Котенок Шмыг, авария и полный мандарин! - Яна Лари

Возмутительно! Марат толком рта не открыл, а я уже за голову хватаюсь. Это же только начало пока? Как я с ним дальше с ума не сойти собираюсь? Я не погорячилась ли?

Ещё и публика катается от смеха. И от его лилий прямо зуд в носу! Даром только приняла таблетки.

— Давайте сделаем так, — душевно обращаюсь ко всем, подразумевая одного конкретного нахала. — Вы сейчас берёте в руки кисти и придумываете какую угодно позу. Главное, чтоб на вашем рисунке был кот. Добро?

Развернуться и уйти нельзя, деньги за урок уже получены. Приходится продолжать мастер-класс как ни в чём не бывало.

Марата демонстративно игнорю. Ещё посмотрим, что он нарисует.

Надо его на место поставить. Сейчас свой «шедевр» закончит, я ему устрою...

Оживление постепенно спадает. Все старательно выводят Честера по моим инструкциям. Все, кроме одного.

Марат. Этот человек вообще меня не слушает!

Меня напрягает его уверенность в себе и то остервенение, с каким он водит кистью по планшету. То ли дяденька профи, то ли страшный оптимист. Вот и посмотрим.

Я намеренно обделяю его вниманием, когда обхожу каждого, чтобы подсказать или похвалить за успехи.

Фиг ему, а не помощь моя!

Таймер оповещает об окончании мастер-класса. У меня уже все готово к реваншу: рука и лицо — для невербальной оценки, идеальный баланс сарказма и яда — для комментария. Даже киллеры не готовятся к убийству так тщательно.

К Марату я подхожу в последнюю очередь, предвкушая десерт из его самолюбия.

— У тебя всё готово? — сразу отсекаю возможные отмазки.

Марат вальяжно откидывается на стуле.

— Думаю, да.

— Ну давай, посмотрим… — под конец мой апломб предательски сдувается. — Ох ты ж... Это что ещё за психоделика?

Сначала мне кажется, что у меня просто рябит и двоится в глазах. А потом не кажется, там действительно нет ничего, кроме небрежных разноцветных полос.

— А-а где, собственно, Честер? — Таращу на него глаза по пять копеек.

— Под ковром, — самоуверенно отвечает этот гад, кивая на своё произведение. — Не видишь? Вот узор на ковре, вот бугор — там кот. Утром я точно о такой же споткнулся.

В придачу к снисходительному тону он обводит свою мазню таким жестом, как будто объясняет очевидное бездарной бестолочи.

И что мне делать? Критиковать абстрактный ковёр? Пустая трата времени.

Узор и узор. Мало ли на прилавках ширпотреба?

— Халтура. — Прищуриваюсь, не желая сдаваться просто так. — Под ковром может быть что угодно.

В этот момент полосатый натурщик как раз проходит мимо. Марат его хватает, обмакивает переднюю лапку в палитру с краской и оставляет пару смачных отпечатков на холсте.

— Вот. Теперь сомнений, кто там, нет.

Мне нечем крыть. Мастерская гудит от похвалы. Я одновременно разгневана, удивлена и… немного восхищена тем, как ловко он выкрутился.

— Что ж, мастер-класс окончен. Все с задачей справились, все молодцы, — произношу с неохотой.

Марат возвращает возмущённого Честера на место и ставит в углу размашистую подпись.

— Эту картину я посвящаю тебе, — шепчет он так, чтобы слышала только я. — Она как твоя совесть: вроде бы есть, а вроде бы и пшик...

— А что не так с моей совестью? — Тут же встаю в позу.

Орк неторопливо поднимается со стула, наклоняется к моему уху...

— Ты меня раздразнила сегодня. И теперь обходишь по кривой дуге. Нехорошо так делать. Это бесит, знаешь же?

Моё сердце сжимается от смутного предчувствия.

— И что ты предлагаешь?

— Я требую компенсацию за моральный ущерб.

Ох, он сейчас что... про это самое, о чём я целый день, сгорая в муках, думаю?

И что мне ему отвечать? Вот скажите!

Я приглаживаю волосы, шмыгаю зачесавшимся носом, мысленно костеря на все лады предприимчивость бабушки, и гордо распрямляю плечи.

— Туда поцеловать не дам!

Я же приличная девушка. И не допускаю к сокровенному кого попало. Тем более что у Марата, скажем прямо, интерес в этом деле замешан сомнительный. Он просто издевается! Конечно, завёл разговор только поэтому.

— Ого, заявочки пошли, — задумчиво тянет гад, оттягивая мои веки с каким-то сердобольным участием. — Эка тебя, детка, вштырило. На воздух тебя вывести, голову проветришь, что ли.

— Вот только не надо строить из себя святого!

— Я не святой, Лада. Я бизнесмен. Вы же рисунки не отдаёте, так? Отбираете лучшие и проводите выставки. Я предлагаю скооперироваться. Вы мне — внимание прессы. Я вам — свой ресторан и клиентов под аукцион.

У меня аж кровь к лицу приливает от такого адского конфуза.

Приплыли, блин! Меня, умницу и красавицу, опять щёлкнул по носу этот несносный орк! И вежливо так указал, что я мыслю испорченно, высказываюсь неразумно и интересуюсь исключительно его поганым языком!

Да ещё и гладит меня по бестолковой башке с показным состраданием.

— Что такое, малыш? Ты разочарована? Нет, ну в принципе, если это для тебя так важно…

— Не продолжай, — цежу сквозь зубы, пылая всем лицом.

— То я бы мог…

— Заткнись, прошу!

— Разок, по-дружески… — похабно улыбается. Скот такой! — Ну что ты засмущалась так? Не торопись отказываться. Поехали, я подвезу тебя домой. А по пути спокойно всё обдумаешь.

Не собираюсь я ничего обдумывать! Тем более спокойно!

Глава 11

Марат

— Я всё-таки не понимаю, почему нельзя поехать на троллейбусе? Давно хотел попробовать, а тут такая оказия, — ворчу, запихивая руки в карманы.

И чего Лада упёрлась? Такой момент пропадает: давка, час пик...

А я ещё одет легко, ни шапки, ни перчаток. Планировал доехать цивильно на машине, так эта язва тоже отказалась, наотрез!

Возить даму в багажнике, к несчастью, моветон. В наше время нельзя просто взять и взвалить женщину на плечо, как косулю ретивую. Все заскоки прекрасного пола следует принимать стоически: кивать, смотреть с умилением, обязательно улыбаться и говорить, что «боже, как у тебя в этот раз получилось непринуждённо, восхитительно, неподражаемо вытрахать мозг!».

— Дался тебе тот общественный транспорт, — фыркает Лада, заматываясь в шарф по самый нос. — Удовольствия мало: тесно, душно, вечно кто-то на ногу наступит. Лучше срезать пешком через парк. Это, по крайней мере, романтично.

Однако, неожиданный и любопытный поворот принял наш спор.

— Так бы сразу и сказала, что я твой этот, как его... Да ёп... — с трудом проглатываю мат, пытаясь вспомнить новомодное слово. — Прям вертится на языке!

— Да ты достал! — взрывается вдруг Лада. — Ну сколько можно? Вы посмотрите, прям задели его мужскую гордость! Никак не успокоится.

— Эй, ты чего? — Едва успеваю схватить её за рукав.

Куда она так