Будь счастлива, Алина - Наталия Антонова

— Может, ты снова вернёшься в Мурманск?

— С ума сошла! — испуганно воскликнула Татьяна и поёжилась, точно к её коже прикоснулись невидимые иголочки мороза. Она сразу же вспомнила Баренцево море, скалистое побережье, Мурманск, в котором прожила пять, как ей казалось, бесконечно долгих лет. Нет, город красивый, море не замерзающее. 14 трава зеленеет с мая по октябрь. Но сорок два дня длится полярная ночь. Потом приходит пора белых ночей, а за ней наступает полярный день. «Это удовольствие не для меня», — подумала Татьяна, а вслух произнесла:

— Нет, это было не северное море, а тёплое, южное.

— Вообще-то, город на северном море подарил тебе Олеську, — полушутя-полусерьёзно напомнила Наталья подруге.

— Знаю я, — отмахнулась Татьяна, — и спасибо ему за это большое. Но ребёнка своего я могла бы зачать в любом другом месте.

— Не скажи, — не согласилась Наталья. — В другом месте от другого мужчины у тебя родился бы совершенно иной ребёнок.

— Возможно, ты и права, — решила не спорить Татьяна. — Но в моём сне, абсолютно в этом уверена, было тёплое южное море.

— Может быть, ты выйдешь замуж за итальянца, — предположила обладающая неограниченным воображением Наталья, размешивая в чашке сахарный песок, которого там и в помине не было. — И будет тебе, Тата, Средиземное море.

— Перестань стучать ложкой, — поморщившись, попросила Татьяна подругу. — Ты же знаешь, брак с иностранцем не для меня, — тихо вздохнула она. — Я не думаю о замужестве. Мне скоро дочку замуж выдавать.

— Так уж и скоро, — отозвалась Наталья, — Олеське твоей ещё учиться и учиться.

— Так-то оно так, — согласилась Татьяна. — Но она может замуж и во время учёбы выскочить, тем более у Олеси с Димой всё серьёзно.

— Если ты думаешь, что в свадебном платье видела дочь, — сказала Наталья, — то опять же там, где твоя Олеся учится, — Балтика. И море прохладное.

— Нет, это была не Олеся, — уверенно ответила Татьяна. — Я же тебе говорю — скульптура! — нетерпеливо добавила она. Татьяна и сама не знала, что именно ей хотелось услышать от подруги. Но чего-то точно хотелось. А та снова принялась размешивать в чашке отсутствующий сахар, явно думая о чём-то своём.

— Нат! — Татьяна толкнула подругу тихонько под локоть, но та от неожиданности чуть ложку не выронила.

— Ты чего? — спросила она.

— Сегодня суббота! — торжественно заявила Татьяна.

— И что с того? — удивилась Наталья.

— Ты ничего не слышишь?

— Что именно я должна слышать? Мы сидим с тобой на балконе! Окна распахнуты! И звуки разные со всех сторон доносятся.

— Музыка играет, — проговорила Татьяна.

— Играет, — согласилась Наталья, положив наконец чайную ложку на край блюдца, принялась пить остывший чай.

«Что за манера такая, — подумала про себя Татьяна, — чай он на то и чай, чтобы его пить горячим. На Востоке живут мудрые люди. И на Севере чай пью горячим». Но вслух подруге ничего говорить не стала. Знала, что это бесполезно. Наталья выслушает и всё равно сделает по-своему. Её муж Алекс чай всегда пил горячим. И за это Татьяна одобряла мужа подруги.

Наталья, точно подслушав мысли подруги, поднялась со своего места, сходила в комнату и вернулась с маленькой хрустальной вазочкой на ножке, в которой лежали кубики льда. Усевшись на своё место, она взяла ложечку, столкнула в новую порцию чая пару кубиков льда и принялась размешивать.

— Ох, Ната, — вздохнула Татьяна, взяла с блюдца кусочек сот, положила в рот и запила горячим чаем, который налила из чайника, пока Наталья ходила за льдом.

— Точно, музыка играет, — проговорила Наталья, — совсем близко.

— В «Счастливой гавани», кажись, опять свадьба. Пойдём посмотрим!

— Неохота, — ответила подруга.

— Ты время от времени бываешь такой же ленивой, как твой кот, — рассмеялась Татьяна.

— Ага, — согласилась Наталья и предложила: — Ты иди, а я с балкона погляжу.

— Как хочешь, — сказала Татьяна, поставила свою чашку на блюдце и помахала подруге рукой. Она знала, что той всё равно придётся подняться с места, чтобы закрыть за ней дверь. Её премудрый кот, которого она обожала и которым гордилась, входную дверь открывать и закрывать не умел. Впрочем, как и все другие коты, которых когда-либо встречала Татьяна.

Медленно спускаясь по лестнице, Татьяна прислушивалась к звукам наверху. Дверь Наталья закрыла только тогда, когда она уже выходила из подъезда.

Ресторан «Счастливая гавань», точно трёхпалубный корабль, частью своей кормы вплывал на территорию зелёного двора, в котором жили Наталья и Татьяна.

Жители двора были не в восторге от столь близкого соседства с увеселительным заведением.

По музыке, доносившейся оттуда, они знали, кто сегодня правит там бал. Вот льётся широкой рекой русский юбилей, вот танцует кавказская лезгинка, а вот звучит восточный мотив, не иначе, сочетаются браком современные влюблённые Зухра и Тахир, которым повезло в этой жизни больше, чем их легендарным тёзкам.

За последнее время репертуар ресторана заметно расширился, и жители уже могли отличить татарскую музыку от еврейской скрипки, казахской домбры и чукотского горлового пения.

Из-за того, что музыкальная часть торжества на свежем воздухе длилась недолго, привыкшие к новшествам жители двора не возражали против расширения своего музыкального кругозора. Даже шашлыки на заднем дворе ресторана они терпели.

Что же по-настоящему выводило их из себя, так это салюты после десяти вечера. От залпов звенели стёкла, скулили домашние питомцы, выли сигнализации машин, а главное — просыпались с таким трудом уложенные спать дети.

Поэтому жильцы, наплевав на запреты законодателей, крыли матом устроителей салютов, бросали из окон всё, что попадалось им под руку, например, яблочные огрызки. А однажды Иван Иванович Иванов — девяностосемилетний ветеран Великой Отечественной войны, добивавший в своё время фашиста в самом Берлине, — ухитрился попасть по голове главному организатору салютов своим старым стоптанным шлёпанцем.

Целый месяц это было чуть ли не главным событием в жизни жильцов, натерпевшихся от устроителей фейерверков. Все они в прямом смысле слова готовы были кланяться ветерану в ноги.

Но вот, кажется, ресторан подзабыл урок, преподанный ему ветераном, и решился возобновить увеселительную деятельность. Хорошо, если все обойдётся только музыкой и смехом, которым по закону надлежит смолкнуть к одиннадцати часам вечера.

Глава 8

Татьяна пересекла двор и оказалась на площадке перед рестораном. На крыльцо вела лестница, ограждённая чугунной решёткой, перевитой замысловатыми узорами. Гладкими оставались только перила. Она не одобряла крутых лестниц, тем более ресторан устраивал праздники для разношёрстной публики не только в плане кошелька, но и возрастной категории.

Если юная пара в лице жениха и невесты легко взлетала на парадное крыльцо на крыльях любви, то