Ты под запретом - Лена Бонд
Парень, сидящий рядом, внезапно кладёт свою мерзкую ладонь мне на колено, и меня как током прошибает насквозь. Но это, знаете ли, не томные искорки от приятного прикосновения, о которых пишут в любовных романах. Это настоящие двести двадцать вольт, от которых меня начинает трясти, а внутренности с грохотом опускаются ниже некуда и давят мне на мочевой пузырь.
— Руки свои убрал, — цежу сквозь зубы я, отпихивая грязные пальцы от себя.
— Тише ты, красотка. Не груби, и мы тебя не обидим, — усмехается водитель, а второй парень на переднем сидении начинает ржать, как голодная гиена, и этот звук впивается в мой мозг, словно ржавые гвозди.
— Остановите машину! — кричу я, теряя остатки хладнокровия. — Вы хоть знаете, кто я, уроды?!
— Гоша, закрой ей рот, а то она слишком разговорчивая стала, — выплёвывает ублюдок за рулём, и эти слова звучат как приговор.
— Слышишь ты, только тронь меня! — ору я, вкладывая в голос всю оставшуюся храбрость, хотя в этот момент мне становится по-настоящему страшно.
Нет, даже не так — я на грани истерики! Трое местных ублюдков везут меня в неизвестном направлении, так ещё и собираются закрыть мне рот, чтобы я не смогла кричать. Не прошло и суток, как я приехала в Порошино. Просто чудесное место, ничего не скажешь! Хорошо, что козёл, сидящий рядом, не успевает совершить задуманное, так как машина начинает тормозить, а водитель недовольно произносит:
— Вот же блять, нарисовался…
Что-то пошло не так. Я жадно впиваюсь взглядом в лобовое стекло, пользуясь тем, что никто меня больше не трогает, и вижу, что на пути у машины стоит какой-то парень на стареньком мотоцикле. Класс, где трое, там и четверо. Давайте уже сразу всю деревню соберём и вывезем меня в лес!
Автомобиль полностью останавливается, а парень слезает с мотоцикла и идёт в нашу сторону. Уроды переговариваются между собой приглушёнными голосами, решая, что сказать, и мне становится до жути интересно, кто этот человек, из-за которого они так занервничали. Я уже готовлюсь кричать во всё горло: «Помогите, насилуют!», но потом парень снимает шлем, и я узнаю... Илью.
В любой другой ситуации я бы ни за что не хотела пересекаться с ним ещё раз, но сейчас внутри меня разливается тепло облегчения, от которого я готова разреветься. Каким бы придурком он не был, доверия он вызывает явно больше остальных. По крайней мере, Илья не пытался меня лапать или затыкать мне рот, чтобы я не кричала. Пока что.
Он подходит вплотную к водительскому окну, и тот опускает стекло.
— Здарово, Илюха, — протягивает козлина, пока Илья нагибается и невозмутимо заглядывает в салон.
— Привет, Лёх, — отзывается он и задерживает на мне взгляд, пока я сижу, словно парализованная, не в силах произнести ни слова. То ли от волнения, то ли от стыда за собственную глупость. — Смотрю, ты за старое взялся.
От этих слов по моей спине пробегает липкий холодок. За старое? Что это значит? Что этот Лёха делал раньше?
— Да какой там, просто с девушкой познакомились, до Порошино везём. Она пешком шла…
— Ага, только деревня в другой стороне, — Илья кивает в сторону трассы, и в его голосе я слышу сталь.
— Я им то же самое сказала, — уже не выдерживаю я и снова нетерпеливо дёргаю ручку двери, чувствуя, как адреналин бурлит в крови. — Откройте дверь!
Водитель послушно нажимает какую-то кнопку, и я чуть ли не кубарем вылетаю на улицу. Колени подкашиваются от волнения, но я заставляю себя стоять прямо. Отряхиваюсь и быстрым шагом иду обратно к повороту на Порошино. Не собираюсь здесь оставаться ни секунды. Но не могу удержаться и через десяток метров оборачиваюсь — Илья всё ещё стоит у машины и о чём-то разговаривает с этими уродами.
Чё они его так испугались-то? Может и мне стоит бояться его больше, чем кого-либо другого… И за какое старое взялся этот деревенщина в кепке за рулём? А вообще, да наплевать! Мне не интересно. Хотя кого я обманываю? Ещё как интересно.
Двигаюсь чуть ли не бегом, но вскоре слышу за спиной, что машина трогается с места, а мотоцикл Ильи заводится.
Только бы он не поехал в мою сторону, только бы не в мою… Вот, чёрт. Звук мотора стремительно приближается, и очень скоро Илья равняется со мной.
— Ну привет, принцесса, — как обычно насмешливо обращается он ко мне. — А тебя в детстве не учили, что садится в машину к незнакомцам — это не самая лучшая идея?
Я продолжаю идти, гордо подняв голову, хотя жаркое солнце бьёт прямо мне в лицо, заставляя щуриться.
— Не стоило вмешиваться, — выдаю я, не глядя на него. — Я бы сама справилась.
Илья медленно едет рядом, подстраиваясь под мой шаг. Бросаю на него косой взгляд и вижу, что он улыбается, и это бесит меня ещё больше.
— Ага, я так и понял, — кивает Илья с серьёзным видом, но в его глазах пляшут чёртики. — Кстати, можешь не беспокоиться. К тебе больше никто не будет лезть.
Я резко останавливаюсь и поворачиваюсь к нему, чувствуя, как любопытство пересиливает гордость.
— Это потому что они тебя боятся? — ехидно спрашиваю я, скрестив руки на груди. — Ты что, местный авторитет?
Илья запрокидывает голову и смеётся, и этот звук странным образом успокаивает меня, а потом качает головой:
— Нет, просто Лёха мне должен.
Я снова начинаю идти, чувствуя, как пот стекает по спине. Моя светлая футболка наверняка уже не выглядит такой свежей, как утром. Чёртово Порошино с его пылью и жарой. Чёртов Илья с его загадками.
— И что ты им сказал, чтобы они ко мне не лезли? — спрашиваю я, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно, хотя любопытство разъедает меня изнутри, как кислота.
— Сказал, что ты теперь со мной, — спокойно отвечает Илья, и от этих слов по моему телу пробегает странная дрожь. — А знает Лёха, знают и все остальные. К тебе никто больше не сунется.
Чувствую, как щёки начинают гореть, и это точно не от солнца.
«Ты теперь со мной».
Почему эта фраза вызывает во мне такую бурю эмоций?!
— Ничего я не с тобой и не надейся! — выпаливаю я, ускоряя шаг.
Он снова усмехается вслух и равняется со мной.
— Поехали, я
