Слетая с катушек - morphia

Что-то в его взгляде заставило Чу Ваньнина остановиться. Он уставился в темно-пурпурные глаза, и Мо Жань некоторое время тоже не отводил от него взгляда. Казалось, он пытался подобрать правильные слова.

Чу Ваньнин ненадолго заподозрил, что перед ним снова Тасянь-Цзюнь, но в конце концов парень просто отстранился от него, поднявшись с места, а затем извлек маленькую черную коробочку и открыл ее, не сводя глаз с того что внутри.

— Я купил эти подвески спустя пару недель после твоего переезда, — признался он, доставая украшение из коробки, — Я постоянно думал о тебе когда ходил по магазинам. Но… — он покачал головой, делая паузу, — Мы тогда почти друг друга не знали. Стояла зима, и мне показалось, что тебе бы не помешало носить такой кулон чтобы он тебя согревал. Это звучит глупо, это ведь всего лишь камень, но…

Чу Ваньнин продолжал настороженно наблюдать за парнем. Он понятия не имел, к чему тот клонит, а Мо Жань все еще ничего не объяснил.

— Как бы там ни было, — сказал парень, откладывая коробочку в сторону и удерживая в пальцах подвеску, — Мне показалось хорошей идеей, если у нас будет что-то парное, что мы могли бы носить. Я даже не был уверен, наденешь ли ты этот кулон когда-либо. Ты ведь даже не смотрел в мою сторону, когда я бывал в твоем здании.

На его лице появилась застенчивая улыбка — заставляя сердце Чу Ваньнина трепетать.

— Я хотел оказаться хоть чем-то связанным с тобой. А потом… у меня появилась возможность подарить тебе эту подвеску. Но примерно тогда же мы начали общаться, и я думал, что если ты увидишь на мне такой же кулон, ты что-то заподозришь. А, когда ты меня раскрыл, я… беспокоился, что ты посчитаешь, что я слишком… чересчур…

Чу Ваньнин прищурился.

Мо Жань, что, смущался?

В этом и крылась основная причина?

— Чересчур что? — спросил он тихо.

— Чересчур. Быстро, навязчиво, самонадеянно… — он закусил губу, явно пытаясь сдержать поток других слов. Его взгляд все еще не отрывался от красного камня на ладони.

Чу Ваньнин понятия не имел, что на это можно было ответить. У Мо Жаня, что, действительно так долго лежали эти подвески? Он так много о нем думал — и даже беспокоился, чтобы Чу Ваньнин не простудился?

А потом… решил, что не станет носить парный кулон только потому что Чу Ваньнин уже носил второй — и напридумывал себе гору отговорок?

Серьезно?

Чу Ваньнин протянул руку:

— Дай мне посмотреть.

Мо Жаню все еще было неуютно, но он отдал кулон мужчине, позволяя цепочке с камнем-каплей опуститься в ладонь.

Как только парень отдал ему украшение, Чу Ваньнин мягко позвал его:

— Подойди ближе.

Мо Жань послушно сделал шаг вперед, склоняя голову. Чу Ваньнин осторожно застегнул цепочку на его шее.

— Я хочу, чтобы ты всегда его носил, хорошо? — сказал он, наконец, отрываясь взглядом он кроваво-красного камня. Как он и думал, тот лег ровно под ключицами, над грудью.

Мо Жань все еще выглядел неуверенно, но в какой-то момент его красивые пурпурные глаза засверкали ярче. Возможно, все дело в освещении — но у Чу Ваньнина перехватило дыхание. Инстинктивно он переплел пальцы Мо Жаня со своими, пытаясь передать юноше свою уверенность.

— Хорошо, — наконец ответил Мо Жань. Голос его показался слегка сдавленным, словно в горле стоял ком — но Чу Ваньнин списал это на свое воображение.

Комментарий к Часть 13. Новые территории

Итак, мы с вами дошли до предпоследней части этой истории.

Завтра уже будет готов перевод до конца.

Спасибо, что читаете!

========== Часть 14. Признание ==========

— Ничего не выйдет, — тихо выдохнул Мо Жань на обратном пути из клиники. Это был вечер пятницы, и они с Чу Ваньнином возвращались после сеанса с терапевтом. Первые несколько раз давались им обоим с трудом, но теперь это вошло в привычку, и Мо Жань больше не нуждался в поддержке мужчины так сильно, как это бывало прежде. Однако Чу Ваньнин все еще присматривал за ним, поскольку он никогда не мог сказать, как именно сеансы могли повлиять на парня. Сейчас он приезжал вместе с Мо Жанем на терапию, доходил с ним до двери приемной, а затем коротал время в ожидании — предоставляя Мо Жаню свободу говорить. Если это становилось необходимо, его звали.

Так пролетело несколько месяцев, и Чу Ваньнин понемногу начал верить Мо Жаню, когда тот из раза в раз утверждал, что никуда не собирается уходить, и никогда от него не устанет. В те редкие ночи, что они не проводили вместе, мужчина все еще, бывало, допускал мысль, что все это было какой-то странной затянувшейся шуткой со стороны Мо Жаня — однако браслет на его запястье убеждал его в обратном. А затем наутро, как правило, на его пороге появлялся сам Мо Жань с цветами и завтраком, и тревожность сама собой рассеивалась.

На терапию Мо Жань ездил раз в две недели, что вполне устраивало и его, и Чу Ваньнина. Мужчина не пропустил еще ни одного сеанса — и не было ни одного сеанса, на котором бы не проявлял себя Тасянь-Цзюнь.

Это было к лучшему, поскольку обе личности нуждались в терапевте. Да и, как бы там ни было, второстепенная личность продолжала проявляться все так же часто.

— Не выйдет — чего? — Чу Ваньнин несколько растерялся, переспрашивая Мо Жаня и не совсем понимая, почему парень впервые усомнился в эффективности лечения. Да, процесс мог занять длительное время, но ведь они оба были готовы к этому.

Он заметил, что на лбу Мо Жаня проступила испарина, и что тот цепко вдавил пальцы в руль, сжимая его словно в тисках. Дышал он при этом так часто, словно только в рекордное время преодолел стометровку.

— Избавиться от Тасянь-Цзюня. Эта терапия бесполезна, — голос Мо Жаня дрожал от напряжения, — Я слишком слаб чтобы с ним бороться.

— Останови машину, — Чу Ваньнин положил ладонь ему на плечо. Он понял, что парень уже некоторое время не следит за дорогой.

Мо Жань тут же припарковался на свободном месте у обочины. Оторвав наконец руки от руля он рассеянно уставился на собственные трясущиеся пальцы.

— Ваньнин, ты заслуживаешь, чтобы рядом с тобой был нормальный психически здоровый человек. Не я, — он все еще не отрывался от созерцания своих