Разрушь меня - Бьянка Коул

— Один раз! Это был один раз, когда я пытался залезть в ваши аккаунты. — Алексей разваливается в кресле, его конечности расслаблены, и он полон неугомонной энергии. — И ты сменил все мои пароли на "Наблюдение за большим братом”. Так по-взрослому.

Эрик прислоняется к стойке, его глаза постоянно сканируют комнату, а губы кривятся. То, как он позиционирует себя — немного позади Дмитрия, но с четким обзором всех входов — красноречиво говорит о укоренившихся привычках.

— Кто-то должен держать тебя в узде, — говорит Дмитрий, теперь его тон более легкий. — Помнишь, когда ты пытался купить тот остров?

— Это была хорошая инвестиционная возможность!

— Это была вулканическая скала у черта на куличках.

— С потенциалом!

— Для извержения, — тихо добавляет Эрик, заставляя меня фыркнуть.

Дмитрий переводит взгляд на меня, и я вижу вспышку неподдельного веселья, прежде чем его обычная маска возвращается на место... — В «инвестиционных возможностях» Алексей последнее слово в крупных покупках остаётся за мной.

— Скучно. — Алексей поворачивается ко мне. — Таш, поддержи меня. Старший брат помешан на контроле, верно?

— Не втягивай меня в свое соперничество с братом. — Я поднимаю руки. — Я здесь только из-за того, что миссис Петрова готовит.

— Умная женщина, — бормочет Эрик.

— Слишком умная, — соглашается Дмитрий, его взгляд задерживается на мне. — Хотя раньше это никогда не останавливало Алексея.

— Эй, меня это возмущает! Я гений. Скажи им, Эрик.

— Ты — нечто, — невозмутимо произносит Эрик, заставляя Дмитрия усмехнуться.

Звук насыщенный и неожиданный, постепенно превращающий его лицо во что-то более молодое и менее настороженное. Эти проблески делают его опасным — они намекают на то, что под властью и контролем скрывается человек, который помнит, как смеяться со своими братьями.

Я не могу сдержать улыбку, наблюдая за общением братьев. Видеть Дмитрия таким человечным — расслабленным, почти игривым со своими братьями. Человек, который терроризирует заседания совета директоров и заставляет потеть опытных руководителей, дерется за последний пельмень со своим братом-техническим гением.

— На острове была отличная вертолетная площадка, — настаивает Алексей.

— Сделанная из вулканической породы, — указываю я, неожиданно для себя присоединяясь. — Не совсем устойчивая посадочная площадка.

Глаза Дмитрия одобрительно блестят. — Наконец-то кто-то рациональный.

— Не поощряй его, — стонет Алексей. — Он и так достаточно невыносим.

— Я думаю, этот корабль уплыл давным-давно, — сухо говорю я, заслужив редкую искреннюю улыбку Дмитрия, от которой у меня перехватывает дыхание.

Эрик молча передает мне тарелку с пельменями, и я замечаю, что он встал так, чтобы следить за дверью и своими братьями. Интересно, почему он так беспокоится, учитывая, что особняк хорошо охраняется.

— Ты бы видела его, когда мы были детьми, — говорит мне Алексей. — Следи за общей энергией зала. Алексей, не взламывай школьную систему. Алексей, прекрати заказывать танки онлайн.

— Ты пытался заказать танки? — Спрашиваю я, невольно смеясь.

— Только маленькие!

— Это были Т-72, — поправляет Дмитрий. — А тебе было двенадцать.

— Видишь, с чем мне пришлось столкнуться? — Алексей нравится мне. — Ни дальновидности, ни тяги к приключениям.

— Просто здравый смысл, — заявляет Эрик.

Странно, но приятно быть включенной в их стеб. На этот раз я не ощетиниваюсь в присутствии Дмитрия и не анализирую каждое его движение на предмет скрытых угроз. Здесь, в окружении своих братьев и стряпни миссис Петровой, он кажется почти... человеком.

— История с танком многое объясняет в тебе, — говорю я Алексею, который хватается за грудь в притворной обиде.

— И ты туда же, Таш? Мы должны быть друзьями!

— Так и есть. Вот почему я пытаюсь спасти тебя от самого себя.

— Еще один голос разума, — говорит Дмитрий. — Нам бы не помешало побольше таких здесь.

Наши взгляды встречаются через кухонный остров, и игривая атмосфера сменяется чем-то более тяжелым. Нахлынули воспоминания о нашем поцелуе в галерее — жар его рта, его руки, сжимающие мою талию. Я отвожу взгляд, сосредотачиваясь на дымящейся тарелке спельменями передо мной.

— Это потрясающе, — говорю я, чтобы разрядить напряжение, хотя мой голос звучит слегка запыхавшимся.

Мы садимся за большой кухонный стол, и Дмитрий садится прямо напротив меня. Каждый раз, когда я поднимаю взгляд, я ловлю на себе его пристальный взгляд, от которого у меня замирает сердце.

Эта его версия — расслабленный в свитере, обменивающийся колкостями со своими братьями — опасно привлекательна. Это очеловечивает его таким образом, что моя обычная защита кажется тонкой, как бумага.

— Возьми еще грибных, — предлагает он низким и интимным голосом, несмотря на шумную кухню. — Они твои любимые, не так ли?

Тот факт, что он заметил и запомнил эту маленькую деталь обо мне, вызывает нежелательный трепет у меня по спине. Я накалываю одно из них вилкой, чувствуя, что его глаза следят за моим движением.

— Выпендрежник, — бормочет Алексей, но в его тоне слышится веселье. — Некоторые из нас не могут запоминать предпочтения каждого, как жуткая база данных.

— Предпочтения не у всех, — поправляет Дмитрий, его взгляд по-прежнему прикован ко мне. — Только самых важных.

Я откусываю, чтобы не отвечать, но от того, как он смотрит на меня, мне становится трудно глотать. Уютная семейная трапеза внезапно заряжается электричеством. От каждого случайного прикосновения его ноги к моей под столом по моему телу пробегают искры.

Это именно то, чего я боялась — как легко он может повлиять на меня, как естественно чувствовать себя здесь, среди его семьи. Опасный мужчина, который загнал меня в угол в моем офисе, все еще там, но теперь я вижу другие слои. Другие грани делают его еще более неотразимым.

Я поворачиваюсь к Софии, отчаянно пытаясь отвлечься от напряженного взгляда Дмитрия. — Ты слышала о провальном открытии галереи Кэролайн Митчелл?

Глаза Софии загораются от сплетен. — О Боже, когда она вешала эту подделку от Ротко и думала, что она настоящая? Я чуть не умерла от стыда, когда услышала.

— Документы, удостоверяющие подлинность, очевидно, были «в пути», — говорю я, заключая слова в кавычки. — На любителя. Всегда проверяй прежде чем вешать.

— Кстати, о кошмарах проверки, — София наклоняется ближе и понижает голос. — Джанет из Sotheby's сказала мне, что коллекция Берковица, возможно, в основном подделки.

— Ни за что. — Я хватаю кусок хлеба, теперь по-настоящему растерянная. — Вся коллекция? Даже Моне?

— Особенно Моне. Они нашли несколько современных пигментов, которых не должно быть в ранних работах импрессионистов.

— Это объясняет, почему Маркус так уклончиво разрешал кому-либо рассматривать их вблизи. — Я качаю головой. — Он потеряет свой сертификат из-за этого.

— Хорошо, — фыркает София. — Он годами срезал углы. Помнишь того «восстановленного» Дега, которого он пытался протолкнуть прошлой весной?

— Та, в исторически неточных балетных туфлях? На это было больно смотреть. — Я