Будь счастлива, Алина - Наталия Антонова

Вероника Павловна в кукольном театре обычно сидела со скучным выражением лица. Зато Маша радовалась, хлопала в ладоши и заливисто смеялась.

Алина знала, что мама любит взрослые спектакли, особенно те, в которых поёт сама. И нисколько за это на неё не обижалась. Только однажды не выдержала и спросила из любопытства:

— Мамочка, если тебе скучно смотреть на кукол, зачем ты с нами ходишь?

— За компанию, — ответила мама и почему-то вздохнула.

Вечером Алина сказала отцу:

— Папа, мне очень жалко маму.

— А что с ней такое приключилось? — удивился он.

— Разве ты не заметил, что мама не любит кукольные спектакли. Но ей приходится ходить с нами.

— Алина, доченька, — ответил отец. — Твою маму никто не неволит. Просто она хочет побыть с нами.

— Папочка, пока мы наслаждаемся представлением, мама страдает от скуки!

— Ни от чего твоя мама не страдает, — почему-то рассмеялся отец. — Она тоже наслаждается.

— Чем же?

— Нашим обществом.

— Да? — недоверчиво переспросила Алина, потом немного подумала и сказала: — Возможно, ты прав. Мама сказала, что она ходит в кукольный театр за компанию с нами.

— Вот видишь! — обрадовался отец объяснению.

После этого разговора постное выражение лица матери во время кукольного спектакля больше не вводило Алину в заблуждение.

Однажды, охваченная благородным порывом, дочь даже шепнула Веронике Павловне:

— Мама, когда я вырасту, тоже буду за компанию ходить с тобой на оперу.

— Спасибо, милая, — искренне умилилась мать.

Педагогическое образование позволяло Маше помогать Алине быстрее и лучше выполнять домашнее задание. Но не прошло и шести месяцев, как Алина всё чаще стала говорить помощнице:

— Я сама.

И Маше оставалось только проверять правильность выполненных уроков.

Алина переходила из одного класса в другой неизменно с самыми высокими оценками.

А однажды случилось непредвиденное. Хотя, если рассуждать здраво, вполне ожидаемое. Маша влюбилась! И в кого бы вы думали? В учителя физкультуры!

«Как банально», — было первой мыслью тринадцатилетней Алины, когда она узнала об этом.

Вспомнила, что у Памелы Трэверс, создавшей Мэри Поппинс, тоже был неудачный опыт в любви. Правда, с ирландским поэтом Фрэнсисом Макнамаре. Этот золотоволосый, по мнению современников, похожий на Аполлона денди и плейбой влюбил в себя неопытную в амурных делах Памелу.

У физрука Виталия Геннадьевича волосы каштановые, но не в этом суть.

Роман Трэверс и поэта длился недолго, серьёзная Памела быстро устала от измен ветреного красавца.

Маша сама упоминала об этом, когда рассказывала воспитаннице о судьбе писательницы. Она тогда очень сочувствовала Памеле. «И сама попала в эту медовую ловушку», — подумала Алина.

Девочка задалась вопросом: где это Виталий Геннадьевич сумел подкараулить Машу? И когда только успел очаровать её?

Ответ на этот вопрос получила от одной из своих одноклассниц. Охранник по секрету рассказал секретарше, что физрук клеился к гувернантке Алины Солнцевой, когда девушка пила кофе в кафе рядом со школой, дожидаясь свою воспитанницу.

— Губа не дура у Виталика, — хмыкнула секретарша, — видела я эту Машу.

— Думаю, что она ему не по зубам, — с надеждой проговорил охранник, который втайне завидовал успеху физрука у женщин.

Догадывающаяся об этом секретарша посоветовала охраннику: — Не завидуй! Виталик плохо кончит.

— Спасибо, утешила. Твоими устами мёд бы пить, — отозвался парень.

— Помяни моё слово, — стояла на своём секретарша, — так оно и будет. Дай только время.

— …Как тебе удалось подслушать? — спросила Алина свою осведомительницу.

— Я под лестницей мороженое ела, а они наверху разговаривали.

— Тебе же нельзя мороженое! — ахнула Алина.

— Поэтому я и ела его под лестницей, — хмыкнула одноклассница.

Вопрос, как физрук очаровал Машу, у Алины не возник. Почти все в школе знали, что он тот ещё ловелас. Говорили, меняет дам чуть ли не каждый месяц. И вереница простушек, попадающих на его крючок, не уменьшается. Однако от Маши Алина этого не ожидала.

— А чего ты ожидала? — не скрывая расстройства, уточнила Вероника Павловна, когда дочь поделилась своим открытием. И добавила растерянно: — Ума не приложу, что нам теперь делать?

— Надеяться, — пожала плечами Алина.

— На что надеяться? — недоумённо спросила прима, удивлённая беззаботностью дочери.

— Мама! Виталий Геннадьевич — бабник!

— Алина! — вырвалось с укором у матери.

— Прости, мамочка, — тотчас исправилась Алина, — донжуан.

— Это другое дело, — кивнула мать. — Вдруг у них всё серьёзно?

— Не думаю, — вздохнула девочка.

— Тебя это огорчает?

— Конечно.

— Почему?

— Машу жалко.

— Мне тоже её жалко, — согласилась Вероника Павловна, — но если ты говоришь, что этот ваш Виталий Геннадьевич — бабник… — вырвалось у неё, но Солнцева тут же прикусила язык. — Я хотела сказать донжуан.

— Я поняла, мамочка, что ты хотела сказать, — с самым невинным видом заявила дочь.

Мать одарила её подозрительным взглядом, уж не смеётся ли над ней собственный ребёнок. Кажется, нет.

— Так вот, — решила она завершить свою мысль, — пусть этот нехороший мужчина как можно скорее исчезнет из жизни Маши. Я уверена, что она ещё встретит свою судьбу в лице порядочного человека, который полюбит её по-настоящему. Она заслуживает этого.

— Конечно, заслуживает, — согласилась Алина, — только ей некогда и негде знакомиться с этим порядочным мужчиной.

Вероника Павловна подумала, что её дочь взрослая не по годам.

И сказала:

— Он сам её найдёт.

— Может, ты и права, — согласилась Алина, — даже Лиза говорит, что судьба и за печкой найдёт.

— Лиза-то у нас тоже в старых девах засиделась, — вспомнила Солнцева о горничной.

— Знаешь, мама, мне кажется, что Лиза не стремится к замужеству.

— Почему ты так решила? — удивилась оперная прима.

— Разве не заметила, что она и в свой выходной редко покидает дом. Если и отдыхает, то только вместе с нами.

— Я как-то не придавала этому значения, — обронила Вероника Павловна.

Всё случилось так, как и предполагала Алина: физкультурник довольно быстро охладел к Маше и, кажется, разбил ей сердце. Маша похудела, подурнела, к завтраку нередко выходила с заплаканными глазами.

— Опять всю ночь ревела в подушку, — недовольно бормотал себе под нос глава семейства. По-своему Эдуард Константинович жалел девушку, даже предложил ей побеседовать с хорошим психологом. Но Маша категорически отказалась:

— Спасибо, Эдуард Константинович, я сама справлюсь.

— Ну-ну, — тянул Солнцев.

И Маша старалась как можно реже попадаться ему на глаза.

В роли психолога пришлось выступить Алине. И девочка успешно справилась со своей задачей. Сама того не зная, она воспользовалась методом Тристана, остроумного неунывающего героя из фильма «Собака на сене» в исполнении Армена Джигарханяна, который лечил от мук любви своего хозяина Теодоро, призывая того смотреть на девиц с нужной точки зрения. Алина никогда не слышала его песни «Как исцелиться от мук любви», но, упоминая в разговоре физрука, говорила:

— Он, конечно, мама права, смазливый,