Американка - Хэдди Гудрич

Хэдди Гудрич

Американка

Giunti Editore S.p.A., Firenze-Milano, www.giunti.it, 2021

Тигай А., перевод, 2023

Издание на русском языке, оформление. Строки, 2023

* * *

Моим мамам

Глава 1

Анита Паломба встретила меня, свою американскую дочь, в те выходные, когда потеряла мужчину всей своей жизни. Что это? Наказание для женщины, которая многого требовала от судьбы? Или следствие природного равновесия в мире, в котором всего должно быть одинаковое количество: мужчин и женщин, дождя и засухи, дней и ночей?

Анита могла бы выбрать другую девушку, например, Бренду из Калифорнии. Бренда тоже вышла из вагона Везувианы[1] вместе с багажом и зачарованно оглядывалась вокруг. Мы покинули сказочную Италию с открыток и прибыли в реальную Италию из новостных сводок. Тушь подчеркивала понятное изумление Бренды и зелень ее полных надежды глаз. Я же пока не красила ресницы, не была готова заявить во всеуслышание, что я женщина. Но Бренда была полна оптимизма. Высокая, с прямой спиной, она чем-то напоминала итальянские новостройки, которые сбились в кучу и подглядывали за нами распахнутыми от жары окнами балконов.

Анита могла бы выбрать Сиф из Швеции, в чьих чистых глазах отражалось мое растущее беспокойство. Или предпочесть сына — Хуанга или Хесуса, шагнувших на итальянскую землю в аэропорту Фьюмичино и сразу потерявших первые буквы имен[2].

— Улидза Носсера, — объявил Хесус, ставя сумки у указателя на остановке «Улица Ночера». Пока рядом не было местных и взрослых, он решил развлечься, коверкая итальянский.

Но нет, Анита выбрала меня. Наверное, она узнала меня по фотографии. И вот она уже шла ко мне навстречу, улыбаясь и сияя, словно не могла удержать внутри секрет, которым спешила со мной поделиться.

Казалось, Анита только что прибежала с пляжа. Запыхавшаяся, загорелая, со связкой ключей в руке. В вороте расстегнутой рубашки была видна ямочка между грудями, а юбка с цветочным узором развевалась от ветра, поднятого уходящим поездом. Ее золотистые и гладкие, как лицо, ноги торопились мне навстречу. Я не могла разглядеть ее брови: может, она натуральная блондинка? Как потом оказалось, нет.

Без всяких приветствий Анита сразу крепко обняла меня. Меня уколола ее золотая цепочка и пощекотали ее жесткие волосы. Но это объятие избавило меня от чувства первой неловкости, которую обычно испытывали все подростки при встрече со своими новыми семьями. Судьба крепко взяла меня за руку. От Аниты пахло духами Fendi и мятной жвачкой, она слегка дрожала, и эти волны дрожи прошли сквозь меня, словно слабый электрический ток. Анита засмеялась — хрипло и одновременно по-детски. Так смеются, когда тебе рассказали новый анекдот, а ты, хоть и стараешься держать себя в руках, все равно не можешь не рассмеяться. Как мне удалось пробудить в незнакомой женщине такой прекрасный и искренний смех?

Она освободила меня от своих объятий.

— Dio mio[3], наконец-то ты здесь! Я — Анита, можешь звать меня мама Анита. Ты, наверное, проголодалась? Хочешь есть? Пойдем скорее домой, я тебе что-нибудь приготовлю. И ты отдохнешь. Устала, наверное?

— Да. — Мне кажется, это был лучший ответ.

За Анитой, словно ее помощник, шел представитель берлинской ассоциации. Он немедленно попытался вернуть себе положение официального встречающего. Мужчина энергично пожал нам всем руки и погнал через дрожащий, словно при землетрясении, железнодорожный переезд. Выбоины заглатывали колеса моего чемодана, автомобильные гудки оглушали меня — и в считанные мгновения я потеряла из вида своих попутчиков.

Анита припарковалась во втором ряду, поэтому так спешила. Она без усилий уложила мой чемодан в багажник, словно он не был забит книгами на английском, скетчбуками и тяжелыми зимними вещами.

— Если что, кирпичи можно купить и в Кастелламмаре, — ехидно заметила Анита.

Наверное, нужно было засмеяться. Но Анита уже включила первую скорость — словно пнула пятками старую лошадь — и больше не веселилась. Она сосредоточилась на дороге. Анита вела машину, как нью-йоркский таксист, лихо крутила руль, много сигналила — без особой причины и злости, ехала в противоположном направлении по улице с односторонним движением.

— Так быстрее, — объяснила Анита, но мне показалось, что толку от ее маневров нет.

Наверное, магазины снова открылись после обеденного перерыва. Повсюду сновали люди с покупками, они курили и разговаривали во весь голос. Мы почти касались их боковыми зеркалами, и в салон проникали облачка дыма и обрывки фраз. Кто-то тепло приветствовал Аниту и с доброжелательным любопытством смотрел на меня. На ходу люди обменивались новостями, желали друг другу самого хорошего, стараясь перекричать шум города. Потом наша машина ускорилась, и застежка ремня безопасности снова застучала о дверцу.

Я думала, не пристегнуться ли мне. Но вдруг Анита решит, что я в ней сомневаюсь? Она же просто гонщик «Формулы-1». Юбка задралась, открывая бедра, удивительно красивые и крепкие для женщины ее возраста. Когда Анита нажимала на педаль тормоза или сцепления, на ее ногах вырисовывались мускулы. Анита повернула, выезжая на встречную полосу, чтобы обогнуть машину, припаркованную во втором ряду. Она выкрикнула проклятие водителю, хотя сама несколько минут назад сделала ровно то же самое. А потом Анита узнала провинившегося человека за рулем.

— Эй, Гаэтано! — закричала она и засмеялась. — Ты права себе купил, что ли?

— А, это вы, прекрасная синьора Анита! Когда зайдете на чашечку кофе?

Мы поехали дальше, и я спросила:

— Ты всех тут знаешь?

— А, так ты умеешь говорить, — радостно отозвалась Анита и добавила почти с осуждением: — И тебе, дорогая моя, придется выучить неаполитанский диалект.

Чтобы не попасть в пробку, мы проехали по тротуару, чуть было не врезавшись в каменную клумбу.

— Да, я много кого тут знаю. Видишь ли, с тех пор, как развелась, я больше двадцати лет работаю в профсоюзе. Но родилась я не в Кастелламмаре.

— А где?

— Я из Граньяно. Это становится понятно, как только я открываю рот, — Анита произнесла эти слова с неприкрытой гордостью. — У меня ужасный акцент!

— Это далеко отсюда?

— Граньяно? Нет, это чуть дальше, на материке. Граньяно — столица пасты. Ты не знала? — Я ожидала упрека, но она спокойно добавила: — Не волнуйся, я тебя отвезу туда. Ты должна познакомиться с моими братьями и сестрами.

— Сколько их у тебя?

— Девять.

Вдруг я осознала, что у меня совсем не осталось сил. Тело размякло от