Котенок Шмыг, авария и полный мандарин! - Яна Лари

— Ты как, труженица?

— Я нормально.

Угу, нормально так упахалась. Краше в гроб кладут.

— Поехали? — Открываю для неё переднюю дверь внедорожника.

Возражений не следует. И мне даже на руку, что сил спорить у неё, по всей видимости, нет.

— Лада, переезжай ко мне.

— Ты что? Я не могу, — смеётся она скованно, покрываясь равномерно-свекольным румянцем.

— Серьёзно?

— Марат, вот зря ты сейчас иронизируешь. Ты вообще представляешь, сколько у меня причин этого не делать? Мне из дома ближе до работы. Опять же, бабушка. Как она будет без меня?

Я думаю, что прекрасно, такая оригиналка не пропадёт. Но слушаю, не перебивая, а Лада всё продолжает и продолжает искать отговорки.

А мне кажется, дело в другом.

Спустя полчаса монолога я, наконец, не выдерживаю.

— Ты мне зубы не заговаривай. Скажи честно, что ты не хочешь отношений.

— Всё не так.

— Почему тогда морозишься?

— Я просто не уверена, что ты не передумаешь, — с неохотой сознаётся Лада и запечатывает мне рот указательным пальцем. — Я знаю, что ты сейчас скажешь. Мужик сказал — мужик сделал. Только вы, мужики, часто сегодня одно говорите, а завтра другое.

Зато вы, женщины, «радуете» постоянством.

— Ты только там себе не надумывай, — добавляет торопливо. — Я тебя не отвергаю. Всего лишь, скажем так, не хочу форсировать.

— Кстати, у меня дома завёлся пылевой клещ, — заявляю, с трудом сохраняя серьёзное лицо.

Лада хмурится, сбитая с толку резкой сменой темы.

— С чего ты взял?

— Долгая история. Но инфа из надёжного источника. Теперь я боюсь там оставаться один. Клещ — достойный предлог зайти ко мне чай?

Она фыркает, отворачиваясь к окну, лишь бы я не смог разглядеть вновь выступивший на её щеках румянец.

— Ну, раз так, поехали.

— Отлично. Выходи, приехали, — улыбаюсь, довольный тем, что выбрал правильный маршрут.

Во всех, мать его, смыслах.

Осталось собраться и показать на деле, что она теряет, отказываясь делить со мной крышу.

Мы заходим в квартиру, и Лада сразу же спешит погладить пушистого дармоеда.

Хоть костюм кота напяливай, ей-богу! Но её плечи расслабляются, лицо становится умиротворённым, и я мысленно радуюсь, что промолчал. Не надо ей знать про порыв моего эгоизма. Этот вечер для неё. А мне... как повезёт.

Хотя, конечно, хочется, чтоб повезло.

Она выпрямляется и окидывает взглядом прихожую.

— Ну, вроде клещей не видно.

— Они хитрые, где-то затаились, — отвечаю сдержанно, помогая ей снять пальто. — Чувствуй себя как дома. Я поставлю чайник.

По пути на кухню заглядываю в ванную. Включаю воду, добавляю ароматную пену, приглушаю свет. Пусть это не так эффектно, как ночная прогулка на яхте, но тоже не лишено своей прелести.

— Лада! — зову я. — Можешь подойти?

Она заглядывает в ванную, слегка удивлённая.

— Ого, ты шустрый. Решил приличия вообще не соблюдать?

Можно подумать, я только об одном и думаю! Нет, думаю, разумеется, но не прямо сейчас.

— Ты выглядишь уставшей. После тяжёлого дня полезно немного расслабиться.

Лада смотрит на меня, потом на пену, потом снова на меня.

— Ты говоришь как моя бабушка.

— Михална на меня хорошо влияет. Или плохо? — уточняю на всякий случай, не разобрав по интонациям.

— Так сразу и не понять, — говорит она с лёгкой улыбкой.

Дверь в ванную закрывается перед моим носом, а я возвращаюсь в гостиную и заказываю лёгкий ужин. Ждать недолго — проходит максимум четверть часа, и у меня всё готово: еда красиво сервирована, чай заварен, кот отруган за спёртую втихаря креветку и отправлен на лоджию, думать над своим поведением.

Лада выходит из ванной, завернувшись в моё большое полотенце. Волосы чуть влажные, лицо довольное, но...

— Извини, я не голодна, — говорит она виновато.

Я замираю.

— Совсем?

— Сил не осталось даже на чай.

Романтический вечер на глазах накрывается медным тазом в горошек. Но я не сдаюсь.

— Тогда, может быть, массаж?

Лада приподнимает бровь, но в её глазах мелькает интерес.

— Ты определённо знаешь, чем соблазнить женщину.

Она смеётся, немного натянуто. Я улыбаюсь, показывая, что тоже отличаю шутку от явного намёка. Хотя на самом деле ни черта не понял. Это значит мне уже можно раздеваться или пока рано?

Лада ложится на кровать, и я аккуратно начинаю массировать плечи. Конечно, пальцами всячески намекаю, что на большее не покушаюсь. Но если вдруг дама захочет — так тому и быть.

— У тебя руки волшебные, — бормочет она.

— Не только руки.

Намерено оставляю некоторый простор для фантазии. Женское любопытство не даст ей долго сопротивляться природе. Мужчина, женщина, кровать — итог очевиден.

Но через десять минут самозабвенных стараний я замечаю, что дыхание Лады стало подозрительно ровным, а плечи окончательно расслабились.

Перестарался, короче.

— Спокойной ночи, — шепчу, накрывая её пледом.

Сажусь рядом на пол, прислонившись к дивану. Просто смотрю на неё. Уставшую, красивую, настоящую. И понимаю, что, даже если всё пошло не так, как я планировал, мне чертовски повезло.

То, как она улыбается во сне — эта щемящая нежность, сжавшая моё сердце, того стоит.

Глава 24

Марат

Лучи зимнего солнца подсвечивают волосы Лады, превращая их в золотистое облако. Утро начинается с запаха кофе, с робкой улыбки, с застенчивого взмаха пушистых ресниц.

Она сидит на краю постели, словно ждала, когда я проснусь.

— Доброе утро, — улыбаюсь ей сонно.

Пальцами веду по бархату бедра, что выглядывает из-под заимствованной в моём шкафу рубашки.

И верится, и не верится, что это не мираж. Реальность не бывает настолько совершенной.

— Доброе, — шепчет она, протягивая мне чашку.

Кофе порядком остыл. Я не люблю горячий, но этот ещё и приправлен мыслью, что мной любовались. Хочется думать, что любовались. И это какой-то эмоциональный оргазм.

— Иди ко мне. — Тяну её к себе за руку.

Губами неспешно ласкаю запястье, думая о том, как было бы хорошо, если бы каждое утро начиналось так.

Её смущённый шёпот, лёгкая улыбка… Кайф!

Она мне безумно, всепоглощающе нравится, даже усилий к тому не прилагая. Без косметики и отутюженных кружев. Родная. Настоящая. Моя.

— Скажи, а у орка есть хоть какой-нибудь шанс тебя соблазнить? — Игриво кусаю тонкое предплечье.

Лада с лукавой улыбкой ныряет под одеяло.

— Сейчас глянем.

Но… хрен там. В наши планы бестактно врывается трель дверного звонка.

— Ты кого-то ждёшь? — Резко выныривает она обратно.

Жду. Что меня инсульт от злости жахнет.

— Наверно, Михална тебя потеряла.

И совесть. Хотя о чём это я?

— Нет, я ей вчера, пока нежилась в ванне, написала, что останусь у тебя.

— Значит, точно она. Пришла проверить не слишком ли я счастлив.

Резво натягиваю штаны, иду