После развода. Не надо слов, не надо паники - Элен Блио
Сейчас, глядя на постановку «Дяди Вани» я вдруг с какой-то ясностью осознала о чём даже не говорит, кричит Чехов!
О том, что надо жить свою жизнь. Свою! Такую, которую хочешь прожить.
Делать то, что хочешь.
И если ты хочешь поехать в Москву, надо купить билет и поехать! Если ты хочешь замуж за любимого мужчину — значит надо выходить за любимого, а если он тебя не любит — не надо выбирать кого попало! И если ты свою жизнь, свой талант зарываешь в землю, потому что кто-то рядом говорит, что ты не так талантлив как твой сосед, надо плюнуть на того, кто сказал и делать то, что хочешь.
Это ведь удивительно просто. Жить свою жизнь
После спектакля иду домой. Да, да, уже называю домом эту арендованную квартиру, в которой прожила всего несколько дней.
Странные мы люди, странные.
Дом, который построил мой муж домом так и не стал. А эта квартира…
Подхожу к подъезду и слышу ироничное:
- Верблюжье молоко заказывали?
33.
Оно солёное. И пахнет... ну, наверное, немного верблюдом. Вкус непривычный. Но ничего сверхъестественного.
И всё-таки хорошо, что у нас коровы.
Морщусь, и вижу усмешку Буянова.
- ВкуснО ли тебе, девица, вкуснО ли тебе, красная, - смеётся, переиначивая цитату из старого фильма.
- Да ты что, дед, с ума что ль сошёл? — дразнюсь, повторяя интонацию Марфушки и тоже смеюсь. — Необычно.
- Сама просила.
- Это чтобы загадать желание.
- Какое?
- Ну, когда пробуешь что-то в первый раз в жизни надо загадать желание и оно… ой…
- Что?
- Я забыла.
Смотрю на него, глупо улыбаясь.
Да, я забыла загадать желание. Ну что я за балда.. Эх. верблюжье молоко выпито зря. Зря мучилась.
- Это только молока касается?
- Нет, не только, любая еда.
- Тогда у тебя есть вторая попытка.
- Неужели?
- Да, я сегодня джин из Алладина. Не думаю, что ты пробовала дубайский шоколад.
- Не пробовала, да. Но...- опять усмехаюсь, теперь хитро. — Там было три желания!
- Уверен, что пахлаву с золотом, которую подают на сто пятьдесят втором этаже Бурдж Халифа на высоте пятьсот восемьдесят пять метров, ты тоже не пробовала.
- Да ты не джин, Буянов, ты просто шейх арабский, дразнишь меня.
- Дразню, да. В следующий раз полетим туда вместе.
- Куда?
- В Эмираты, в Дубай, на Бурдж Халифа. Одному было одиноко.
- А тебе больше не с кем? — не знаю, зачем спрашиваю. Словно льва дразню.
- Нарываешься, Руданова.
- Ах-ах.. давай свой шоколад и пахлаву, загадаю.. Чтобы тебе было с кем полететь.
- Загадай. Только загадай, чтобы я полетел с кем, с кем хочу я.
- Загадаю. Подожди, чаю заварю, к шоколаду.
Мы, разумеется, давно уже поднялись в квартиру. И я как-то очень спокойно воспринимаю то, что Алексей, с дороги, сразу приехал ко мне. Он с чемоданом.
Вероятно, не против остаться у меня. То есть... правильнее будет сказать у себя?
Он же купил эту квартиру?
Ставлю чайник, достаю заварку — не пакетики, к которым, кстати, вполне нормально раньше относилась. Это домработница отучила меня ими пользоваться.
Заварочный чайник ополаскиваю. Вспоминаю, как когда-то меня учили правильно заваривать чай на какой-то модной чайной церемонии.
Неожиданно чувствую руку на своей талии, обвивает, притягивая спиной к груди.
- Так шикарно смотришься...На кухне, что-то делаешь. Просто... мечты сбываются.
- А помнишь…
У меня горло перехватывает, когда я произношу это. «А помнишь»
Вспоминаю, как первый раз готовила у него дома. Мы отмечали вместе его день рождения. Только вдвоём. Лёшкина мама оставила полуфабрикаты. Отварные овощи и яйца для салатов, отбивные, которые нужно было пожарить, картошку.
Лешка чистил сам. Я резала оливье, сделала селёдку под шубой.
Мы о чём-то болтали, смеялись, баловались, в какой-то момент я почувствовала себя так... странно. Мы были как семья.
Я представила, что мы — семья!
Это наша квартира. Наша кухня. Мы готовим праздничный ужин. Потом вместе сядем за стол...потом пойдём в постель.
Мы тогда еще не были близки, ну то есть мы пару раз спали вместе, мы друг друга трогали, но без проникновения. Мне хотелось, но было страшновато. Но хотелось.
Лёшка был готов ждать, но я знала, что ему тоже хочется.
Он так же обнял меня тогда. Подошел сзади. Прижал к себе.
Я была уверена, что он думает также, как я.
О семье.
О собственном доме.
О том, что после ужина мы займёмся любовью.
Так и произошло тогда.
Но семьей мы не стали.
Увы?
- Аня…
- Давай чаю попьём.
- Скажи, что ты хочешь жить, а?
- Что?
Его вопрос бьёт больно.
- Скажи, что ты хочешь жить. Хочешь, чтобы операция прошла успешно, чтобы всё это осталось в прошлом, хочешь двигаться вперед, любить, мир посмотреть, родить еще ребёнка.
- Нет. Родить точно нет.
- Хорошо, можно найти суррогатную.
- Что? — перебиваю, - Нет Лёш, нет! Детей я точно не готова рожать и воспитывать.
Мне хватило.
- То есть, от меня детей не хочешь?
Он поворачивает меня к себе, улыбается как-то криво, в глазах такая тоска.
От него.
Детей.
Больно сейчас.
Тогда хотела. Тогда казалось, мир раскололся. Тогда умирала.
Сейчас…
Чуть отстраняюсь, выставляя между нами ладони.
- Я хочу жить, Леш. Но я хочу по своим правилам, понимаешь?
- Нет.
- Так пойми. Хочу сама решать, куда мне ехать, в Эмираты или на Камчатку. Хочу побыть с собой. Понять, кто я такая. Знаешь, когда-то я знала кто я. Была уверена, что знаю это твёрдо. А сейчас….
Я говорю это искренне.
Это было.
Я была целеустремленной девушкой. Я хотела учиться. Потом работать. Семью хотела. Детей. Хотела быть женой и матерью. Стала. Позиционировала себя именно так. Я — человек семьи. Я мать. Я жена. Я живу для того, чтобы моей семье было хорошо.
Почему-то постепенно всё изменилось. Очень болезненно изменилось.
Из личности я превратилась в функцию.
Сейчас я пытаюсь понять, проанализировать. Что я сделала не
