В клетке у зверя (СИ) - Юта Анна

— Я не говорила, что ни разу не каталась верхом, — поправляю его. — В детстве ходила в секцию ещё в Петрозаводске. Там меня всему научили.

И умалчиваю о том, что когда папы с нами не стало, деньги закончились, и катания на лошадях накрылись медным тазом. Зато с тех пор я поняла, чем хочу заниматься в жизни.

Я чуть сдавливаю бока Агаты бедрами и так же почти невесомо натягиваю уздечку. Мне страшно, что она может меня сбросить. Мало ли все-таки не приняла? Но она подчиняется и идет вперед. Волжский гораздо настойчивее управляет Алмазом, но все равно это гораздо гуманнее, чем если бы он носил шпоры или вставлял лошадям между зубов металлическую скобу.

Мы успеваем проехать пару кругов по манежу, пока со стороны ворот не доносится шум въезжающего на территорию автомобиля. Он тормозит у дома, и оттуда выпрыгивает Тоха. Размашистой походкой направляется к нам. Что-то мне не нравится его настроение. Волжский тоже напрягается.

Тоха подходит к манежу, облокачивается на заграждение и не глядя на меня спрашивает разъяренным тоном:

— Вадим, какого хуя ты ещё не прикончил эту крысу?!

26. ♂

Вадим

Тоха в своем амплуа.

— В своем доме я никого не убиваю, если ты забыл, — цежу сквозь зубы. — И сам решаю, кому жить, а кому нет. Ты сейчас на моей территории. С чем пожаловал?

Тоха набирает в грудь воздуха. Кивает коротко и порывисто. Вперивает в меня яростный взгляд.

— Ща я тебе скажу, с чем пожаловал! — его голос рычит агрессией. — Твоя шавка слила полиции мою поставку. Партию вчера накрыли.

Это действительно неприятно, но Валерия вряд ли знала об этом, да и полковник не за Тохой охотится, а за мной.

— Твой след есть? — спрашиваю сдержанно, хотя у самого внутри поднимается волна яда на брата.

Меня задолбали его противозаконные авантюры, из которых регулярно пытается его вытаскивать. И вот сейчас снова шмонит жареным Тохой.

— Нет, конечно! Накрыли рано. Не успело доехать даже до первого склада, — более тихо отвечает брат.

— Ты понимаешь, о чем речь? — спрашиваю у Валерии.

Она активно качает головой. Побледнела до бумажной белизны. Бляха. Мне не нравится, что Тоха её пугает. Но он её подозревает, у него с доверием в разы хуже, чем у меня, а я, к слову, считаю себя параноиком.

— Что ты вчера сказала полковнику? — добавляю нажима в голосе, чтобы Тоха услышал. Сам-то я и так знаю, что. Валерия не стала бы признаваться, что я её спалил. Слишком боится, а полковник слишком крепко держит её за горло, чтобы она стала рисковать.

Валерия едва не с заиканиями пересказывает их разговор. Выходит, полковник любит жену и чтит память о ней, но они развелись, и оттого рана ещё болезненнее. Да насрать, насколько болезненная рана. Избивать девчонку, которая раза в два меньше тебя весит — полный зашквар.

— Он про мои поставки вообще не спрашивает, что ли? — изумляется Тоха. — Нахуй ты ему сдалась тогда?

— У него спросите! — огрызается Валерия.

— Тебе представится возможность лично спросить его, Тох, — добавляю я многозначительно. Валерия мне вроде никто, но ощущение неправильности от травм, которые он ей нанес, заставляет кровь вскипать в жилах. — Если это все, дай нам покататься.

— Это не все, Вадим, — ворчит Тоха. — Товар накрыли, партия была под заказ. Мне надо отдать бабло, иначе… сам понимаешь. Это даги.

Вздыхаю. Нет, я не обеднею дать брату десяток миллионов, хотя сейчас у него дела помельче. Но меня бесит сам факт, что он лажает, а покрывать его приходится мне, хотя я давно понял, что работать надо в легальном поле.

— Подожди в кабинете, — приказываю строго. Когда он уходит, обращаюсь к Валерии: — Готова кататься?

Она все ещё бледная и качает головой. Но вслух не отказывается.

— Тогда поехали, — добавляю и дергаю Алмаза за узду.

Я купил их с Агатой уже обученными понимать направление без мундштука. Я за гуманное обращение с лошадьми и заводчиков выбирал таких же. Ох и дорого мне встали эти лошадки из-за эксклюзивности фермы, на которой их «произвели».

Валерия следует моему примеру и вскоре догоняет меня. Агата отлично её слушается, хотя она у нас девочка привередливая. Они оба. Алмаз тоже тот ещё придира, но он возит только меня, а меня он знает и принимает.

— В конце недели, в пятницу, встретишься с Трифоновым, — произношу с твердой интонацией, показывая, что решение обжалованию не подлежит. — Привезешь ему подарок.

Взгляд Валерии становится затравленным.

— Что ещё? — рычу. Злит уже.

— Я… Мне страшно с ним встречаться, — выговаривает Валерия одеревенело. — Что он снова меня ударит.

Могу её понять. Не подумал об этом.

— Встретишься в кафе. Под присмотром моего человека, — отрезаю и смотрю на реакцию. Ничего не меняется. Валерию от упоминания Трифонова почти трясет. — Потерпишь, не сломаешься.

Наконец кивает. Ещё какое-то время катаемся по манежу. Молчим. Не понимаю, о чем с ней говорить. Не то чтобы она мне совсем неинтересна, как человек. Просто из-за того, с чего все началось, она не может воспринимать меня как обычного мужчину. Я для неё такой же тиран, как Трифонов. Если не хуже. Наверное, это не изменится, но роль любовницы ей выполнять придется. Я не откажусь от её тела и плевать мне, что она там чувствует.

Заканчиваю кататься, велю Валерии расседлать лошадей, а сам отправляюсь в дом. Поговорить с Тохой.

— Ты греешь змею за пазухой, брат! — укоризненно цедит он, когда мы заканчиваем про деньги. — Валить её надо, как только узнаешь, что надо тому упырю.

— Я сам решу, что с ней делать, — слышу в своем голосе раздражение. — Ты лучше за своими делами присматривай. И своих ребят проверь. Партию твою точно не Валерия слила.

— Ты ещё помянешь мое слово! — Тоха резко поднимается и направляется к двери. — Но я все сказал. Умываю руки.

Следом за ним я вызываю к себе Виктора.

— Наша птичка сказала мне, что Трифонов её подставил, — произношу задумчиво, когда Виктор усаживается напротив меня в кресло для посетителя. — Пробей, что там с уголовным делом. И, наверное, надо наведаться к руководству той клиники, где работала Валерия. Мало ли записи с камер сохранились.

— Ты уверен, что тебе это надо, Вадим? — проникновенно спрашивает Виктор. Он мало говорит. Но если говорит, то всегда по делу. — Чего тебе не хватает? Она ж малолетка ещё. Четырнадцать лет разница.

— Ещё один, кому охота подумать за меня, — зло улыбаюсь. — Вить, сделай что прошу. Для тебя это ничего не стоит. Я бы понял, если бы ей Трифонов квартиру пообещал. Или машину подарил. Тогда без вопросов списал бы девку в утиль. Меня настораживает другое. Если этот гад сфабриковал улики, чтобы её ко мне подослать, какой же у него зуб на меня.

— И чего будешь делать, когда выяснишь? — Виктор трет лоб. — Ты же понимаешь, что он полицейский. Считай, неприкосновенный.

— Посмотрим, кто за всем стоит, — упорно стою на своем. — Давай, потряси деревце, Вить.

Виктор уходит, а я собираюсь по делам. Свободное утро закончилось, и нужно браться за работу.

27. ♀

Валерия

Я расседлываю лошадей, с удовольствием трогая новую сбрую. Прекрасная кожа, отличные крепления. Все очень качественное. Странно было полагать, что для таких дорогих лошадей Волжский купит простую сбрую. Развожу лошадей по денникам, докидываю им еды, глажу Агату. Мне радостно, что она меня приняла. А вот Алмаза просто запираю в деннике, опасаясь лишний раз трогать. Он только Волжского, кажется, признает по-настоящему. Своевольный жеребец. Под стать хозяину.

Раскладываю все по местам и ухожу из конюшни. В доме тишина, и я никем не замеченной пробираюсь в свою комнату на втором этаже. Тупо сидеть в четырех стенах, но мне хочется как можно меньше встречаться с другими обитателями, кем бы они ни оказались. Виктора с Тохой я до дрожи боюсь. Последнего и вовсе до нервного тика. Встреча с Амелией сулит лишь унижения. Даже Светлана, вроде прислуга, смотрит на меня свысока. Я в этом доме — пленный враг или заложник.