Ты под запретом - Лена Бонд

Илья задумчиво кивает, глядя на меня с каким-то новым выражением, которое я не могу разгадать, но которое заставляет моё сердце биться чаще.

— Значит, я не ошибся в тебе, — произносит он, и его слова звучат как признание.

— В каком смысле? — непонимающе смотрю на него, чувствуя, как внутри всё замирает в ожидании.

— В том, что ты не просто красивая избалованная кукла, — отвечает он с мягкой улыбкой. — У тебя есть история, ты знаешь, что такое жизнь. Ты глубже всей этой золотой молодёжи, или как их там у вас в Москве называют.

Его слова застают меня врасплох. Я не знаю, что ответить, и чувствую, как щёки снова заливает румянец. Никто никогда не видел меня такой, какой видит Илья. Никто не смотрел дальше фасада, который я так тщательно выстраивала все эти годы.

К счастью, меня спасает Ася, которая подбегает к нам, раскрасневшаяся и счастливая.

— Полька! Илья! Пошлите вместе качаться! — восклицает она, хватая нас за руки. — Там так здорово!

Илья смотрит на часы и виновато улыбается.

— Прости, малышка, сегодня не получится, мне уже пора домой.

Я вижу, как разочарование мелькает на лице Аси.

— Но мы можем приехать сюда в другой раз, — добавляет Илья, подмигивая ей. — Обещаю, что тогда обязательно покачаюсь с тобой на качелях.

Ася радостно кивает, и мы все вместе направляемся к машине. Обратная дорога проходит в уютном молчании, которое не кажется неловким. Я смотрю в окно на проплывающие мимо поля, окрашенные в золотистый цвет заходящим солнцем, и думаю о том, как странно всё складывается. Ещё несколько дней назад я была уверена, что ненавижу это место и всех его обитателей, хотела сбежать, а сейчас... сейчас я не знаю, что чувствую. Но это даже близко не похоже на неприязнь.

Вскоре мы подъезжаем к нашему дому. Илья останавливает машину и поворачивается к нам.

— Ну всё, миссия выполнена. Вы доставлены домой в целости и сохранности.

— Спасибо тебе, — искренне произношу я, вкладывая в эти простые слова гораздо больше, чем могу выразить. — За всё.

Он кивает, а потом вдруг улыбается той самой хитрой улыбкой, которая раньше так раздражала меня, а сейчас вызывает трепет под рёбрами.

— Не забывай, принцесса, за тобой должок, — говорит он, и я вопросительно поднимаю брови, хотя прекрасно понимаю, о чём он. — Свидание, помнишь?

— Такое не забывается, — отвечаю я, пытаясь скрыть смущение за иронией.

— Значит, увидимся? — в его глазах пляшут озорные огоньки, и я тону в них, забывая обо всём на свете.

На мгновение задумываюсь. Разум говорит, что это плохая идея. Что я здесь ненадолго. Что мы из разных миров. Что ничего хорошего из этого не выйдет. Но что-то внутри — то, что я так долго игнорировала — заставляет меня кивнуть. Может быть, впервые в жизни я решаю послушать не голос разума, а голос сердца.

— Увидимся, — тихо отвечаю я, улыбнувшись.

Ася тоже прощается с Ильей, и мы с ней выходим из машины. Он сразу же уезжает, а мы с сестрой заходим во двор. Я чувствую странную лёгкость, будто с моих плеч сняли тяжёлый груз. Может быть, дело в том, что я впервые рассказала кому-то о папе. А может, в том, что впервые за долгое время я позволила себе быть настоящей.

Мои мысли прерывает скрип открывающейся двери. На крыльцо выходит Борис, и по его лицу я сразу понимаю — что-то не так. Он сурово смотрит на меня, и в его взгляде читается недовольство, которое мгновенно возвращает меня с небес на землю.

— Ася, иди в дом, — говорит он тоном, не терпящим возражений.

Аська бросает на меня встревоженный взгляд, и я ободряюще киваю ей, хотя внутри всё сжимается от предчувствия неприятного разговора. Она послушно скрывается за дверью, а я остаюсь один на один с отчимом, чувствуя, как возвращается напряжение, сковывая плечи и заставляя сердце биться чаще — но уже не от волнения, а от тревоги.

Борис скрещивает руки на груди и смотрит на меня так, будто я совершила преступление.

— И что это сейчас было? — спрашивает он, и его тон не сулит ничего хорошего…

Глава 13

Взгляд Бориса прожигает насквозь, заставляет внутренности сжиматься от дурного предчувствия, но я не позволю себе выглядеть виноватой. Я не сделала ничего плохого.

— Что именно? — спрашиваю я, намеренно вздёрнув подбородок и скрестив руки на груди.

Борис кивает в сторону дороги, по которой только что уехал Илья.

— Кто вас привёз? — его голос звучит обманчиво спокойно, но я слишком хорошо знаю эти интонации. Так начинаются самые неприятные, самые унизительные разговоры.

Что-то глубоко внутри меня, какое-то первобытное чутьё, кричит, что я не должна говорить правду. Не должна произносить даже имени Ильи. Я обязана сохранить наше общение в тайне, как что-то глубоко личное, куда не должен вмешиваться никто, а тем более Борис. Интуиция буквально вопит об этом, и я в кое-то веки решаю послушаться.

— Просто местный парень, — беззаботно пожимаю плечами я. — Ася устала и не хотела идти пешком с пляжа, он предложил подвезти, мы согласились. Обычная вежливость, ничего особенного.

Последние слова я добавляю специально, чтобы обесценить ситуацию, сделать её незначительной. Но Борис продолжает смотреть на меня испытующим взглядом. Его глаза, холодные и пронзительные, словно сканируют меня, пытаясь определить, лгу я или нет.

— Чтобы больше ничего подобного не было, — категорично отрезает он, и в этих словах слышна не просьба и не пожелание, а самый настоящий приказ.

Во мне вспыхивает искра острого раздражения, которая мгновенно превращается в пламя. А вместе с ним наружу лезут злость, обида и протест. Всё смешивается в горячий комок, подкатывающий к горлу, и мне приходится сглотнуть, чтобы не задохнуться от этих эмоций.

— То есть, мне нельзя ни с кем общаться? — уточняю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, хотя внутри всё бурлит от негодования.

Борис делает шаг ко мне, и я непроизвольно отступаю назад.

— А о чём тебе общаться с местными босяками? — в его голосе слышится неприкрытое презрение. — Ты носишь мою фамилию. Ты Полина Аронова. Ты достойна большего.

Он поворачивается, собираясь зайти в дом, но я не могу просто так отступить. Этот разговор задевает что-то глубоко внутри меня, что-то важное, очень личное. Моё