Прекрасное изгнание - Кэтрин Коулc

— Ну что, вкусно? — Я сам не знал, почему мне так важно было, чтобы ей понравилось мое странное пристрастие.

Улыбка растянулась по ее лицу:

— Черт бы тебя побрал, Ковбой. Теперь я тоже чокнутая, которая макает картошку в коктейль.

— Думаю, ты переживешь, — я подался вперед и провел большим пальцем по ее нижней губе, стирая капельку коктейля.

Ее губы приоткрылись, она резко вдохнула. Наши взгляды встретились, и в ее глазах закружилось желание, делая сиреневый почти черным. Мой палец замер, касаясь той идеальной, мягкой кожи ее губ.

Арден наклонилась ближе. Моя рука скользнула по ее щеке, пальцы запутались в растрепанных волосах. Господи, мне нужно было ее поцеловать. Нужно было знать, будет ли она затягивать, как ее искусство, — без пощады. Мы были так близко, что наши дыхания смешались.

Брут залаял — громко и требовательно.

Арден вздрогнула, резко отшатнулась, вынырнув из того тумана, где мы оба потерялись. Она рассмеялась, щеки покрылись румянцем:

— Он злится. Обычно к этому моменту я уже делюсь с ним картошкой.

Я зыркнул на Брута:

— Не уверен, что он ее заслужил, — проворчал я.

Вот же чертов пес — обломщик.

18

Арден

В голове звенело, как будто кто-то долбил мне в череп ледяным ломом. Я зажмурилась, пытаясь разобраться, что происходит и откуда исходит этот дьявольский звук. Уставилась в потолок и с каждой секундой ко мне возвращалось сознание. Многие посчитали бы странным, что я использую плотные изумрудные шторы, не пропускающие ни лучика солнца, но при этом оставляю ночник в углу. Но мне так было удобно.

Я спустила ноги с кровати и села. Брут приподнял голову со своей лежанки. Глаза жгло, и я потянулась за каплями с прикроватной тумбочки. Это было привычно. Я плохо спала, поэтому брала глазные капли оптом. Только вот прошлой ночью бессонница была не из-за кошмаров.

Я ворочалась, снова и снова прокручивая в голове тот почти-поцелуй. Как Линк провел большим пальцем по моей губе. Как шершавые подушечки его пальцев скользнули по моей челюсти. Как вспыхнула кожа, когда его рука зарылась в мои волосы.

Соски напряглись под выцветшей футболкой, затвердев от прикосновения ткани. Черт побери. Я резко встала, досада подступила к горлу. Надо взять себя в руки.

Механический звук усилился, будто издеваясь надо мной. Я решительно шагнула к двери спальни и направилась по коридору, а Брут поспешил за мной. Но, дойдя до кухни и гостиной, я застыла.

Дом у меня небольшой, но мне большего и не нужно. Благодаря открытой планировке и огромным окнам, пространство казалось больше и уютнее. А стены цвета шалфея подчеркивали вид за окном, придавая комнате умиротворенность.

Но ничего умиротворенного в происходящем сейчас не было.

Линк стоял у кухонного острова, опираясь рукой на блендер. Рукава голубой рубашки закатаны, обнажая загорелые мускулистые предплечья. Волосы потемнели — почти черные — и стали волнистыми, пока высыхали после душа. Горло пересохло, когда я опустила взгляд на его темные джинсы, обтягивающие бедра, и потертые ботинки, совсем не в стиле миллиардера.

Но в этом весь Линк — сплошное удивление. Постоянно сбивает с толку.

Блендер выключился, и я уставилась на мужчину на своей кухне. Уставилась по множеству причин. Но больше всего — за то, что он заставлял меня чувствовать.

— Ты вообще знаешь, который час? — рявкнула я.

Линк не обернулся. Лишь взглянул на свои часы — антикварные, золотые, со множеством царапин и вмятин. Такие же поношенные, как мой пикап.

— Почти восемь.

— Это почти рассвет, — пробормотала я. — Некоторые из нас вообще-то пытались спать. — Я махнула на Брута, который тут же подбежал к Линку и потребовал ласки. Предатель.

Линк усмехнулся, почесывая пса за ухом:

— А некоторые из нас уже давно не спят. Я поработал. Покормил твоих лошадей. Принес немного еды из главного дома, потому что в твоем холодильнике были только энергетики и восемьдесят два вида соусов. А, ну и сомнительная китайская еда.

Я нахмурилась еще сильнее:

— Никогда не знаешь, какой соус может пригодиться.

Он рассмеялся и взялся за кувшин от блендера:

— Логично.

— И ты покормил моих лошадей? — Я была впечатлена.

— Коуп объяснил, как. И, как ни странно, я умею пользоваться мерными стаканами, — Линк наливал зеленую жижу в два стакана.

Что-то сжалось внутри от его старания, от этой привычной легкости в его заботе.

— А это еще что? — Я кивнула на странный напиток.

Он протянул мне один из стаканов:

— Зеленый смузи. Для тебя. В нем четыре вида овощей, шесть фруктов, витамины и протеин.

Я поморщилась:

— Спасибо, конечно, но я, пожалуй, откажусь. Это больше похоже на то, что я выгребаю из стойл Виски и Стардаст.

Линк рассмеялся:

— Не любишь раннее утро, да?

— А что во мне на это намекает?

Его улыбка была как вспышка молнии:

— Вредная и чертовски милая. Даже футболка — милота.

Меня редко называли милой. А от Линка это почему-то задело особенно глубоко. Я посмотрела вниз, не помня, что надела. Черная хлопковая футболка с единорогом на радуге и надписью: Death Metal. Щеки запылали.

— Она моя любимая.

— Очаровательно, — пробормотал он, поставил стакан на столешницу и подошел ближе. — Но больше всего мне нравятся вот эти шорты.

Его пальцы скользнули по краю моих коротеньких шорт, чуть коснувшись кожи.

Я резко вдохнула, тело напряглось. Это было почти ничто, но ощущалось, как ток. От одного его прикосновения все становилось сильнее. Я ощущала себя алчной и испуганной одновременно.

Он просто стоял, ждал. Линк мог бы стать чемпионом по покеру — такая выдержка.

Я открыла рот, сама не зная, что вылетит: отговорка или просьба трахнуть меня прямо здесь, на кухонной столешнице?

И тут зазвонил дверной звонок.

Брут моментально напрягся и встал рядом. Теперь уже Линк нахмурился:

— Вот уж эта комбинация — пес и звонок...

Его раздражение даже показалось милым. Я усмехнулась:

— Я открою.

— Я сам. Мы же не знаем, кто там.

Я тяжело вздохнула и облокотилась на столешницу:

— Можешь принести мой телефон, и я открою камеру, но, честно, не думаю, что убийцы звонят в дверь и знают код от ворот.

От этих слов Линк только нахмурился сильнее, а глаза потемнели. Надо запомнить: не шутить про наемников.

— Лучше перестраховаться, — проворчал он и пошел к двери.

Он действительно был чертовски привлекателен в этом своем раздраженно-защитном режиме. Но я все равно чувствовала,