Ее секрет - Эмилия Грин
- Но… куда мы?
- Прокатимся до леса. Тут очень красивые виды. Да не трясись ты так… - низкий, утробный смех. - Мы плетемся как черепахи на улитке. Прекращай дрожать!
Если бы это было так легко - какая-то чертовщина творилась с моим телом, затапливая меня в волнах страха, помноженного на волнующее чувство предвкушения, стыда и чего-то неизведанного, но дико-сладкого.
От каждого ритмичного движения мужских бедер в такт шагам Грома жар разливался под кожей, сосредотачиваясь ниже живота… Гораздо ниже.
Глава 4
Вадим крепко держал поводья, а его вторая рука обнимала меня так сильно, что я почти не чувствовала страха - только ветер в лицо и бешеный стук сердца в такт бегу Грома.
Мимо нас проносился лес - темные ели, золотистые березы, кусты, усыпанные багряными ягодами. Воздух был густым, терпким от хвои и влажной земли, и я вдыхала его полной грудью, посмеиваясь от восторга.
- Быстрее! - внезапно воскликнула я, ощущая ни с чем несравнимый кураж.
Вадим рассмеялся низким немного хриплым смехом, и спустя мгновение жеребец с новой силой рванул вперед. Сердце от страха подпрыгнуло к горлу, но неожиданное чувство восторга никуда не испарилось.
Казалось, это был бесконечный, дикий полет… Мы мчались так ещё какое-то время: лес, ветер, его сильные руки вокруг…
Только я, он и рассвет.
Вера, ну, что у тебя в голове, глупая?
*****
- Приехали! - произнес Завьялов, когда взмыленный жеребец, наконец, остановился у конюшни.
Уже….
Вадим легко соскользнул на землю. Его ладони обхватили мою талию прежде, чем я успела пошевелиться.
- Осторожно, - прошептал мужчина, слегка впиваясь пальцами мне в бока, и опуская меня вниз.
Я скользнула по его обнаженной груди, чувствуя, как под золотистой кожей напрягаются литые мышцы.
- Вера, конечная остановка, - добавил Вадим, сверля меня пристальным взглядом, от которого по венам разливалась горячая незнакомая тяжесть.
- Да, приехали… - пробормотала я в ответ.
От его прикосновений и пристального взгляда я почувствовала себя невероятно живой.
Как жаль, что эти руки были совсем не подходящими, и наше общение никогда не выйдет за пределы этой конюшни.
- Ну что, понравилось? - голос Вадима прозвучал низко, почти шепотом.
Его пальцы ненароком задели мою ладонь, когда он передавал поводья, и это простое прикосновение заставило меня вздрогнуть.
- Очень... Это было невероятно! - я сделала вид, что поправляю волосы, лишь бы скрыть дрожь в руках. - Никогда не думала, что скакать галопом может быть так... захватывающе… - еле слышно добавила я, облизывая губы и непроизвольно сводя ноги вместе.
Мы с Завьяловым едва прикасались друг к другу, но возникшие при этом ощущения были сильнее и глубже тех, что я испытывала во время петтинга с моими недопарнями…
Наверное, поэтому я до сих пор оставалась девственницей. Ни разу не возникало желания пойти дальше…
Тем временем, Вадим внимательно смотрел мне в глаза. Его зрачки расширились, губы изогнулись в хищной полуулыбке. Когда же он бегло скользнул к моим затвердевшим соскам - даже не глядя на них, я чувствовала, что они превратились в камешки, что-то в его взгляде переменилось.
Легкая дрожь тронула мои руки, сердце пустилось в галоп, будто пробуждая первобытные инстинкты, пока невинное тело оцепенело, скованное каким-то паралитическим чувством неизвестной природы…
Пауза. Секундная заминка.
Вадим ухмыльнулся, и, по непонятной для меня причине, от того, что клубилось на дне его карих глаз, я почувствовала себя обнаженной, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
- Можешь приходить, когда захочешь - сделаем из тебя настоящую наездницу, - он улыбнулся уголками губ. - Обычно я бываю на конюшне по утрам или уже поздно вечером, после основной работы, - переводя взгляд с меня на вороного, Завьялов тихо добавил. - Немного практики, хотя бы пара уроков верховой езды… - глухим голосом. - Поверь, это ни с чем несравнимый кайф… - возвращая взгляд на мои пересохшие губы.
Кайф.
Отчего-то я в этом даже не сомневалась…
- Думаешь, у меня получится? - не отпуская взглядом его глаза, переполненные горячими тенями того самого обещанного кайфа.
- Ох, Вера... - насмешка в его глубоком, негромком мужском голосе, - чтобы объездить дикую неуправляемую лошадь, нужны уверенные руки и терпение. Много терпения. Но, поверь, результат стоит того. Я всему тебя научу. Готова попробовать? - я уловила в его словах эхо вызова.
Мне показалось или в воздухе повисло едва уловимое напряжение, обещающее нечто большее, чем просто уроки верховой езды?
Хотя с очень большой вероятностью я сама себе все это надумала, нарисовав в голове роман по мотивам нескольких прикосновений и пары взглядов.
Ха-ха. Какая же ты жалкая, Вера…
Вадим Завьялов дружил с моим отцом, поэтому и вынужден был держаться со мной вежливо. Он же сам упомянул, что вчера давал уроки верховой езды моей сестре. Так что…
- Я…. я подумаю, - глубоко вдохнув, я покинула конюшню, пытаясь унять бешеный пульс, бухающий в ушах.
*****
Остаток дня прошёл в той самой приятной суматохе всеобщего праздника.
Пока Левицкие отлучились вместе со священником, папа устроил что-то вроде препати, как истинный ресторатор, готовя мясо на огне и развлекая гостей своим специфическим «мрачным» чувством юмора.
- Дядь Артем, а можно задать вам вопрос личного характера? - Женька Завьялов приблизился к моему отцу, выдавливая заискивающую улыбку.
Кратко кивнув, папа бросил на него слегка пренебрежительный взгляд, впрочем, как и на всех половозрелых парней, в радиусе километра, за исключением Сашки, так как мы были кровными родственниками.
- Я слышал краем уха, что вы набили морду одному из Вериных ухажеров? Это правда?! - Женя осклабился.
Ох!
Я не особо желала обсуждать столь щекотливую историю при таком количестве людей. Мы с Любой переглянулись, едва удержавшись от того, чтобы не закатить глаза.
Да, весной у меня появился весьма настойчивый поклонник, и отец, случайно услышав наш разговор на повышенных тонах во дворе дома, что называется «доходчиво объяснил ему на кулаках».
Однако парень оказался достаточно популярным блогером. Уровень драмы просто зашкаливал, когда придурок начал выкладывать в сеть обличительные видео с разбитым лицом, угрожая нашему папе тюрьмой…
- Да. И я хочу покаяться… - отец медленно опустил нож, больше смахивающий на орудие для пыток, обводя всех присутствующих взглядом, полным спокойной, аптекарской уверенности.
Театральная пауза.
- Этому щенку ещё мало досталось, - папа аккуратно срезал жирок с куска свинины.
