(Не) райский отпуск с боссом - Рия Рейра

Глупо. Детский бунт. Но черт возьми, как приятно.

Она скинула сандалии и вошла в бассейн, прошла к тонущей бутылке, подняла ее и отнесла к мусорному ведру на террасе. Бунт — бунтом, а мусорить нехорошо.

Затем она вернулась в воду, легла на спину и позволила себе просто дрейфовать, глядя в бездонное синее небо. Алкоголь пеленой затянул острые углы ее тревоги. Она почти расслабилась.

Именно в этот момент зазвонил внутренний телефон виллы.

Аня вздрогнула, потеряла равновесие и глотнула воды. Кашляя и отплевываясь, она выбралась из бассейна и, оставляя за собой мокрые следы, бросилась к аппарату.

«Не он. Только не он», — молилась она про себя.

— Да? — выдохнула она в трубку.

— Мисс Светлова? — это был тот же бодрый мужской голос, что и утром. — Беспокоим насчет массажа! У нас как раз образовалось окошко, если вы еще не передумали…

Облегчение ударило в голову сильнее шампанского.

— Да! — слишком быстро и громко выпалила она. — То есть… да, я буду. Сейчас приду.

— Отлично! Ждем вас!

Она бросила трубку. Массаж. Идеально. Что может быть лучше, чтобы вывести его из головы? Она насколько вытерлась, натянула поверх купальника сухое платье и, не глядя на пустую бутылку в мусорном ведре, почти побежала по тропинке к главному зданию.

Спа-комплекс «Омеги» оказался еще одним измерением роскоши. Приглушенный свет, тихая медитативная музыка, воздух, пахнущий имбирем и сандалом. Ее встретила улыбчивая балийская женщина в белоснежном халате, проводила в отдельную комнату с каменной купелью и массажным столом.

— Снимайте все, ложитесь на живот под простыню, — мягко проинструктировала она и вышла, оставив Аню наедине с тишиной.

Анна послушно разделась, легла и уткнулась лицом в специальное отверстие в столе. Прохладная шелковистая простыня приятно касалась кожи. Она закрыла глаза, стараясь ни о чем не думать.

Через несколько минут дверь открылась, и в комнату вошли шаги. Легкие, почти бесшумные. Анна ожидала прикосновений массажистки, но вместо этого услышала, как кто-то наливает воду в купель. Плеск воды показался ей неестественно громким в тишине.

Затем шаги приблизились к массажному столу. Она почувствовала, как воздух сдвинулся рядом с ней. И знакомый, холодный голос произнес прямо над ее ухом:

— Я надеюсь, шампанское пришлось вам по вкусу.

Анна застыла, парализованная ужасом. Это был не массажист. Это был он.

Ее сердце остановилось, а затем забилось с такой силой, что ей показалось, оно вот-вот вырвется из груди. Она не могла пошевелиться, не могла поднять голову, не могла даже выдавить звук. Она лежала под тонкой простыней, абсолютно нагая и беззащитная, а он стоял в сантиметрах от нее.

— Вы, кажется, предпочли не церемониться с формальностями, — продолжил он, и в его голосе слышалась легкая, язвительная усмешка. — Прямо из горлышка. Решительно.

Он знал. Он видел. Как⁈

— Я… — хриплый шепот сорвался с ее губ.

— Не двигайтесь, — его голос стал твердым, властным. — Вы здесь, чтобы расслабиться. Позвольте мне помочь.

Она почувствовала, как его пальцы легли ей на спину. Через тонкую ткань простыни прикосновение было обжигающе горячим и невероятно уверенным. Он начал водить руками по ее лопаткам, сильными, точными движениями, будто разминая затвердевшее тесто.

Весь ее организм кричал, требовал вскочить, убежать, закричать. Но тело не слушалось. Оно замерло в состоянии шока и странного, животного ступора. Его пальцы знали, куда надавить, чтобы снять напряжение. И это было ужасно. Невыносимо. Унизительно.

— Вы очень зажаты, Анна, — произнес он, и его голос прозвучал почти по-врачебному. — Столько напряжения… Позвольте себе отпустить контроль. Хотя бы ненадолго.

Он продолжал массировать ее спину, его прикосновения были безжалостно эффективны. Стыд, ярость и непостижимое, запретное удовольствие от его сильных рук смешались в ней в коктейль, от которого кружилась голова.

Она лежала неподвижно, стиснув зубы, чувствуя, как по ее щекам катятся горячие слезы и впиваются в ткань массажного стола. Она ненавидела его. Ненавидела себя. И больше всего на свете ненавидела то, что ее тело начинало поддаваться этому насилию, именуемому заботой.

Он наклонился ниже, и его губы почти коснулись ее уха. Его дыхание обожгло кожу.

— Расслабьтесь, — прошептал он. — Вы в безопасности. Я полностью контролирую ситуацию.

Глава 14

Его слова повисли в надушенном воздухе комнаты, тяжелые и неоспоримые, как приговор. «Я полностью контролирую ситуацию».

Паралич сменился леденящим ужасом. Адреналин ударил в виски, смывая остатки шампанского и дурмана от его прикосновений. С невиданной прежде силой она рванулась, пытаясь сбросить его руки, откатиться, упасть с массажного стола — что угодно, лишь бы разорвать этот контакт.

— Не трогайте меня! — ее голос сорвался на хриплый, дикий крик, непривычный ее собственным ушам.

Но его реакция была мгновенной и железной. Его пальцы не просто удержали ее — они впились в ее плечи, прижимая к столу с такой силой, что кости затрещали. Боль пронзила тело, ясная и отрезвляющая.

— Перестань, — его голос прозвучал тихо, но в нем не осталось и тени насмешки или фальшивой заботы. Это был голос командира, привыкшего к немедленному повиновению. — Ты сделаешь себе больно.

Он называл ее на «ты». Это прозвучало как самое страшное оскорбление.

— Отстань от меня! — она забилась под его руками, но он был невероятно силен. Ее борьба была жалкой и бесполезной, как трепет птицы в когтях кошки. — Я… я закричу!

— Кричи, — парировал он без тени эмоций. — Кто прибежит? Мои сотрудники? Думаешь, они помогут тебе против меня?

Его слова были как удар ножом в солнечное сплетение. Он был прав. Она была абсолютно одна. В его мире. По его правилам.

Отчаяние придало ей новые силы. Она изогнулась, пытаясь ударить его, но он лишь сильнее прижал ее, почти навалившись всем весом. Его лицо оказалось в сантиметрах от ее затылка. Она чувствовала тепло его кожи, слышала его ровное, спокойное дыхание. Его хладнокровие сводило ее с ума.

— Что ты хочешь от меня? — выдохнула она, и в голосе ее прозвучала надломленная, детская обида. Слезы текли по ее лицу ручьем, смешиваясь с маслом на коже.

Он замер на мгновение, как будто ее вопрос действительно заставил его задуматься.

— Я хочу, чтобы ты перестала бояться, — произнес он на удивление тихо. Его пальцы слегка ослабили хватку, но не отпустили ее. — Страх — это яд. Он мешает тебе видеть вещи такими, какие они есть.

— Какими? — прошептала она, все еще плача, но уже не сопротивляясь. Ее тело дрожало мелкой дрожью.

— Такими, что я могу дать тебе больше, чем ты можешь себе представить. Но для этого нужна дисциплина. И доверие.

Он