Бабочка огня (СИ) - Ловыгина Маша

Маша Ловыгина

Бабочка огня 

Пролог

Книга является художественным произведением. Все имена, персонажи, места и события, описанные в романе, вымышленные или используются условно.

Судьба не случайность, а предмет выбора. Ее не ожидают, а завоевывают.

Сначала всегда был плотный туман – густой и влажный. От него начинало щемить сердце и сдавливало виски. Почти каждую ночь, где-то под утро, туман начинал просачиваться в сознание, заполняя каждую клеточку мозга, затем окутывал изнутри и снаружи, заставляя цепенеть мышцы, чтобы потом липкой волной заструиться по венам, смешиваясь с кровью.

Илья Говоров знал, что через несколько мгновений наступит резкий болезненный спазм и дыхание на миг оборвется. Ему нечем будет дышать, животный ужас вцепится своими когтями и начнет рвать его изнутри, но длиться это будет совсем недолго. Сны вообще недолговечны. Он знал, что это не было плодом его фантазии. Все произошло на самом деле.

Плотная стена воды принимала его в свои объятья, отрезая любую возможность выбраться. Даже тогда, когда, казалось бы, он ничего не должен был чувствовать, то осознавал, что все кончено. Жизнь не проносилась перед его внутренним взором, он не успевал вспомнить ни родителей, ни друзей, ни бывшую жену... ничего из того, что наполняло смыслом каждый отрезок его жизни.

Каждую ночь он вновь и вновь переживал собственную смерть. И каждый раз что-то вытаскивало его из ее цепких клешней.

В своих ночных кошмарах Илья пытался открыть глаза и напрячь зрение, чтобы наконец увидеть того, кто был с ним в ту минуту, но никак не мог.

Вот и сейчас, когда пальцы комкали влажную простыню, когда подушка казалась раскаленной от его жара, когда дыхание становилось рваным и поверхностным, туман вдруг начал рассеиваться, тяжелыми сгустками расползаясь по сторонам. И тогда Илья почти увидел склонившееся над ним лицо.

Но каждый раз с сигналом будильника сознание вновь уплывало, а тень пропадала, оставляя после себя лишь тянущую боль в груди и ожог самого настоящего поцелуя на его губах.

Он медленно выдохнул и нашарил на тумбочке телефон. Не открывая глаз, отключил будильник. На миг представил спящую рядом бывшую жену Алену и скрипнул зубами. Пока был в коме, она умудрилась вывезти из квартиры все мало-мальски ценное. Хрен с ней. Пусть живет как хочет. Лишь бы оставила его в покое.

Все в прошлом, а прошлое не властно над настоящим.

Через пару минут Илья встал, потер лицо и посмотрел в окно. Мартовское утро, еще холодное и зябкое, проступало в отчетливо голубеющем небе и пахло чем-то тревожным и волнительным.

Несколько отжиманий и холодный душ. Газовый котел работал на минимуме, но ему нравилось, когда в комнатах прохладно. С момента переезда в этот небольшой домик в Зыблово прошло уже больше двух месяцев, а вещи так и лежали неразобранными в коробках. Все никак руки не доходили. Днем работа, а вечером сил хватало только на то, чтобы глянуть какой-нибудь спортивный канал и наскоро поужинать тем, что удавалось перехватить в магазине. Вполне мужская еда: копченая курица, кетчуп, свежие овощи. Конечно, следовало бы вплотную заняться обустройством на новом месте, но пока его все устраивало.

В тот день, четыре года назад, случилось еще кое-что, чему он пока никак не мог найти объяснение. Словно кривая линия предначертанной ему судьбы резко оборвалась, и теперь он должен был найти и выстроить новый путь, опираясь лишь на призрачный образ, который до сих пор видел во сне.

После немудреного завтрака Илья запер дом, вдохнул по-весеннему свежий воздух и надел на голову мотоциклетный шлем. Вот уж, действительно, неисповедимы пути Господни – кто бы знал, что по голове прилетит совсем не из-за лихой езды. Впрочем, если занимаешься журналистскими расследованиями, нужно быть готовым ко всему.

Радуя сердце, взревел мотор. Ладони в кожаных крагах обхватили мотоциклетную рукоятку. Мимо замелькали деревья и проснувшиеся после зимы кустарники. С восторгом мальчишки Илья наслаждался поездкой и в который раз хвалил себя за правильно принятое решение снять дом за городом. Здесь и дышится легче, и подъездные пути хорошо просматриваются с помощью камер. А еще – совсем рядом живут те, кто меньше всего хотел бы оказаться героем криминального очерка. Прячутся за высокими заборами, скрывая изнанку своей красивой жизни.

Он прибавил скорости, проникаясь чувством полета, поэтому, когда на его пути непонятно откуда возникла женская фигура, едва не улетел в кювет.

– Вот же ж твою мать! – прорычал, объезжая незнакомку юзом.

Наверное, она испугалась не меньше, потому что вскинула руки и подскочила на месте, но, когда Илья справился с управлением, сбавил скорость и развернулся, она уже убежала вперед и вскоре скрылась, повернув налево от развилки.

Невысокая, худенькая, с косичками – это все, что он успел заметить. Совсем девчонка, пугливая, как олененок. Глазищи в пол-лица, тонкая шейка.

Несколько минут Илья глядел на опустевшую дорогу, словно увидел призрака.

Чья-то бедная родственница? Или прислуга? Интересно, чья.

Илья потер грудь, успокаивая колотящееся сердце, и поехал дальше, все еще чувствуя бегущий по позвоночнику ледяной холодок.

Глава 1

Рита

Когда я впервые увидела Ольгу, то сразу поняла, какой могла бы стать лет через десять, если бы досыта ела и спала на мягкой чистой постели, если бы пользовалась услугами массажистов и косметологов, мазала лицо дорогущими кремами, облачалась в красивое белье и наблюдала за происходящим со спокойствием той, кто точно знает – этот мир принадлежит только ей. Он у ее ног.

Ольга была хозяйкой большого особняка, женой обеспеченного человека и матерью двух маленьких мальчиков, трех и пяти лет. Она смотрела на меня с тем выражением, которое обычно бывает у скучающих людей, презирающих тех, кто ниже их по статусу, что, впрочем, не вызывало во мне ответной бури или неприязни. Необходимость во что бы то ни стало получить место в ее доме сквозила в каждом моем робком жесте и полных надежды и обреченности глазах. Я очень надеялась, что именно так это и выглядело, потому что иначе у меня бы ничего не получилось.

Я была готова на все, чтобы укрыться в ее богатом доме за высоким забором от ужасающей действительности, которая преследовала меня по пятам. Я не боялась работы, к тому же не планировала задерживаться здесь надолго.

Таисья поручилась за меня, и я не могла ее подвести. Конечно, сговорились мы на том, что я стану отдавать ей тридцать процентов от зарплаты, но, поверьте, это была ничтожная плата за молчание и покой. Сейчас мне просто необходимо было какое-то время продержаться, отоспаться наконец...

На Ольге был красивый пеньюар из голубого шелка, сквозь который просвечивала атласная сорочка с роскошными кружевами. Белокурое «каре» обрамляло ее лицо – чуть тяжеловатое и отекшее. Уж кто-кто, а я знала, как это бывает, если хлестать спиртное каждый божий день с самого утра.

«Ты бы еще огурцами обложилась, – подумала я, скрыв усмешку, когда заметила использованную маску на столике. – Тут маски и кремы не помогут».

В своей прошлой жизни я видела достаточно, чтобы делать подобные выводы, а в этой научилась скрывать свое истинные чувства, так что Ольга ничего не поймет и уж тем более не устыдится своих пороков.

Запотевшая открытая бутылка белого вина стояла тут же. Девять утра...

Скользнув взглядом по настенным часам, я опять опускаю глаза и тихо вздыхаю, ожидая, когда хозяйка дома соизволит наконец продолжить.

– Что ты умеешь делать?