Бабочка огня (СИ) - Ловыгина Маша

– Обязательно, не переживайте! – Уверила я ее. С Ильей мы решили особо не распространяться о том, что он был ранен в перестрелке. На них и так неизгладимое впечатление произвела наша история со спасением на водах. И повторения всем этим ужасам я не желала.

Теперь, когда у нас была большая семья, наша жизнь развивалась по иному сценарию. От нас зависели дети и их будущее.

В июне Илья купил участок в «Лесной поляне». У Василисы Семеновны там была знакомая, которая сдала нам свою пустующую дачу, где мы сделали небольшой ремонт. На проект и строительство своего дома требовались деньги и немалые. Родители Ильи обещали помочь, но я приняла решение продать землю в Солониках, благо покупатели нашлись быстро. За Таней я летала уже сама, мальчики оставались с Ильей. Заказала новые памятники деду и матери, отдала свой долг матери Таисьи. Как ни крути, а я была благодарна им обеим.

Илья решил заняться деревообработкой, построить цех в поселке. Помочь ему вызвался не только Максим Алакшин, но и еще несколько его друзей.

– Спасите меня! – Взвизгнула Таня, добежав до нас и обхватив меня руками.

– Я тебя съем! – Скакал вокруг нее Ваня и строил «страшное лицо».

– Кажется, кто-то очень проголодался! – подхватил его Илья и подкинул вверх.

– А сегодня приедет экс-ка-ва-тор? – Спросил у него Макар.

– После обеда, – кивнул Илья.

– Можно я с тобой пойду на стройку?

– Разумеется! Без тебя стройка не начнется.

Макар раскраснелся и довольно улыбнулся.

– Отличный из него строитель получится! Или архитектор, – шепнул мне Илья. – Голова у него варит не по-детски! Такие вопросы задает, что скоро прораб с ним советоваться будет.

Квартиру Ильи мы пока не могли продать, потому что в ней были прописаны и дети, и я. Стройка растягивалась на неопределенное время, и мы ждали одобрения по ипотеке. Хлопоты и проблемы не обходили нас стороной, но, знаете, когда в семье лад, на эти вещи смотришь чуточку легче. Просто двигаешься дальше, не забывая о том, что являешься примером для детей.

Танюшка нам здорово помогает, приняла мальчишек сразу, будто знала их с самого рождения. Детский дом, конечно, не лучшее место для ребенка, но теперь это в прошлом, а ее отношение к Макару и Ванечке – в настоящем. Такое не забывается... А я очень хотела, чтобы Таня, наконец, ощутила радость и красоту окружавшего нас мира.

Сейчас я сказала бы Михо Кречету, что можно быть счастливым и не имея огромных, богато обставленных домов, главное, чтобы рядом были любимые люди. Но, может, он и сам это понял...

– Со следующей недели выхожу на работу, – сказала я, беря Илью под руку. – В среднюю группу, к Ване. Макар уже познакомился с мальчишками, с кем будет ходить в старшую, а там уж и школа не за горами. Таня довольная – у наших соседей дочка в ее классе. И школа хорошая. Учебники можно в библиотеке взять, покупать не надо. В Ярославль поедем, я список школьных принадлежностей написала. Что-то можно попозже докупить. Мне хозяйка швейную машинку оставила и две сумки тканей, вот я и хочу...

– Ты еще и шить умеешь?

– Я все умею!

– Хозяюшка! – Обнял меня Илья и вздохнул. – Ничего, справимся!

– Конечно, справимся!

Дома у нас по-простому: у каждого свои обязанности. Таня моет посуду, Ваня подметает, Макар помогает Илье с ремонтом. По вечерам мы садимся вместе и играем в настольные игры. Илье устроился к Максиму Алакшину, работает с ним, постигает науку ведения бизнеса. А попутно занимается бизнес-планом и прочими мужскими вопросами. Мужик, что сказать, и мальчишки, глядя на него, тоже растут молодцами.

– Так, моем руки и накрываем на стол! – Скомандовал Илья.

В небольшой кухне было светло и уютно, как бывает в старых деревянных домах. Окна выходили на улицу. Заросший палисадник мы разрядили, все летние месяцы трудились на огороде. Теперь на нашем столе были овощи, выращенные собственными руками.

– Можно я сам огурцы порежу? – Схватился за нож Макар.

– Можно, только аккуратно, как я тебя учил.

– Хорошо, папа Илья!

Мы с Ильей замерли и переглянулись. На глазах моего мужа выступили слезы. Он подошел к Макару и потрепал его по волосам.

– Не спеши только, ладно? Режь осторожнее...

Таня стояла у плиты и смотрела на меня.

– Что, Танюш? – Дрогнувшим голосом спросила я.

– А мне можно?

– Что можно?

– Называть Илью папой?

– Конечно, – отозвался Илья и, притянув ее к себе, поцеловал в макушку.

Мы обедали и разговаривали обо всем на свете: о будущем доме, о школе и о том, что надо успеть сходить в лес за грибами.

– Ой, кто-то приехал, – отложила ложку Таня и, вытянув тонкую шейку, посмотрела в окно.

Черный внедорожник остановился за низеньким забором. Я не могла разглядеть, кто внутри, но ощутила неясную тревогу.

– Схожу, узнаю, кто к нам пожаловал, – сказал Илья и встал.

Но пока он обувался в прихожей, внедорожник дал по газам и уехал. Хлопнула входная дверь. Я увидела, как Илья подошел к калитке, а потом нагнулся. Не выдержав, я велела детям оставаться на кухне, а сама кинулась на улицу.

– Илья! Что случилось?

У ног Ильи лежала сумка – самая обычная брезентовая сумка с непонятным содержимым.

– Не успел, уехали. А ее, наверное, перекинули через забор. – Илья опустился на корточки, рассматривая сумку. – Не подходи близко, Рита, мало ли...

– Мне кажется, я знаю, чья это была машина, – сказала я и покачала головой. – Это тот самый старик... Тува... Помнишь, там, на кладбище? Я подписала все, что он просил. Не думаю, что должна им еще что-то.

– Тува... – Кивнул Илья и взялся за язычок молнии. – Ладно, посмотрим, что здесь такое.

Я склонилась над ним и ахнула, когда края сумки разошлись в разные стороны.

– Господи...

В сумке лежали пачки денег. Илья достал одну и покрутил в руках, а затем бросил обратно. Порывшись, обнаружил сложенный вдвое лист.

«Для Маргариты Анатольевны Дымовой. От Михо», – прочел он и зло скомкал бумагу.

Я видела, как желваки заходили по его лицу. Положив руку на плечо своего мужа, я сжала его и сказала:

– В жизни бывает всякое, Илюша. Ты сам говорил мне об этом. Здесь должно было стоять не мое имя, а имена детей Михо Кречета.

Илья молчал, и я понимала, что он с трудом сдерживает свои эмоции.

– Ты слышишь меня?

Илья кивнул.

– Тува просто ошибся. Все когда-нибудь ошибаются.