Приручить "Демона" - Рада Мэй
Слухи по университету, действительно, распространились очень быстро. Уже на следующий день на меня косились даже совсем незнакомые личности, хихикая и перешёптываясь за спиной. А вот одногруппники такими стеснительными не были и буквально с порога забросали вопросами и сальными шуточками.
Самые пошлые и оскорбительные предположения я категорически отмела, а то нас с историком уже чуть ли не любовниками объявили. Подтвердила только, что он ко мне приставал и даже целоваться лез. Это, кстати, правда, если вспомнить нашу встречу в двести второй аудитории.
Поверили в моральное падение Демьянова, слывущего "неприступной крепостью", правда, не все. Кто-то даже пытался за него вступиться, напомнив, что такое поведение Демону, в общем-то, совсем несвойственно, кто-то недоверчиво качал головой, предпочитая красноречиво отмалчиваться, но большинство ребят были на моей стороне.
- Вот козёл! А ещё строит из себя принципиального! - выругался Костя, продолжающий периодически оказывать мне недвусмысленные знаки внимания. - Мира, хочешь, я ему врежу?
Ого, защитник выискался, только этого мне не хватало!
- И вылетишь из универа? Не вздумай, врезать при необходимости я и сама могу. У меня отчим - спортсмен, научил некоторым приёмам.
После истории с похищением Слава действительно взялся обучать меня приёмам самообороны. Тренером он был хорошим. Настолько, что уже в третьем классе я могла без проблем отметелить любого мальчишку-ровесника.
- Как скажешь, но если что я всегда готов, - улыбка Кости стала откровенно флиртующей.
Приятно, но лучше не поощрять. Сейчас не до него. Переключилась на девчонок, которые продолжали обсуждать Демьянова, охая и дружно кривясь.
- Лез с поцелуями? Фу, он же мерзкий! Как тебя не стошнило? - посочувствовала Вика.
Хороший вопрос! Ведь правда не стошнило, а вчера я этого паразита чуть не приревновала к другой. Но это ровным счётом ничего не значит. Всё дело в моём дурацком характере и только в нём!
Мысленно повторив этот аутотренинг несколько раз, я всерьёз задумалась над ставшей вдруг очень привлекательной перспективой прогулять пару Демьянова. После всех этих слухов он меня, наверное, убить готов, а дальнейший план мести я пока не продумала.
- Ты сама его спровоцировала, нечего было вместо доклада порнуху писать! - злорадно подколола до отвращения довольная Минина.
- Надо в деканат пожаловаться! - заявила наша принципиальная староста.
Ага, уже побежала! Разборки с руководством ВУЗа мне сейчас точно ни к чему. С учётом имеющейся у Демьянова записи, доказать его вину не получится, а вот выставить себя недалёкой интриганкой - запросто. Пришлось отговаривать, заверяя, что ничего ужасного не произошло, и с Демоном я разберусь сама.
В итоге на лекцию историка всё же пришлось пойти, чтобы однокурсники не решили, что я его боюсь, и не начали защищать мои права и интересы своими силами. Последствия такой защиты слишком непредсказуемы.
История отечественной журналистики в расписании стояла последней парой, и шла я на неё как на казнь. К концу дня все эти сплетни уже не казались забавными, а уж как на них отреагирует Демьянов, можно было только гадать. Встречаться с ним не хотелось - вчерашнее наше общение оставило неприятный осадок. К счастью, в аудитории вместо Демона появилась аспирантка Петрова, объявившая, что в ближайшие дни будет его замещать.
- А может его уже уволили за то, что к студентке клеился? - шепнула удивлённая Медякова.
Было бы здорово, но вряд ли. После пары я на всякий случай осторожно навела справки. Выяснилось, что историк банально свалил на больничный и до конца недели на работу не выйдет. Вот же задохлик!
Но узнав эту новость, я испытала странное двойственное чувство - облегчение от того, что не увижу Демона ещё несколько дней и недовольство по тому же поводу.
ГЛАВА 9
Беспокойная неделя завершилась маминым отъездом в Москву на съёмки реалити-шоу. В последние дни она была так поглощена и взволнована сборами и переговорами с продюсерами, что интересоваться моей личной и студенческой жизнью просто не успевала. Поэтому в заверения, что у меня всё прекрасно поверила без вопросов. В принципе так оно и было. Маленькая проблемка с Демьяновым не в счёт. Без родительницы разобраться с ним будет намного проще. Осталось придумать как.
Оставшись одна, в понедельник в университет я не пошла. Историк всё ещё был на больничном, а учебный процесс успел порядком надоесть. В Москве мы хотя бы учились реальным вещам: каждую неделю бывали на телевидении, радио, в редакциях газет, принимали участие в подготовке сюжетов и материалов, а тут какая-то сплошная болтология. Да и вообще в последнее время я всё чаще пребывала в состоянии необъяснимой апатии, когда всё привычное вызывало раздражение и отторжение, а ничего нового не хотелось.
Началось это ещё в Москве с чёткого осознания, что больше не собираюсь выступать в нашей полуподростковой группе с примитивными текстами, претендующими на бунтарство и глубокий смысл. На малой родине ощущение недовольства всем вокруг и своей жизнью в частности только усилилось. Я словно была не там, где хотела, занималась ни тем, чем должна и не представляла, что с этим делать. Даже в соцсети, в которых раньше могла пропадать круглосуточно, заходила всё реже и практически перестала постить фото. Оставалось списывать своё состояние на зимний авитаминоз и недавний разрыв с Гаевским.
Планировала весь день провести в компании пиццы и «Игры престолов», даже телефон отключила, чтобы не доставали, но в начале одиннадцатого позвонила Маша и напросилась в гости. Настойчиво напросилась.
Выглядела она расстроенной и напуганной, значит, очередного потока слёзных жалоб не избежать. Впустив её в квартиру, я поспешила предупредить намечающуюся печальную исповедь неприятным вопросом:
- Что случилось?
