(Не) райский отпуск с боссом - Рия Рейра

— Спасибо, Марк, — сказала она искренне. — Ваш опыт по-прежнему бесценен. Ирина будет рада вашей помощи. Но, — она посмотрела на него прямо, — только как консультант. И только если вы готовы уважать ее как ведущего инженера.

Он кивнул, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на облегчение.

— Я понял. Урок усвоен. Еще раз… простите.

Он развернулся и вышел, на этот раз тихо прикрыв дверь.

Анна развернула его эскиз. Это была работа мастера. Чистая, элегантная, решающая проблему с минимальными затратами. Она улыбнулась. Возможно, некоторые мосты, даже сожженные, можно восстановить. Иначе. На новых условиях. И это был куда более ценный урок, чем простая победа в конфликте. Она не просто отстояла свой авторитет — она, возможно, обрела союзника. Пусть и такого сложного и гордого.

Поздний вечер. В лофте остались только они двое. Марк, как обычно, копался в своих расчетах, а Анна доделывала презентацию.

— Анна Викторовна, — неожиданно нарушил молчание Марк, не отрываясь от монитора. — Знаете, почему я до сих пор здесь работаю? А не в какой-нибудь международной корпорации за тройную зарплату?

Анна с удивлением посмотрела на него. Марк редко был разговорчив.

— Почему?

— Потому что «АК Восток» — это последнее место, где еще осталась хоть капля риска, — он наконец повернулся к ней, и в его глазах не было привычного цинизма. — Твой босс… прежний… он был единственным, кто не боялся сложных проектов. Кто не требовал гарантированной прибыли с каждого квадратного метра. Пока не женился на этой… — он махнул рукой, — … ну, в общем, пока не оброс связями.

Он помолчал, закуривая очередную сигарету.

— Я был таким же, как ты. Горящим. Готовым горы свернуть. Потом жизнь, семья, ипотека… Но тут появились вы. Со своим «невозможным» проектом. И твой Кронский, хоть и мудак редчайший, дал вам зеленый свет. Знаете почему?

Анна покачала головой.

— Потому что он увидел в вас себя. Молодого, голодного, дерзкого. То, что он, возможно, похоронил в себе под грузом этой своей империи. — Марк тяжело вздохнул. — Так что не вздумай сдаваться. Дай по крайней мере мне, старому цинику, повод поверить, что не все еще потеряно для этой профессии.

И впервые за все время работы Анна увидела в его глазах не сарказм, а уважение. И понимание.

Глава 36

Работа стала ее кислородом. Ее наркотиком. Ее единственной реальностью.

Лофт на последнем этаже превратился в ее крепость, ее храм, ее единственное законное место в мире. Она приходила на рассвете и уходила глубокой ночью, когда город за окном затихал, оставляя лишь огни рекламных вывесок и редкие фары машин.

Команда, сначала смотревшая на нее с подобострастным любопытством, постепенно прониклась к ней настоящим уважением. Она была жестким, но справедливым лидером. Знала каждую деталь, видела каждую ошибку, могла работать сутками без сна, заряжая своей энергией всех вокруг.

Они называли ее «шефом» не по приказу сверху, а потому, что она им была. Мозгом и сердцем проекта.

Она запретила себе думать о нем. Заблокировала его номер. Она стирала его из своей памяти с той же методичностью, с какой когда-то учила его правила.

Но он был повсюду. В идеально подобранной команде. В неограниченном бюджете, который приходил без единой проверки. В образцах редких материалов, которые доставляли прямиком из Италии и Японии по ее первому запросу.

Он не звонил. Не писал. Не появлялся. Но его присутствие ощущалось в каждом квадратном метре этого пространства. Он был невидимым кукловодом, который дал ей все нитки и наблюдает из тени.

Однажды поздно вечером, когда команда уже разошлась, а она осталась допивать холодный кофе и править последние чертежи, дверь лифта открылась.

Она не обернулась, думая, что это кто-то забыл вещи.

— Анна.

Голос ударил ее, как током. Низкий, знакомый до боли. Она замерла, не в силах пошевелиться, чувствуя, как спина покрывается ледяным потом.

Она медленно повернулась.

Он стоял в нескольких метрах от нее, в темном пальто, с каплями дождя на плечах. Он выглядел… уставшим. Глубже стали морщины у глаз, тень щетины на щеках. Но взгляд был все тем же — пронзительным, всевидящим.

— Что вы здесь делаете? — ее голос прозвучал хрипло, чужим.

— Я владелец здания, — ответил он просто. — Имею право проверить свои активы.

Он сделал шаг вперед, его глаза скользнули по столам с макетами, по стенам, увешанным чертежами.

— Идет хорошо, — констатировал он. — Очень хорошо. Ты превзошла все ожидания.

— Спасибо, — она скрестила руки на груди, чувствуя, как подходит защитная броня. — Мы стараемся.

Он подошел к главному макету «Атмосферы», стоящему в центре под специальным освещением. Провел пальцем по изогнутой линии крыши.

— Здесь будет проблема с водоотведением, — сказал он безразличным тоном. — Нужно пересмотреть угол.

Анна почувствовала, как закипает гнев. Он пришел сюда не затем, чтобы ее видеть. Он пришел, чтобы проверить работу. Сделать замечание.

— Учтено, — холодно бросила она. — Мы уже внесли коррективы. Отчет на вашей почте.

Он кивнул, не глядя на нее, все изучая макет.

— Виктория уехала в Швейцарию, — произнес он вдруг, совсем тихо, словно продолжая вслух свою мысль. — Надолго.

Аня сглотнула. Сердце заколотилось где-то в горле.

— Мне все равно.

— Врешь, — он обернулся к ней, и в его глазах вспыхнул знакомый огонь. — Тебе не все равно. Так же, как и мне не все равно, что ты делаешь с собой.

— Со мной все в порядке.

— Ты не выходишь из этой башни четыре недели, — его голос стал жестче. — Ты не отвечаешь на звонки Кати. Ты худеешь на глазах. Это не порядок, Анна. Это бегство.

— А какое вам дело? — она сделала шаг к нему, и вся ее боль, вся злость вырвались наружу. — Вы получили то, что хотели! Великий проект! Великого архитектора! Чего вам еще нужно? Моей благодарности? Низких поклонов?

Он схватил ее за руку. Его пальцы сжали ее запястье с такой силой, что она ахнула от боли.

— Мне нужно, чтобы ты перестала хоронить себя заживо! — прошипел он, притягивая ее к себе так близко, что она почувствовала запах дождя и его кожи. — Я отпустил тебя не для этого! Я отпустил тебя, чтобы ты зажила! А не чтобы спряталась в новой клетке, которую сама же и построила!

— Вы не имеете права меня судить! — вырвалась она, пытаясь высвободиться, но его хватка была железной. — Вы сами научили меня этому! Дисциплине! Контролю! Работе!

— Я учил тебя жить! — он тряхнул ее, и в его глазах