Пандора - Дария Эссес

– Но вдруг… вдруг так и есть?

Из меня вырвалось рычание.

– Я не дам этому случиться. Ты принадлежишь мне, а я тебе. Никто – слышишь, никто – не может разлучить нас, даже чертова смерть. Если у судьбы другое мнение, я заставлю ее пожалеть об этом.

Холодные пальцы заскользили по моей щеке. Я прильнул к ласковому прикосновению Дарси и поцеловал внутреннюю сторону ее ладони.

– Мой защитник, – прошептала она, словно молитву.

Я сидел на холодном полу и покрывал ее лицо маленькими поцелуями, напевая колыбельную, рассказывая дурацкие истории и наблюдая за тем, как ее рваная сорочка пропитывается влагой, капающей с моих ресниц.

Мне было плевать, что Татум и Эзра делали с Кэмероном и Кирби. Плевать, кто мог прийти сюда и увидеть нас. Плевать, что происходило со всем миром.

Пожалуйста, быстрее.

Пожалуйста, быстрее.

Пожалуйста, быстрее.

– Мужчина, отойдите от нее! – раздался незнакомый голос.

– Отвалите!

Два врача в халатах рванули меня за плечи, но я крепче прижал Дарси к себе.

– Вы хотите, чтобы она умерла? – рявкнула молодая женщина.

Я зарычал на нее, как бешеный пес. На периферии зрения появился Малакай. Он резко оттащил меня от Дарси, а ее безвольное тело подняли на носилки и закатили в машину с красно-синими огнями.

Женщина коснулась моего плеча успокаивающим жестом.

– Всё будет хорошо.

– У вас нет выбора, – прошипел я.

Когда машина скрылась в воротах завода, страх уступил место привычному чувству – животной ярости, кричащей разорвать глотки виновников собственными руками. Эта ярость была похожа на лесной пожар, пожирающий всё на своем пути. Меня буквально колотило от желания пустить кровь тем ублюдкам, из-за которых Дарси прошла через ад.

Я стиснул челюсти и медленно повернулся к связанным Кирби и Кэмерону.

– Молитесь о смерти.

Она настигнет их. Я настигну их.

Но сначала увижу свою здоровую девочку.

***

Первый день после того, как Дарси положили в больницу, я посвятил…

Пустоте.

Откинув голову на белоснежную стену, я сделал глубокую затяжку и посмотрел в потолок. Сигаретный дым вился над головой, пока я ждал, когда он достигнет противопожарного индикатора и меня зальет поток воды, в котором я наконец-то захлебнусь.

Высшим силам понравится такая смерть? Нет? Тогда какого, блядь, черта, они уготовили Дарси судьбу, в которой она лежит на больничной койке и борется за свою жизнь?

Судьба – чертова сука.

Впервые в жизни я, казалось бы, ничего не чувствовал. Ни страха, ни отчаяния, ни гнева. Эти эмоции испарились сегодня утром, когда врач сказал, что состояние Дарси всё еще критическое.

Пока она сражалась за каждый свой вдох, я сражался вместе с ней.

И медленно умирал, когда она не открывала глаза.

– Здесь нельзя курить. Это больница, а не притон.

– Не раздражай меня, Монтгомери.

– У меня аллергия на сигаретный дым, но больше меня волнует то, что врачи дадут тебе пинка под зад и больше не впустят сюда, в ответ на что ты подожжешь это место и попадешь за решетку.

– Ты можешь помолчать?

– Да. Но не буду.

– Бедный твой будущий муж.

– Он будет богатым!

– Заткнитесь, – прошипел Алекс, подпирающий дверь напротив.

Я не помнил, как мы всемером оказались перед палатой Дарси. Вроде бы Ротшильд и Шепард чуть не выгнали меня, чтобы я переодел трехдневную одежду, но я лишь показал им обоим средний палец и продолжил курить третью пачку за день.

Когда Монтгомери позвонила мне и сказала, что Дарси похитили, я испытал не злость и даже не ярость. Я впервые запаниковал так сильно, что оцепенело всё тело. Леонор кричала и плакала в трубку, пока я смотрел на мольберт, который Дарси подарила мне на Рождество, и пытался осознать сказанное.

Похитили.

Мне потребовалась пара минут, чтобы прийти в себя и начать действовать. Я отбросил чувства и эмоции, запечатал свое грохочущее сердце, оставив перед собой одну цель – найти ее.

И это, блядь, было труднее, чем я думал.

Два гребаных дня мы искали Дарси. Два гребаных дня Татум, Эзра и Малакай прочесывали Синнерс, а Ротшильд, Монтгомери и Шепард – Таннери-Хиллс. Я искал ее в лесах. Искал ее на улицах. Я до хрипа в горле кричал ее имя, врывался в затхлые клубы, убил пару идиотов, которые испортили мне настроение, но не нашел ее.

Всё происходило точно так же, как когда я искал Малакая. Однако сейчас казалось, что если я не найду Дарси, то просто… умру.

Я не смогу без нее дышать.

Она – неотъемлемая часть меня.

И только потом, когда надежды не осталось, я наконец-то понял. Понял, кто отсутствовал в эти дни в «Фортуне» и на Мертвой петле. Понял, где работали эти двое и куда могли забрать Дарси.

Они были на нашем заводе.

Прямо у нас, блядь, под носом.

– Кирби и Кэмерон только недавно начали работать на Круг Данте, – тихо произнес Малакай, привалившийся к стене в конце коридора, и пять пар глаз устремились на него. – Они входили в низшее звено и считали, что если предложат Кругу Дарси, то сорвут джекпот.

– Что это значит? – прошептала Леонор.

Под ее глазами тоже залегли синяки.

– Низшее звено исполняет мелкие задачи, – ответил я, выдохнув сигаретный дым. – Похищает, предлагает кандидатуры, передает товар на аукцион. Они хотели продать Дарси, но я до сих пор не понимаю, как эти ублюдки собирались обойти Ричарда, если он управляет этим дерьмом.

– Откуда вы об этом знаете?

– Тебе лучше не быть в курсе наших методов, Барби, – хмыкнула Татум.

Леонор сильнее закуталась в плед и отвернулась к окну.

– Для вас это, наверное, очередная забава, но ближе Дарси у меня никого нет. И никогда не будет.

Понимаю, Монтгомери. Очень хорошо понимаю.

Я покрутил между пальцев кольцо, которое оставил на пороге общежития прямо перед ночью, когда ее похитили. Мой небольшой подарок. Теплый, потому что ее сердце билось. И оно будет биться, пока не перестанет биться мое.

Проведя пальцем по изящной гравировке, я сделал последнюю затяжку и выбросил сигарету в приоткрытое окно.

Ближе к ночи все разошлись – остались только я и Монтгомери.

– Знаешь, ты мне не нравишься, – произнесла она, опустившись рядом на холодный пол. – И никогда не нравился. Особенно когда назвал меня эскортницей.

Из меня вырвалось невеселое фырканье.

– Я заметил, Барби. Это взаимно.

Она шмыгнула носом и сжала пальцами край пледа.

– Ты мне никогда не нравился, но я… Из всех людей, которым я могла бы позвонить, я позвонила тебе. Потому что ты так смотришь