Кавказский отец подруги. Под запретом - Рокси Нокс

Отрицательно качаю головой, кутаясь в его вещь.

— Плохо, но не смертельно. Здесь довольно тепло, но для лошадей… — призадумывается он, — а не для людей.

— Мы правда будем здесь ночевать?

— По всей видимости, да. Пойдем.

Он заводит меня за угол, подводя к тюкам сена, связанным и уложенным в квадраты.

— Присаживайся. Как знать, может заметят наше отсутствие и придут, — пожимает плечами.

— Хорошо, что здесь есть свет, — поднимаю голову и смотрю на тусклую лампочку.

— Это я виноват, не учел, что дверь автоматическая и закрывается на ночь. Система безопасности от краж.

Булат Муратович садится рядом со мной, и мы некоторое время неловко молчим.

— Как отчим? Больше не достает? — спрашивает Шерханов.

Меня волнует его близкое соседство.

Мне хочется прильнуть к его плечу. И сказать, что с ним мне ничего не страшно.

— Больше не появлялся.

— Вот и хорошо. Замерзла? — приобнимает за плечи.

И я делаю то, что хотела — прижимаюсь к нему грудью. Слишком тесно, слишком интимно.

Ну а что? Я чуть его не потеряла сегодня из-за этой Дилары.

— Алла… — утыкается носом в мои волосы. — Я хотел сказать тебе, что ты… ты небезразлична мне.

— Булат Муратович, вы тоже мне небезразличен. Эта ваша Дилара, она змея, гадюка, не женитесь на ней. Не будет вам счастья с ней.

— Не будем о ней сейчас, — говорит он, поднимает мой подбородок и целует в губы сладко.

Поцелуй затягивается, и вот он уже укладывает меня спиной на тюки сена.

Мне безразлично, где мы. Главное, что вместе.

Его губы горячие и влажные. Отвечаю на поцелуй, чувствуя, как низ живота наполняется теплом.

Руки Булата Муратовича нежно скользят по моему телу, и я теряю всякую способность мыслить.

— Знаю отличный способ согреться, — говорит он.

Он стелет свой пиджак на сено и кладет меня сверху.

Поднимает мою кофту вверх и целует животик.

Я трепещу от удовольствия, ведь его губы, о боже, его восхитительные губы…

Булат просовывает руки мне под спину и нащупывает застежку лифчика.

Помучавшись немного, освобождает мои груди и покрывает их поцелуями.

А я вмиг покрываюсь мурашками.

Не от холода, нет…

Мне реально становится жарко.

Чтобы не лежать куклой, глажу его спину. У него такая горячая кожа. Говорят, что у кавказских мужчин горячая кровь, и поэтому они хороши в постели.

Он привстает и стаскивает через голову свитер.

Какое же у него великолепное тело!

Боже, я его хочу. Давно хочу…

Мои ладони облепляют его мускулистый торс. Мне нравится его трогать, гладить, рисовать на нем узоры.

Он тоже с пристрастием исследует мое тело. Расстёгивает пуговицу на джинсах и спускает их вниз.

Дальше Булат стаскивает свои джинсы, и мы оба остается в нижнем белье.

Вижу солидный бугор в его черных боксерах и застенчиво отвожу взгляд.

Сердце заходится в тахикардии. Ведь не просто так мы разделись, значит мы… он и я…

У нас всё будет?

— Не холодно? — спрашивает на ушко, и я вся покрываюсь испариной.

— Нет, мне жарко.

— Это хорошо, значит будем греться так всю ночь. Я буду ласкать тебя, а ты меня. Идет?

— Идет.

Мое согласие дает ему право снять с меня трусы. Впрочем, и с себя тоже.

Мы лежим оба голые, на вещах, на сене. И нет ничего важнее нас в этот момент.

Булат нависает надо мной и целует везде: шею, грудь, живот. Губы. Потом снова тело.

От него исходит мощный жар. Он так возбужден.

Его эрекция то и дело чиркает меня по бёдрам.

Мужские пальцы оказываются на моем лоне и принимаются ласкать его.

— Да у тебя тут кипяток, — тянет восхищенно.

— Булат, а если кто-то войдет? — стыдливо прикрываюсь рукой.

— Никто не войдет. А если и войдет — мы услышим заранее, и успеем одеться.

И я почему-то ему верю.

Расслабляюсь, отдаюсь, теку ему на пальцы.

Позволяю смаковать мои сосочки и гладить развилку между ног.

— Ты готова… — констатирует факт и раздвигает мне бедра.

Мой первый раз… с ним. И я уже знаю, что мне всё понравится. Иначе быть не может. Потом что это ТОТ МУЖЧИНА.

Булат хватает член и наощупь отыскивает головкой вход.

Надавливает требовательно, и я закусываю губу.

И хочу, чтобы он оказался внутри меня, и боюсь этого. Но больше хочу, конечно.

— Ты такая маленькая, там… узенькая, совсем девочка еще.

Его член входит в меня мало-помалу, раздвигая девственные стеночки.

Хватаюсь за его плечи. Прижимаюсь к нему грудью.

— Почему ты меня не впускаешь? — шепчет он удивленно.

— Я еще ни с кем, никогда… — отвечаю тоже шепотом. Ведь о таких вещах не принято кричать.

— Алла, — выдыхает он и целует меня отрывисто в губы.

Затем делает такое движение, будто хочет отстраниться, но я обвиваю его ногами и качаю головой:

— Нет. Я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты взял меня.

— Малышка… Почему я?

— Потому что я…

Люблю тебя.

— Хочу именно вас, профессор Шерханов. Или вы боитесь девственниц? — с вызовом смотрю ему в глаза.

Он делает толчок, разрывая мою девственность, а я счастливо улыбаюсь несмотря на то, что из глаз беспорядочно текут слезы.

— Прости, прости… — покрывает поцелуями мое лицо. — Я не хотел.

— Мне хорошо, правда.

Я специально его раззадорила, чтобы он был решительнее. Новость о моей невинности его обескуражила.

— Мне хорошо, — превозмогая боль и саднящее ощущение, двигаюсь ему навстречу.

— Бесстыжая… моя…

Его мощный член врезается в меня глубокими толчками. Губы терзают мои.

Двигаемся в унисон, ощущая, как нам обоим жарко.

Да что там… оба пылаем.

Да, это действительно хороший способ согреться. Это хорошо он придумал.

— Моя девочка… моя студентка. Как же я тебя хотел. Как мечтал о тебе… — гладит волосы.

Правда? Это правда?

Из глаз продолжают катиться слезы. Слезы радости и удовольствия.

Мне так хорошо с ним, что я не хочу, чтобы все это заканчивалось. Не хочу, чтобы нас выпускали отсюда. Хочу остаться тут навсегда.

— Я тоже о тебе мечтала. Каждый день.

— Ты ласкала себя, думая обо мне?

— Нет, — качаю головой.

Мысль о том, что он ласкал себя, думая обо мне, поглощает меня. Неужели он тоже влюблен? Влюблен в меня?

Я так счастлива!

— Алла, девочка моя… Больше не могу терпеть…

Его член напрягается во мне, а потом разряжается, выплескивая внутрь потоки горячего семени.

Булат чуть-чуть придавливает меня телом, уткнувшись лицом в грудь.

У меня перехватывает дыхание от этого нового чувства. Чувства быть женщиной?

Он находится во мне