Приручить "Демона" - Рада Мэй
- Да всё нормально, я тоже терпеть не могла посторонних дяденек, которых приводила моя мама. Одному даже горсть кнопок в ботинки насыпала.
- Так, стоп. Не учи ребёнка плохому! - возмутился Демьянов.
- Зачем? Он тебя обижал? - заинтересовалась девочка, удивлённо округлив рот.
Взгляд серых глаз оставался невероятно серьёзным и в тоже время очень доверчивым. Врать ей не хотелось, сюсюкать как с младенцем - тем более. Лично меня в детстве такое снисходительно-умилительное отношение жутко раздражало, оставалось вздохнуть и честно признаться:
- Нет. Он дарил мне подарки, пытался подружиться и, наверное, был неплохим человеком. Я просто боялась, что они с мамой поженятся, родят другого ребёнка, а про меня забудут или отправят куда-нибудь далеко-далеко.
По напряжённому выражению лица Леры поняла, что только озвучила и её главный страх. Неудивительно, этого боятся практически все дети из неполных семей. И, судя по недавно подслушанному в библиотеке разговору, небезосновательно.
- И что? Они поженились? - продолжала расспрашивать девочка.
Демьянов предостерегающе поднял брови, но промолчал и в нашу беседу не вмешался. А я понятия не имела, как вести себя с маленькими детьми, особенно в такие ответственные моменты, но, наверное, на её месте хотела бы услышать что-нибудь обнадёживающее. Детям проще поверить в добрую сказку, и они ищут её повсюду, несмотря ни на что. Собралась с мыслями и выдала фразу в мамином позитивно-назидательном стиле:
- Нет, они расстались. Но даже если бы поженились, ничего плохого со мной бы не произошло. Нормальные родители никогда не перестанут любить своего ребёнка и не откажутся от него. Просто я этого тогда ещё не понимала.
Девочка на мгновение задумалась, а потом нахмурилась совсем как историк и с грустным вздохом возразила:
- А Катьку Смирнову отправили. У неё мама поженилась на другом дяде, родила сестричку, и Катьку больше не любит.
- Что ещё за Катька Смирнова? - Демьянов вдруг вскочил из-за стола, быстрым шагом пересёк кухню и, опустившись на корточки перед племянницей, с тревогой спросил: - Почему ты мне этого не рассказывала? Маленькая, я ведь уже говорил, что никому тебя не отдам и ни в какую далёкую школу никогда не отправлю! Не слушай никого, поняла?
Малышка закивала, заметно повеселев, и перевела на меня выжидающий взгляд. Я и так чувствовала себя неловко, став свидетелем трогательной семейной сцены, непредназначенной для посторонних глаз. Вот чего она от меня-то хочет? Ладно, поделюсь планами на будущее:
- Лично я вообще в ближайшие пять лет детей заводить не собираюсь - не готова морально.
Такой ответ её удовлетворил, из серых глаз окончательно исчезли страхи и настороженность. Демьянов громко хмыкнул, покосившись в мою сторону, и продолжил уговаривать племянницу:
- Ты закончила раскрашивать свою принцессу? Тогда идём спать. Завтра нужно будет встать пораньше.
- Не хочу спать, - заупрямилась девочка, - а вдруг мне опять страшный сон приснится, как вчера?
- Не приснится. Их уже давно не было, а вчера ты просто испугалась прививки. Иди в кроватку, я сейчас подойду, - историк, погладив Леру по голове, отвлёкся на телефонный звонок и вышел в прихожую.
Девочка не торопилась покинуть кухню и продолжала меня разглядывать. Уже без неприязни, просто с любопытством. Чувствуя себя насекомым под микроскопом, я кашлянула, чтобы нарушить неловкую тишину, и спросила:
- Тебе снятся плохие сны?
Она осторожно кивнула и не преминула уточнить:
- А тебе?
- Когда-то в детстве тоже снились. А знаешь, от них есть одно очень хорошее средство. Где у тебя карандаши и бумага?
В глазах девочки загорелся неподдельный интерес.
- Там. Пойдём, покажу, - меня схватили за руку и потянули за собой в детскую.
Не успела опомниться, как оказалась в комнате с нежно-розовыми обоями за детским письменным столом лавандового цвета. Здесь вся мебель была такой.
- Вот, - Лера сунула мне в руки лист и карандаши.
- Нет, это для тебя, - я освободила стул и отошла к широкому платяному шкафу. - Садись и нарисуй большой квадрат.
Предложение было воспринято с неподдельным энтузиазмом.
- Ладно, - девочка склонилась над столом и увлечённо зашуршала карандашом по бумаге.
- Готово! А дальше что?
- А дальше нарисуй в этом квадрате свой страх.
- Как?!
- Как ты его себе представляешь. Ну, хоть простое чёрное пятно изобрази. Главное, чтобы ты знала, что это он.
- Злобина, ты что творишь? Я же её теперь не уложу! - зашипел у меня над ухом подоспевший Демьянов.
- Спокойно, это всего лишь небольшой психологический приём против детских кошмаров. Мне в своё время хорошо помогал.
- Я нарисовала, что дальше? - раздался довольный детский голосок.
- Дальше сделай из квадрата клетку, нарисуй прутья и огромный замок, чтобы твой страх был крепко заперт.
- А он из клетки не выберется?
- Не успеет. Теперь возьми этот лист и просто порви на мелкие кусочки, которые нельзя склеить.
Я свои рисунки предпочитала сжигать, но после того, как однажды чуть не спалила комнату, мама поставила меня в угол на три часа, попрятала все спички и зажигалки, и полностью пересмотрела программу терапии, сведя риски к минимуму.
- У меня не получается на мелкие, - пожаловалась
