Так бывает... - Надежда Михайловна
Люда успела заснять такие кадры.
— Ох, мам Тома, нам, наверное, до школы придется такое видеть, так и будут втроем постоянно есть!
А ведь если бы не Рэй, намного сложнее нам было с ними! Повезло и с Ноем, и с собакой, прям подарок!
Зазвонил домашний телефон, трубку взяла Тома:
— Да? Да! Кто? Сейчас. Люда, тебе молодой человек Иван звонит.
— Какой ещё Иван?
Люда взяла трубку:
— Алло? Ой, Ванечка, здравствуй! Здесь? Ко мне? Рэй — да? Хорошо, но только с папой и все. Хорошо.
— Мам Тома, это сынок Раевской, ну которого она тогда бросила. Он в собакина влюбился. Приехали с отцом в гости к другу, вот к нам напросился. Чуть не плачет, хочется Рэя увидеть.
— Ну что ж, как раз на пироги, да и блинцы вчерашние вон стоят, небось мужики блинцов-то и не ели на неделе.
Отец и сын Дериземля все-таки приехали на Восьмое к другу Славы — Валерке Горбылеву. И Ваня решил-таки позвонить тете Люде, получив её согласие, загорелся:
— Пап, давай цветы купим, можно я выберу?
— Иди, в магазине сбоку цветы продают, не забудь там ещё бабушка есть, я покурю пока!
И наскочила на него жена, бывшая.
— Молодой человек. позвольте прику... рить... Тыыы?
— Я. — Подавая ей зажигалку, ответил Дериземля.
Светка внимательно оглядела его: мужик видный, он в молодости был хорош, а сейчас еще лучше-возмужавший такой, ладный, бабенки вон оглядываются на такого.
— Да, может и не стоило тогда... - пронеслось у неё в голове.
— Как живешь, Дериземля?
— Как и жил! — пожал плечами Слава.
— Все хорошеешь?
— Я не баба, мне хорошеть как-то ни к чему! — Дериземля брезгливо смотрел на неё, как на таракана, а Светка задрав нос, собралась похамить...
— Папка, смотри, какие я красивые тюльпаны купил, как попугайчики волнистые!! — из-за Светкиной спины выскочил высокий худенький пацан. И удивленно уставился на неё.
Вгляделся, и взгляд его стал каким-то тяжелым:
— Пап, это что, та тетка что меня родила когда-то? А че ты на такой старой женился, она же страшная, как это, а... потрепанная?? У тебя, пап, вкус фиговый.
— Ты как о матери говоришь? — Вскинулась Светка.
— Какой такой матери? — удивился пацан, — матери вон, — он кивнул на 'детский сквер', там как всегда гуляли мамы с детками.
— Пап, а ДНК ведь можно сделать?
— Зачем тебе? — удивился Слава.
— Ну как зачем, ДНК подтвердит, что тетка меня родила, и на алименты на неё можно подать?
Светке поплохело, этот, так похожий на неё пацан, и такие слова.
— Вот ведь, что папаша, что ты, одна порода!
— А ты как хотела? — хамил пацан, — как говорит бабуля моя: "кто садился-тот и родился!" Ты что думала, я к тебе на шею брошусь? Да сто лет я тебя не видел и ещё столько же не хочу видеть, пошла отсюда.
— Тихо, Вань, эту тетку ничем не проймешь.
А пацан так смотрел на неё... Светка дернулась, и трусливо развернувшись, торопливо ушла. Дома её трясло, и она долго рыдала, сунувшейся было с вопросом матери нахамила, а потом с час жаловалась по телефону своей подружке по 'тяжелому' бизнесу, не подозревая, что мамка её ошарашенно слушает.
— Да, представь, Марианн, встретила своего бывшего мужа. С пацаном. Каким? Ну, Ванькой. Я тогда его родила в Германии, а потом он ведь инвалидом родился, ну и увезли его на Украину к Славкиной матери. Я? А что я? Они меня отстранили от всего этого, свекровка, можно сказать, выгнала меня. А я что, на колени должна была вставать? Да и любовь у меня тогда случилась большая! Такой мальчик был! Ну да, сегодня случайно столкнулись. Славка? Слушай — мужик красавец, весь такой возмужалый, да он и по-молодости был хорош. К кому приехал? Да к Горбылю своему, Валерке. Учились и служили вместе. Хочешь посмотреть, какой стал? Думаешь клюнет? Ну, он всегда женщин любил, может, и задружите. Завидно? Мне? Ну, ты ещё его в койку не затащила.
Мамка, держась за стенку, пошла в свою комнату, там, тихо заплакав, схватилась за сердце, положила валидол под язык, с полчаса посидев, как-то встряхнулась. Полезла в дальний шкаф, вытащила увесистую пачку писем, перетянутых резиночкой. И начала потихоньку одеваться.
А Ванька в это время балдел и восхищался, он общался с Рэем. Пришедшие отец и сын с удовольствием ели блины с вкуснейшим бабы Томиным вареньем, пили чай с пирожками, неспешно разговаривали, а дети и пёс играли. Мелкие Стасовы и Иван — и никак иначе — понравились друг другу, а связующим звеном был, конечно, пес.
Люда с какой-то опаской поглядывала на Славу и он выбрав минутку, когда Тома пошла в комнату, сказал:
— Люда, я прошу прощения за такое поведение моего друга, поверь, он очень переживает, не хотел тебя обидеть, как сам выразился: "взревновал".
— Слав, как можно взревновать почти незнакомую женщину, и к кому? Ной и мам Тома, они же мои вторые родители, я с ужасом думаю, как бы выживала с малышами без их помощи, как можно было такую гадость подумать? Слава, у меня нет обиды, но прошу тебя, передай ему... я бы не хотела когда-либо с ним встретиться, даже случайно.
— Он уехал домой, вряд ли сюда когда приедет, обещаю, что тебя не побеспокоит.
Малышня уснула, а Иван долго и обстоятельно разговаривал с дедом Ноем, про щенков. Узнав же, что если собаки благополучно ощенятся — две, то ему точно будет щенок, прыгал как маленький.
Слава облегченно вздохнул, он очень боялся, что после этой ненужной встречи с биологической мамашкой, Ванька сильно разволнуется и, упаси Боже, вернется старая болячка. Но положительные эмоции, общение с полюбившейся собакой благотворно повлияли на сына.
Славка был очень благодарен Ною за это обещание.
— Слава, я прекрасно понимаю, что значит для ребенка, перенесшего много боли в детстве, такой вот друг, как пес. Если все получится, то мальчик твой будет постоянно при друге, вон как я. Правда, мой мальчик постоянно мне изменяет, вот уже второй год, но как не любить этих двух мартышек, они такие славные.
А вечером у Дериземли случился ещё один разговор. Пришла бывшая теща — вся какая-то бледная, зареванная, попросила выслушать её.
— Слава, я знаю, это звучит невероятно, но ты, пожалуйста, выслушай
