После развода. Верну семью снова (СИ) - Кароль Анита

− Ты просто не знаешь. И много чего не знаешь. Тебе было неинтересно, а я не навязывался, не мешал тебе. Пойдем, а то все остынет. А Катю оставь в покое, ей вряд ли сейчас твои извинения нужны.

− А я хочу знать, как сестра себя чувствует. Вдруг она там с приступом свалилась, − настаиваю, но Стас настойчиво толкает меня к кухне.

− Хочешь узнать, позвони ее подруге, пусть она там все разузнает, а потом тебе позвонит.

Дельная мысль. Со мной не хочет говорить, а с подругой может и поделиться своим горем.

Звоню Насте, Катиной подруге, рассказала, что Степа ушел от нее, но к кому, сохранила в тайне. Подружка тут же помчалась с мужем к моей сестре, обещая позже перезвонить.

Два часа я металась по огромной гостиной Исаева. Потом помогала купать и укладывать его сына. Даже на сказку сподобилась. Малыш каким−то образом успокаивал меня. Лежала рядом с ним, гладила мягкие светлые волосенки, вдыхала нежный сладкий аромат.

И заснула.

− Да… спит она. Да, спасибо, видели внука… спасибо.

Привстаю аккуратно, чтобы не потревожить мальчика, сладко спящего рядом со мной на большой кровати. Надо его перенести в кроватку. Стас с кем−то по телефону разговаривает на балконе. По моему телефону. Наверное Настя позвонила. Подскакиваю сразу и выхожу на балкон, но Исаев уже поговорил и просто держит мой смартфон в руке.

− Настя звонила?

− Да. С сестрой твоей все нормально, тебя ни видеть, ни слышать пока не хочет, − отчитывается, улыбаясь чему−то. – Ты ложись в этой комнате, я Егорку отнесу в детскую.

− Да я в гостиницу поеду. Домой не хочу, иначе маму прибью. Надо же, помогала все скрывать, даже слова не сказала.

− Зачем тебе гостиница? Оставайся сегодня. Не бойся, я приставать не собираюсь, мы же в разводе, − Стас отдает мой смартфон и идет к кровати. Аккуратно берет сына и уносит его.

Ладно, сегодня переночую здесь. Мне не хочется метаться по гостиницам. И в квартиру не хочу. Меня страшит даже мысль, что там никого давно нет. Квартира мне склеп напоминает. Там похоронена моя прошлая жизнь.

Засыпаю быстро. Утром хочу уйти незамеченной, но не получается. Я отлично выспалась, впервые за несколько месяцев. Проснулась только в десятом часу. Думала Исаев уехал в свою контору, но был дома. Вышел из комнаты, в руках бумаги, на носу очки. Видимо здесь его домашний кабинет.

Все для меня в новинку. И очки, делающие бывшего мужа таким серьезным и харизматичным, и то, что работает дома. Раньше никогда не видела его за работой. Он возился с бумагами, когда меня не было дома.

− Там, в кухне Татьяна Васильевна тебе готовит завтрак, − кивает в сторону кухни, − иди, позавтракай.

Он скрывается в кабинете, не дав мне ответить. Но я хочу кофе и иду в кухню. Там толстушка возится у плиты. На первый взгляд ей столько же лет, сколько и мне. Но потом вижу, что она старше лет на пятнадцать.

− Вот, омлет с грибами и ветчиной. Станислав Ильич велел вам это блюдо приготовить.

− А можно просто кофе? Я не хочу есть.

От омлета даже пахнет не так. Стас готовил по−другому, со специями. И на вид румяный был, а тут просто гора взбитых яиц с кусками шампиньонов и огромными ломтями ветчины. Я люблю, чтобы все было порезано красиво, тонкими полосками.

Вскоре перед моим носом появляется огромная кружка с растворимым кофе. Не хочу обижать кухарку, пью коричневую горькую жижу и благодарю женщину. У меня даже голова разболелась с расстройства.

Но утешаю себя тем, что это не моя кухарка, не мой дом. И муж уже несколько месяцев не мой. Стучу тихонько в дверь кабинета.

− Да, войдите, − кричит Стас и я приоткрываю дверь. – Оля… так быстро позавтракала?

− Я не голодна, − не говорить же, что блюдо оказалось мне не по вкусу. – Спасибо, что приютил… поеду. Мне надо машину забрать от роддома.

− Твоя машина стоит во дворе, я ночью пригнал. Извини, в карман твоей куртки залез, ключи искал. И тебе спасибо.

− За что?

− Егорка немного побыл с мамой. То есть… ты не мама, конечно, но мальчик скучает по матери, кажется. Спрашивает часто. А вчера он был таким счастливым.

Глаза защипало. Еще не хватало расплакаться. Но Стас прав, мне тоже показалось, что малыш был таким радостным из−за меня. Все смеялся и бегал вокруг, или лез ко мне на колени.

− Ладно… пока. Спасибо… за машину. Не хотелось мне туда возвращаться, зная, что дочь там еще… и вообще…

Я бегу из этого уютного дома. Еду сразу к сестре, но не нахожу ее дома. Соседка сидит на скамейке, и я рядом плюхаюсь. Куда она могла податься? К врачу?

− Доброе утро, − приветствую старушку, закутавшуюся в теплую шаль.

− Доброе… а вы к Катеньке? А она уехала час назад. За ней подруга с семьей заехали. Говорили про Алтай.

− Про Алтай? Спасибо бабуль, − искренне благодарю и срываюсь с места.

Я тоже поеду на Алтай, присмотрю за сестренкой.

Глава 27

− Представляешь, я думала сестренка моя из депрессии не скоро теперь выберется, а у нее уже мужик другой… и кто? Сам Руслан Нечаев! Я в шоке, если честно, − делюсь впечатлениями с другом. – А я ее утешать примчалась. Не требуется, оказывается.

− Да, видел, как Нечаев с девушкой из твоего кафе выходили. Это твоя сестра? – Серега активно работает вилкой, ломая котлету на части. – Но ты бежишь впереди паровоза, между ними пока чисто деловые отношения. Я машину свою припарковал рядом с Нечаевской, и слышал, они про лыжную базу говорили, как восстанавливать будут. Они возле тачки с минуту задержались, и я тоже, стряхивал снег с лобовухи. Так что, дело ее от депрессии спасает. Не лезь к ней, может и в личной жизни наладится все быстро.

− Может. Не буду лезть, ты прав. Но пока здесь побуду, Катя хоть спокойна будет, что не одна, − вздыхаю, прихлебывая зеленый чай. – А ты как? Нашел себе матрешку?

− Хах, − смеется гортанно, − в воду смотришь? Нашел. Но пока присматриваюсь. Мы конкуренты, не мне одному пришла в голову мысль открыть магазин туристических товаров. Так что, мы пока воюем за территорию. Но нравится мне, краля, что надо! Глянь.

Борода протягивает мне свой смартфон, и я вижу на фото смеющуюся толстушку. Пышные формы и румяные щеки, полная противоположность мне. Длинные русые волосы струятся до пояса, темные глаза искрятся.

− Я б ее… ух−х! – стучит кулаком по столу в эмоциях. – Но строптивая, зараза! В этом на тебя похожа, даже еще хлеще. Знаешь, как она меня называет?

− Нет, откуда мне знать?

− Леший. Не, не так – чертовый леший.

− Ну это точно любовь, − меня пробирает смех, как представляю их стычки. – Вот с противостояния и начинается настоящая любовь.

− Думаешь? Ладно, посмотрим. А сама−то как? Выглядишь опять как картофельное пюре. Подавленно.

− Так и чувствую себя. Уезжала когда, матери приказала, чтобы Юльку из роддома не смела привозить к себе. Пусть в квартиру чешет. Поживет с ребенком, подумает, как чужих мужиков уводить. Не могу, прямо злость берет, как подумаю, что Степка отец моего внука. Вот как она могла? Ведь Катя воспитывать ее помогала, любимая тетка же…

− Ну что сказать… Доброе дело твоя дочь сделала, освободила любимую тетку от мрази.

− Доброе дело?! Она семью разбила, влезла в чужую постель…

− Ч−шш… разошлась. Здраво помысли. Где там семья была? Предательство сплошное. Этот Степан обобрал твою сестру за ее спиной. Изменял. Да и детей не было. Это якорь, а не мужик. А вот сейчас у твоей сестры шанс появился. Без якоря ее помотает, да и прибьет к надежному берегу. Глядишь и родит скоро, без врачей даже.

− Муж тоже так рассуждает, − вздыхаю тяжело. – Ой… бывший муж. Может, вы и правы. Но дочь наша страдать тоже будет?

− Это еще посмотреть, кто там страдать будет. Если в тебя пошла, то скоро Степан полетит к верху тормашками. Молодая она, импульсивная. Современная молодежь долго не думает, чуть что – пошел вон. Тыл у нее обеспечен, мамка с батькой пропасть не дадут. Не нужен он ей, чтобы обеспечивать.