Прекрасное изгнание - Кэтрин Коулc

Когда она сорвала флаер с лобового стекла, я продолжал смотреть, вбирая в себя каждое ее движение. Но потом что-то изменилось. Мышцы Арден напряглись, рука задрожала. Лицо, обычно загорелое, побледнело до мрамора.

Паника взорвалась внутри, и я двинулся к ней, даже не осознав этого.

— Что случилось? — рявкнул я.

Арден задрожала сильнее, но будто даже не слышала меня. Брут зарычал, почуяв тревогу хозяйки.

Я заглянул через ее плечо на флаер. По верхнему краю жирными, злыми красными буквами было выведено:

Я ЗНАЮ, КТО ТЫ НА САМОМ ДЕЛЕ.

— Какого хрена… — прорычал я.

Арден продолжала смотреть в одну точку, будто окаменела. В ужасе.

Что, черт возьми, происходило?

Я не знал, кто и почему сделал это, но во мне кипела такая ярость, что хотелось разорвать этого ублюдка на части. Я заставил себя смягчить голос.

— Арден, я заберу записку, хорошо?

Никакой реакции. Я осторожно взял листок за самый угол. Арден все так же смотрела на стекло, туда, где он был.

Блядь.

— Нам надо посадить тебя в пикап. Поможешь мне? — Я положил руку ей на плечо, и Брут тут же снова зарычал. Я стиснул зубы. Был рад, что у нее есть такой защитник, но мне сейчас не нужно было, чтобы пес вцепился мне в горло. — Арден, скажи Бруту, что мне можно помочь тебе.

Она моргнула, но так и не заговорила.

— Скажи ему, что я друг, — мягко сказал я.

— Freund… — прозвучало с хрипом, больше дыханием, чем словом, но Брут чуть расслабился.

— Вот так. — Я обхватил ее руку, медленно разжимая пальцы, чтобы забрать ключи. — Сейчас мы отвезем тебя домой. Ладно?

Она не двигалась. Мне пришлось сдержать желание ударить кулаком по чему-нибудь. Я обошел пикап, открыл дверь со стороны водителя и подал знак Бруту. Но он не двинулся.

— Давай, друг, помоги мне. Надо отвезти ее домой.

Он склонил голову вбок, потом одним движением запрыгнул в кабину. Я выдохнул с облегчением. Даже не хотел думать, что пришлось бы делать, если бы он отказался.

Я положил листок на панель и вернулся к Арден. Обхватил ее плечи, развернул к себе.

— Мы сядем в пикап, хорошо? Ты поможешь мне?

Она смотрела прямо на меня, но словно сквозь. Будто была где-то далеко. Наконец, она кивнула.

Я подвел ее к двери, помог забраться внутрь. Она машинально села на среднее сиденье. Я тут же обошел, запрыгнул за руль и завел двигатель. Бросив взгляд на нее, увидел, как она все еще бледна, и пальцы мои сжались на руле.

Может, стоило везти ее в больницу. Но я думал только об одном: доставить ее в безопасное место.

Я захлопнул дверь, дал задний ход. Добрался до дома Коупа вдвое быстрее обычного, каждые пару минут поглядывая на Арден — будто она могла исчезнуть прямо на моих глазах, раствориться в той реальности, куда унесла ее мысль, пока она смотрела в лобовое стекло.

Поскольку дом Коупа был ближе, я поехал туда, а не в ее. Заглушил двигатель, обошел и бережно помог ей выбраться из машины. Брут тут же выскочил следом. Код на двери я ввел в считаные секунды, и мы оказались внутри. Но, дойдя до гостиной, Арден не села. Только покачала головой.

— Скажи что-нибудь, — вырвалось у меня. В голосе прозвучала мольба. Да плевать. Мне было нужно только одно — знать, что она будет в порядке.

Она моргнула, и в ее взгляде появилась хоть какая-то осознанность.

— Я… оцепенела.

— Ты оцепенела?

Она вцепилась в мою футболку, сжав ткань кулаками.

— Все это время… все тренировки… — голос дрожал. — И я просто оцепенела.

Внутри что-то холодное заскреблось.

— Тренировки?.. К чему ты готовилась?

Ее серо-фиалковый взгляд сфокусировался и врезался в мой.

— К тому, что делать, если они снова попробуют убить меня.

14

Арден

Правда вырвалась из меня так легко, что это шокировало. Особенно учитывая, что я оберегала ее, как собственную жизнь, больше тринадцати лет. Но Линку я отдала ее просто так. Будто он заслужил право знать все мои тайны. А может, и правда заслужил. Или, может, было что-то в нем, что заставляло меня раскрываться до самого дна.

И именно это, по идее, должно было заставить меня бежать без оглядки. Но я осталась. Осталась и наблюдала, как его взгляд меняется, как слова достигают цели, как в его глазах появляется осознание.

Карие глаза с золотыми вкраплениями потемнели, в них бушевала буря — та, что обещала расплату.

— Кто. Причинил. Тебе. Боль?

Я чувствовала, как в нем идет борьба — между желанием удержать меня осторожно и яростью, с которой он сдерживал себя, чтобы не напугать. Но я не боялась. Его злость была для меня как бальзам. Я знала, что не должна рассказывать. Единственные, кому я доверяла безоговорочно, — это моя семья. Но все равно заговорила. Будто голос принадлежал не мне. Будто я слушала себя вместе с ним.

— Моих родителей убили, когда мне было одиннадцать, — начала я. — Я все видела. По крайней мере, маму. Она спрятала меня в потайной шкаф, но места для нас обеих не хватило.

Горло сжалось, желудок скрутило, как будто я снова оказалась в том шкафу. Чем старше я становилась, тем больше понимала, чем она пожертвовала.

— Я видела, как мужчина издевался над ней, а потом приказал своему человеку убить ее. Все из-за жадности моего отца. Из-за того, что ему все было мало.

Со временем я поняла: мама знала, чем он занимается. Главарь знал ее. Обратился по имени. Возможно, она уговорила отца все бросить. Или он сам решил остановиться. Но это не меняло сути: именно его жадность запустила цепочку событий, которая стоила ей жизни.

Я выдохнула, дрожа от злости и боли:

— Как будто нам было мало. Дом был больше, чем нам нужно. Машина — самая дорогая. Одежда — безупречная. Но ему все было мало.

На лице Линка появилось замешательство:

— Он что-то украл?

Я покачала головой:

— Он был судьей. Брал взятки.

Линк выругался сквозь зубы.

— По-видимому, в какой-то момент он решил остановиться.

— А им это не понравилось, — заключил Линк.

— Нет, — прошептала я. — Не понравилось. И тогда я сидела в шкафу, в кромешной темноте, и смотрела, как в нее стреляют. Смотрела, как она делает последний вдох. Смотрела, как ее кровь разливается по ковру в гостиной. Как уходит ее жизнь. Я ждала…