Королевство иллюзий - Элина Градова

— Наверное, но пока рано списывать со счетов Ригондо, и не стоит испытывать судьбу династии, планируя заранее, чей портрет будет следующим в этой галерее, — а Барт, будто только и ждёт этого,

— Вот и я к тому, Наимудрейшая! Что-то не нравится мне с некоторых пор герцог Оберонский! — напрягаюсь. Надеюсь, заинтересованность не светится неоновой вывеской на моём лице,

— А должен?

— Зря Вы так, Наисветлейшая, я искренне люблю племянника! Даже обожаю, — натурально так восторгается и тут же восторг сводит на нет, — но вот последнее время, что-то с парнем не то. В столицу наезжает редко, здоровьем короля не интересуется, а ведь Ригондо его отец! Да и в Обероне не спокойно, то мага убьют, то в порталах движение, а наследник, то больным скажется, то очень занятым. Несвойственно это Берти, которого я знавал.

— Хватит водить кругами, Бартоломео, я хоть и прочла мысли, но изволь высказаться вслух! — получи, фашист, гранату!

— Думаю, произошла подмена, Наимудрейшая! — отвечает, как на духу, но шёпотом и с таким волнением, что зря на него грешу, наверное. По крайней мере, будь его интерес в иллюзоре, Барт был бы последним, кто в этом признался! А он наоборот первый! И, кого теперь подозревать? И как реагировать?

— Ну, что ж, когда определитесь с герцогом Оберонским, загляну, — смеюсь, как можно безразличней, — лично хочу посмотреть на реплику с оригинала.

— Безусловно, Наисправедливейшая! Только Вам судить, кто есть, кто! — м-да…

Может, заблуждаюсь насчёт причастности Барта? Может, он — союзник? Ну и что, что симпатизирует нынешней королеве, почему бы и нет? Она, если честно, очень даже хороша. Неужели, какой-то невус, пусть и такой огромный, заставил меня составить негативное мнение о человеке? А ещё медик! Костик бы сейчас сказал: «А ещё богиня!»

Хочу к Костику. Срочно хочу! Соскучилась без любимого! Сейчас приду домой и повисну на шее, и прощу ему молчанку насчёт невесты! Он всё уладит, я точно знаю! А ещё надо новости обсудить с Джакопо. Как жаль, что не выслушала его до конца, убежала, как дурочка…

Глава 26

Бартоломео помогает разместиться в карете, ещё раз предлагает сопровождение, но я царственно его отшиваю,

— Устала. Общение с людьми утомляет. На сегодня достаточно, — он не смеет перечить, и та самая невзрачная карета, на которой мы прибыли во дворец, отвозит меня к Храму Пантеона.

Уже вечереет, солнышко цепляет алым диском верхушки деревьев. Как только выхожу из экипажа, делаю круг почёта вокруг Храма, надеясь замести следы и припускаю бегом домой.

Быстро пробегаю нужной дорогой. Вот она заветная тропинка, всего ничего, и калитка в сад виднеется. Огибаю дом, влетаю на крыльцо, распахиваю двери,

— Костя! — а в ответ мне только душераздирающий скулёж умирающего Роба, распластавшегося у окровавленного порога, и зловещая тишина в доме…

Осторожно обхожу пса, взирающего на меня с мольбой и надеждой, трясусь, плачу, больше от меня никакого толку! Не богиня, чуда не совершу и добить не смогу, рука не поднимется. Только и остаётся, что стыдливо отвести глаза и, заткнув уши, постараться отгородиться от почти человеческих стонов. Но это удаётся, пускай и с трудом, потому что меня уже трясёт от предчувствия чего-то ещё более ужасного, чем то что я уже увидела.

Пробираюсь почти на ощупь. Обычно в это время уютно горят светильники, а сейчас холодный мёртвый мрак нагоняет ужас.

В коридоре между кухней и общей залой натыкаюсь на что-то живое. Невольно вскрикиваю. Нагибаюсь… Джакопо. Приседаю рядом, может быть повезёт, и он ещё дышит? Старик лежит в неестественной позе: руки вывернуты локтями вовнутрь, потом, приглядевшись в потёмках, понимаю, что не руки, это голова свёрнута почти на сто восемьдесят градусов, значит, щупать пульс нет смысла. Душа разрывается, совсем недавно, он, прижав меня к себе, напутствовал, волновался! Его пытливый немного насмешливый невероятно проницательный взгляд в памяти навсегда. Сколько же жизни, кипучей энергии было в этом человеке совсем недавно!

Эх, вот бы Жюстинино зелье работало подольше, и тогда ещё вопрос, кто кому шею бы свернул. Да и так предполагаю, что не просто так далась победа врагам.

Какой ещё кошмарный сюрприз впереди? Самый ужасный?

— Берти! — запинаюсь за всё подряд, пробегаю в нашу общую спальню. Натыкаюсь на поваленные стулья. Темно, скорее интуитивно, чем зрением, чувствую, вроде как человек на постели. Он, конечно же он! Больше некому! Ничком. Руки над головой стянуты верёвкой, — Костя!

Зажигаю светильник, на негнущихся ватных ногах подхожу ближе… и вспоминаю сон!

Всё, как под копирку. Разодранная надвое рубаха, держится только за счёт пояса брюк, спина открыта, почти наполовину — это кровавый сгусток без кожи. Концы светлых волос, откинутые в сторону, побурели, пропитавшись кровью. Хоть бы только был жив! Подношу светильник к лицу, на виске кровоподтёк. Значит, прежде чем скрутить и сотворить пытку, оглушили. Камнем наваливается весь ужас случившегося! Что делать? Только бы не то, что страшнее всего!

— Любимый! Ответь, что-нибудь! Дай хоть знак! — реву. Где-то был нож для вскрытия писем, нахожу наощупь в бюро, перерезаю верёвки, невольно дёргая тело. Надо бы перевернуть его на спину, чтобы понять. Да как? Вся она — живая кровоточащая рана! Вдруг слышу стон, — слава Богу! — милый мой, всё поправимо, только не умирай! Слышишь, не умирай! — не реагирует, похоже, он не здесь…

Пока гоняю, какими подручными средствами помочь делу хотя бы временно, из прихожей прилетает сдавленный вопль Пеппе, а я и забыла про старика! Потом последний пронзительный резко обрывающийся стон Роба. Торопливые шаги, заминка, слышу, как охает, наткнувшись на мёртвого Джакопо,

— Принсипале! Вы живы? — да, какое там! Старческие всхлипы. Потом рядом,

— Таня, милая! Что же это всё значит? — причитает, — принсипале, наследник, Роб! Я ведь только отлучился к Коре в гости! Возвращаюсь, а тут такое! Что произошло?

— Не знаю, я пришла пятью минутами раньше Вас,

— Что мы будем делать?!

Кто бы мне сказал, что делать? Была бы богиней, поколдовала бы, и отмотала время на несколько часов назад, поубивала бы всех врагов не знаю, чем? Взглядом! Громом и молнией поразила бы! Оживила бы Джакопо и собаку, зарастила рану на спине любимого! Да чего бы я только не