невозмутимо сказала Клаудия. — Маленький и кругленький. Смотрите, у него есть ручка и носик.

— Мило, — сказал Барретт.

Его магия сковала разум вампира, сжав меня в стальных тисках и пытаясь вытолкнуть наружу. Ого. Барретт обладал серьёзной силой.

В неуправляемом состоянии разум вампира был пустой оболочкой, машиной без водителя, несущейся вперёд на полной скорости, и, как неуправляемая машина, нежить крушила всё на своём пути. Как только навигатор занимал водительское место, вытащить его было намного сложнее, чем просто схватить неуправляемого вампира. Дело было не в мастерстве, а в грубой силе, поэтому Барретт бросил всё, что делал, и побежал сюда, чтобы посмотреть, кто победил в перетягивании каната. И технологии развивались. Навигаторы, как и оборотни, накапливали магию, как заряд батареи, что позволяло им ориентироваться даже при отсутствии магии, но во времена технологий это было значительно сложнее.

Давление усилилось. Теперь он по-настоящему взялся за дело. Должно быть, так чувствует себя грецкий орех в щелкунчике. Но это было ещё не всё. Он всё ещё сдерживался.

Давай посмотрим, что у тебя есть.

Я встряхнула вампира и наклонила его в сторону. Когда я вскипячусь, услышьте мой крик. Переверните меня и вылейте.

На меня обрушилась волна силы. Словно я оказалась погребена под лавиной. Огромная тяжесть обрушилась на мой разум, сдавливая, бомбардируя меня, пытаясь выбить с места пилота.

Вот оно. Добро пожаловать в игру.

Сила Барретта обрушилась на меня. Это был хороший, мощный удар. Он даже пролил немного крови. Но я была дочерью Строителя Башен. Мой отец создал нежить. Я годами игнорировала эту сторону своей силы, но за последнее десятилетие наверстала упущенное.

Давление нарастало в моей голове. Барретт пристально смотрел на вампира.

Пришло время для проверки в реальности.

Я подняла руки, сделала пируэт, чтобы набрать скорость, вытянула ногу во вторую позицию, отвела её назад, к опорному колену, вынесла вперёд и повернулась «ан деор». Фуэте.

Глаза Барретта расширились. Он сжал кулаки и бомбанул изо всех сил.

Один поворот, два, три. Я продолжала кружиться. Поворот, ещё поворот, ещё поворот, десять, пятнадцать, восемнадцать…

В глазах Барретта читалась неуверенность. Трое рыцарей смотрели на вампира так, словно никогда раньше его не видели.

Двадцать четыре, двадцать шесть…

Должно быть, он считал себя непреодолимой силой, но в сознании нежити я действительно была неподвижным объектом.

Тридцать…

Давление чуть ослабло. Оно было чуть меньше, чем раньше, но всё равно означало капитуляцию. У Барретта заканчивалась магия. Я победила.

Я закончила последнее фуэте, приземлилась и подняла правую руку, приглашая к аплодисментам. Никто не похлопал. Тупицы.

Я отпустила его. Переход обратно к одной паре глаз и ушей всегда вызывал лёгкое головокружение. Я осталась в оружейной, прислушиваясь.

Барретт сразу же схватил нежить, но мы оба знали, что произошло. Он не победил. Я позволила ему забрать нежить.

— Я не знаю, кого ты привёла, — сказал Барретт низким голосом, полным сдерживаемой угрозы. — Но я выясню.

Дверь распахнулась. Я ждала. Прошла минута. Ещё одна…

— Он ушел, — крикнула Клаудия.

Я открыла дверь и вышла.

— Вы не похлопали. Мои чувства задеты.

Клаудия медленно похлопала в ладоши, и двое других рыцарей последовали её примеру. Они выглядели слегка напуганными.

Клаудия, прищурившись, посмотрела на меня.

— Кто вы?

— Кто-то, кто действительно хочет поговорить с Айзеком Сильверстайном.

Клаудия встала.

— Я спрошу его. Ничего не обещаю. Ждите.

Я села в кресло для клиентов. Клаудия открыла дверь, ведущую на внутреннюю лестницу, и вышла.

Как так вышло, что она не знала, кто я такая? Моё досье в базе данных Ордена должно было занимать целую милю.

Если только они не запечатали его. Я уже видела такое раньше, когда служила в Ордене в Атланте. Досье с информацией о моём отце было для меня невидимым. У меня не было допуска, чтобы знать о его существовании. Андреа, моя лучшая подруга и в то время высокопоставленный рыцарь, могла видеть только очень краткое содержание, которое было предупреждением, и ей приходилось обращаться за помощью, чтобы узнать больше.

Будучи рыцарем-защитником, главой собственного отделения, Клаудия должна была иметь достаточно высокий статус, но Уилмингтон был намного меньше Атланты или Шарлота.

Интересно, насколько надежно они заперли мое досье…?

Я услышала, как Клаудия спускается по лестнице. Дверь распахнулась, и она вошла.

— Он вас примет.

— Благодарю.

— Надеюсь, вы готовы к Барретту, — сказала Клаудия. — Он этого так не оставит. Вы не видели его лица, когда он уходил. Этот человек был в ярости. Он сделает целью в жизни найти вас и заставить страдать от всех унижений, которые только сможет придумать его больной разум.

— Он не узнает, если только кто-то из вас троих ему не расскажет.

— Он узнает, — сказала Клаудия, — потому что вам нравится его дразнить. Рано или поздно вы проколитесь.

Прокалываться не было в моих планах. Я планировала держать Барретта в неведении как можно дольше.

— Спасибо за предупреждение.

— Берегите себя, — сказала Клаудия.

Глава 3

Айзек Сильверстайн выглядел как рыцарь-путешественник. При росте чуть меньше 180 сантиметров, в возрасте от 25 до 50 лет, он обладал худощавым телосложением, как у опытного путешественника, и идеальным балансом между гибкостью, выносливостью и умеренной потребностью в калориях. Его тёмно-синяя толстовка свисала с плеч, а тёмно-коричневые лёгкие брюки сужались к ногам, достаточно свободные, чтобы не сковывать движения, но достаточно плотные, чтобы не цепляться за ветки. На нём были серьёзные походные ботинки, которые, судя по всему, прошли много миль по пересечённой местности. Мы не были рядом с туристической тропой, так что он, должно быть, был одет, как ему было удобно.

Растрёпанные волосы Айзека, коротко подстриженные по бокам и чуть более длинные сверху, были более тёмного каштанового оттенка, скорее пепельного, чем рыжего. Его кожа от природы не была такой бледной, но на ней не было и следа загара, что говорило о том, что он всё лето провёл в капитуле.