Предатель. Моя сестра от тебя беременна (СИ) - Барских Оксана

– Не смей! – шипит Вера и пытается оттолкнуть мужчину, вот только он крупнее и явно не желает этого, так что ей остается лишь терпеть его прикосновения, сжав зубы.

– Ответь! Ты ведь не сделала аборт?! – практически рычит Родион Павлович, явно находясь не в себе из-за стресса и пылающей в груди надежды.

У меня, кажется, немеют ноги из-за того, что я боюсь пошевелиться, и я слегка переступаю, чтобы разогнать по венам кровь.

Стыдно, что я, как и остальные, подглядываю за этой душераздирающей сценой, но уже просто не могу уйти обратно в автодом и закрыть дверь. Боюсь, что меня заметят и поймут, что я подслушивала их разговор. В конце концов, мне будет стыдно за то, что я не сделала этого раньше.

– Не сделала! – цедит сквозь зубы, наконец, Вера и вырывается из хватки бывшего мужчины.

У меня во рту образуется горечь от того, что когда-то она попала в такую ситуацию, связавшись с женатиком. В отличие от моей сестры Зины, она не знала, что разбивает чужую семью. Вот главное отличие между ними. К тому же, Агафья Давидовна ей даже не подруга, не то что не сестра.

– Родилась девочка? – догадывается с чувством облегчения Родион и не препятствует тому, что Вера увеличивает между ними расстояними. Сейчас его больше волнует то, что двадцать восемь лет назад его ребенок выжил.

– Да. Любой назвала, – грубовато отвечает ему Вера и морщится, но при этом не уходит. Понимает, что без ответов Родион ее никуда не отпустит, а закатывать скандалы она не привыкла.

– Люба, Любовь, Любонька, Любаша, – смакует это имя свекор и перекатывает на языке на разный лад. А затем снова смотрит на Веру. – Когда я смогу ее увидеть?

– С чего ты взял, что имеешь на это право?

– Я ее отец!

Родион как-то расхрабрился и даже плечи расправил, качая свои права, и в этот момент его напор раздражает даже меня. Столько лет отсутствовал, а теперь хочет увидеть дочь. Я обхватываю собственный живот руками и с ужасом осознаю, что хоть мы с Глебом и разведемся, а он вот также может претендовать на встречи с нашей дочкой. И первое время мне тоже при них придется присутствовать. Ведь ни одному суду неинтересно, какие цели на самом деле будет преследовать Глеб, и то, что его интересует только собственное эго. Главное, биологический отец по закону имеет право даже на совместную опеку, не то что воскресные встречи. И этого мне никак нельзя допустить.

Пока я беспокоюсь о недалеком будущем, на соседнем участке продолжает развиваться драма.

– Забудь о ней и обо мне! Она о тебе не знает и никогда не узнает! У нее был отличный отец, и тебе в нашей жизни места нет!

– Был? – сразу же вычленяет главное Родион Павлович и прищуривается.

– Он умер три года назад, и я не позволю тебе очернять его имя. Он для нее – единственный папа, им и останется. И только попробуй появиться в нашей жизни, мой сын сотрет тебя в порошок! Уж это я тебе обещаю. Слова Веры звучат зловеще, и она вдруг резко срывает с головы шелковый модный платок, сминая тонкую ткань в кулаке.

Она пыхтит и уже явно не может и не хочет контролировать себя, когда Родион требует большего, хотя прав на это, очевидно, не имеет. И я Веру очень даже хорошо понимаю. Наверное, как никто другой.

– Что у соседей на участке снова за шум? Может, полицию вызвать? Ты чего на холоде стоишь? Простудишься.

С этими словами сзади появляется Андрей, который отъезжал за покупками в ближайший супермаркет, так как с доставкой сегодня вышли накладки.

– Не нужно полиции. Тут драма в три десятка лет, – говорю я ему тихо и шикаю, чтобы не шумел.

Он с интересом переводит взгляд на Родиона и Веру, а затем ощутимо напрягается и холодеет. Резко подрывается и хватается руками за прутья забора, вглядываясь в соседей. Наши перешептывания, как бы я ни пыталась говорить тише, замечает Вера и поворачивает в нашу сторону голову, что следом делает и Родион.

Андрей не слышал их разговора и, видимо, даже не прислушивался, поэтому сделал свои неверные выводы, а после вдруг удивил не только меня, но и соседей.

– Мама? Что ты тут делаешь? Почему не предупредила, что хочешь приехать? Я бы отправил за тобой водителя. Ты домом ошиблась, мой вот этот участок.

– Мама? – выдыхаю я и перевожу взгляд с Андрея на женщину Веру.

Неужели тот самый сын, которым она угрожала бывшему возлюбленному, и есть Андрей? Бывают ли такие совпадения?

Глава 17

Вера и правда оказывается матерью Андрея.

Как только она видит сына, сразу же сворачивает разговор и сбегает от Родиона, словно опасается, что Андрей что-то заподозрит.

– Да, сынок, я заблудилась, а твои соседи, оказывается, тебя не знают.

Вера принимает ошибку сына и использует его предположение, прикрываясь за ним, а на моего всё еще свекра смотрит предупреждающе. Словно говорит, что если он хоть что-то не то ляпнет или расскажет, что между ними было в прошлом, открутит ему голову.

– Ну-ну, не знают, – усмехается Андрей, ни капли не поверив в это. Но откуда же ей знать, что в дачном поселке разверзлась целая война между ее сыном и семьей, которая в прошлом испортила ей жизнь.

– Между участками нет прохода, тебе нужно выйти через ворота и пройти чуть дальше направо, мам, – дает он инструкции матери, и та споро им следует, не подозревая, что я всё слышала и знаю о ее прошлом гораздо больше, чем она предполагает.

Вот только это не мое дело, и когда я это осознаю, мне в голову вдруг приходит мысль, что мы с ней не знакомы, и я не знаю даже, что сказать, когда она спросит, кто я такая. Она наверняка ненавидит семью Бахметьевых, так что и я попаду под раздачу.

– Андрей, – шепчу я и в тревоге хватаю его за рукав. – Ты говорил матери обо мне?

– Что? Нет, – качает он головой. – Я вообще не знаю, откуда она узнала об этой даче. Она была против, чтобы я покупал здесь хоть какую-то недвижимость.

Андрей пошел к калитке, чтобы открыть матери дверь, не подозревая, что она и не собиралась его тут искать. Наоборот, не ожидала этого и сама наверняка думала, что бы ответить на его вопросы, если он начнет их задавать.

Он не знает, почему мать была против, а вот я практически на сто процентов уверена, что она прекрасно помнила, что здесь находится дача Бахметьевых.

– Сынок, ты все-таки купил тут участок? – раздается поблизости голос Веры, пока я наблюдаю за тем, как из соседнего дома вываливается всё семейство Родиона Павловича.

Он при этом молча смотрит за тем, что происходит на участке Андрея. Взгляд у него страдальческий, но решительный. Он не собирается отступать и намерен разворошить жизнь Веры ради достижения своих целей. В этот момент он видится мне эгоистом, которые снова нашел свою потерянную игрушку и во что бы то ни стало снова хочет ею завладеть.

Агафья Давидовна, выйдя из дома последней, накидывается на мужа с кулаками и ревет, в то время как Глеб пытается ее остановить, а вот свекор не сопротивляется и принимает ее удары спокойно, будто они для него ничего не значат.

Таисия Семеновна, глянув в нашу сторону и поджав губы, заталкивает сына и невестку в дом, чтобы они продолжали свой скандал за закрытыми дверьми.

Я чувствую приближение Андрея и его матери и оборачиваюсь, неловко обнимая свой живот. Не думала, что дело дойдет до знакомства с ней, но с другой стороны, он ведь не мой мужчина, а я не его женщина, а значит, она мне не свекровь, встречи с которой мне стоило бы бояться.

Вот только меня не покидает тоже самое неприятное чувство, которое возникло перед перед первым приходом в дом к Глебу, когда он собирался представить меня родителям, как свою невесту.

Я встряхиваю головой, прогоняя этот бред из головы, и напоминаю себе, что сейчас всё не так. Андрей просто помогает мне перекантоваться у него ненадолго, пока я не съеду, так что и оценивать меня Вере не нужно, как и мне ей угождать. Достаточно быть вежливой, как с любым другим человеком, и на этом всё.

– Андрей? Я чего-то не знаю? – сразу же спрашивает Вера, как только видит около фургона меня.