Эти три коротких слова - Меган Куин

Блейкли принимается обмахиваться ладонью.

– Серьезно? И вы при этом спали?

– Да, и мы проснулись до того, как случилось что-то серьезное. Но боже мой, Блейкли, я в жизни никого так сильно не хотела. Он конечно же скатился с кровати, пробормотал какие-то извинения и сбежал в душ.

– Он точно там мастурбировал.

– Да, я слышала, как он кончил. Было очень сексуально. И я… вроде как делала то же самое.

– Го-осподи. Хотела бы я это видеть. – Она поливает салат соусом и принимается активно мешать его вилкой. – А что потом, когда он вышел из душа?

– Я приняла душ, мы съели по бублику, и я поехала на работу.

– Вы об этом поговорили?

– Нет, просто извинились еще раз, – я вздыхаю, выжимая лайм в салат. – Он был так расстроен, что вообще ко мне прикоснулся. Бежал от меня, как от чумы.

– Ой, да ладно. Уверена, будь его воля, он бы с удовольствием продолжил.

Я качаю головой.

– Нет, ничего такого. Я точно знаю. Он очень сдержанно себя ведет. Конечно, он меня обнимает…

– А еще шлет тебе цветы, каждый вечер звонит и просит нас с Винни зайти к тебе.

– Потому что он беспокоится о ребенке.

– Он беспокоится о тебе. Как ты этого не видишь?

– Потому что у нас все не так. С самого начала мы договорились, что все будет только по-дружески. Конечно, между нами есть некоторое притяжение, и конечно, я не могу перестать о нем думать – спасибо, гормоны, – но это только мои проблемы.

Потому что я его больше не привлекаю.

Блейкли просто пожимает плечами и принимается за салат.

– Что? – спрашиваю я. – Чего ты плечами жмешь?

– Я думаю, ты ошибаешься.

– Я не…

Меня прерывает стук в дверь.

– Войдите, – говорю я. Дверь приоткрывается, и я вижу прекрасное лицо Илая. Он только что из душа, волосы у него все еще влажные, и на нем черная футболка с длинными рукавами и спортивные бриджи. Как и всегда, выглядит он до безумия привлекательно.

– Привет, я не помешал?

– Нет, – весело отвечает Блейкли. – Мы просто обсуждали ваши увлекательные утренние приключения.

Боже ты мой!

Взгляд Илая встречается с моим. Я замираю, как олень в свете фар, и медленно смотрю на Блейкли.

– Слышала, ты неплохо со всем ознакомился.

– Блейкли, – шиплю я. – Заткнись, черт возьми.

Она только смеется. Илай стремительно краснеет.

Не помню, чтобы я когда-либо видела, как он краснеет. Не знала, что он вообще умеет это делать. Но вот он стоит в дверях моего кабинета, щеки у него красные и все такое. Уникальное зрелище.

Он откашливается.

– Да, я немного перепутал сон с реальностью.

– Нашел то, что искал под рубашкой Пенни?

– Я тебя убью, – шепчу я, прежде чем поднять взгляд на Илая. – Не обращай внимания. Она забыла, как вести себя в приличном обществе.

– Скорее всего, ребята отреагировали бы так же. – Он почесывает щеку. – И да, кое-что под рубашкой Пенни я нашел. Твердый сосок.

Вот это уже тот Илай, которого я знаю. Парень, способный обратить неловкую ситуацию в шутку.

– О-о, твердый сосок. – Блейкли оттягивает воротник собственной рубашки и заглядывает внутрь. – Давненько я таких не видела. Молодец, что нашел.

– Спасибо, – Илай усмехается и поворачивается ко мне. – Гм, ужин с твоими родителями сегодня вечером, верно?

– Только если ты не против. Правда, ты не обязан…

– Я хочу с ними поужинать, – улыбается он. – Зашел только узнать, нет ли у них на что-нибудь аллергии. Я думал приготовить лазанью. По правде говоря, ничего другого я не умею.

– Ой, тебе не обязательно готовить. Я не хочу тебя напрягать.

– Можно, я все-таки что-нибудь приготовлю? – в его голосе звучит такая уязвимость, что мне становится стыдно. – Мне нравятся твои родители. Я хотел бы показать им, что умею не только в хоккей играть.

Так, ладно… Не уверена, что мое сердце может стойко перенести подобное заявление. Я гулко сглатываю.

– Конечно, ты можешь приготовить ужин, если правда этого хочешь. У моих родителей нет ни на что аллергии. Ну, разве что папа не может есть кешью, но вряд ли ты будешь класть кешью в лазанью.

– Скорее всего, нет. – Он засовывает руки в карманы спортивных штанов. – Хорошо, тогда я загляну в продуктовый. Тебе что-нибудь взять?

– Нет, спасибо. Может, куплю десерт по дороге домой, когда закончу с работой.

– Не беспокойся об этом. Я обо всем позабочусь, – он ухмыляется. – Куплю мороженое.

Потом он подмигивает, и, клянусь богом, я чувствую, как у меня пульсирует внизу живота.

– Звони, если что-нибудь понадобится.

– Ладно. Спасибо.

– Увидимся позже, Пенни.

И затем он выходит и закрывает за собой дверь.

Блейкли поворачивается ко мне, приоткрыв в изумлении рот. В глазах у нее пляшут смешинки.

– Он тебя точно хочет.

– Боже ты мой, хватит уже. Ничего он не хочет.

– Очень даже хочет. Так что дерзай.

– Ты совсем сбрендила. Не выдумывай. Он просто старается быть милым, и все.

– Ладно. Думай что хочешь. – Она набивает рот салатом и откидывается на спинку стула. – Готова поспорить: и года не пройдет, как вы поженитесь.

– Ха, – я начинаю хохотать. – Ого. Ну конечно, Блейкли.

Илай Хорнсби ясно и недвусмысленно сказал: брак – это не по его части. Это пари Блейкли не выиграть.

Я уже рассказывала, как сильно я ненавижу Блейкли?

Потому что я ее ненавижу.

Всей душой.

Все, о чем я могу думать после ланча – это о том, существует ли хоть крошечный шанс, что я правда нравлюсь Илаю. Я знаю, что нет тут никаких шансов, но Блейкли запудрила мне мозги, и теперь я никак не могу выбросить это из головы. Он прислал мне несколько сообщений – просто так, поболтать, ничего серьезного, – и я все думала: он пишет мне, потому что мы друзья, или тут есть что-то большее?

Логичный ответ: потому что мы друзья.

Ответ, порожденный моими гормонами: потому что он меня хочет.

Он так сильно меня хочет, что мечтает вдохнуть мой запах через телефон. Вот почему он так часто пишет мне сообщения.

Да, я выдумала запах, неведомым образом перемещающийся с помощью телефонной связи.

Дальше только хуже.

Путешествующие сквозь эфир запахи – это было только начало.

Я зашла так далеко, что начала фантазировать, как я захожу в квартиру, вдыхая терпкий томатный аромат свежей лазаньи, а Илай ждет меня на столе, совершенно голый. И на причиндалах у него прихватка. Он ждет, пока я отброшу