Мгновения вечности - Ева Эндерин

– Ты в порядке? – Его голос дрогнул, как и остатки выдержки.

Ее сердце отчаянно билось в груди, и Кайрос идеально чувствовал ее пульс за мягкой шелковой тканью под своими пальцами.

Рейнхарт медленно повернула голову и почти задела носом его подбородок.

– Спасибо, – прошептала она, и ее невинные карие глазки на долю секунды упали на его губы.

Каждый мускул его тела напрягся, а в глубине живота разлился опасный жар. Он дрожал не от холода – от нее. От проклятого взгляда, который прожигал его до самых костей. То, что она творила с ним одним лишь движением ресниц, подтверждало его худшие опасения. С ней Блэквуд терял самого себя. Вся его выдержка, гордость, хваленая самостоятельность, все те качества, которыми восхищались репетиторы и которые отец требовал довести до совершенства, испарялись, оставляя лишь животное желание обладать ей, быть с ней вопреки всем доводам рассудка.

– Не за что, мышка. – Кайрос не доверял своему голосу, поэтому его слова ей пришлось читать практически по губам.

– Я… – Кейт прикрыла веки, и Блэквуд посмотрел ниже.

Это была фатальная ошибка. Пики ее сосков проглядывали через тонкую ткань лифчика и блузки и заставили его дышать еще чаще и отчаяннее.

Что с ним? Разве он не должен рвать и метать? Нужно было выпроводить ее немедленно, а он жался к ней, будто чертов похотливый кот. Его эрекция, скорее всего, прекрасно чувствовалась сквозь полотенце, но Рейнхарт пока не реагировала. Она не бежала, не боялась, хотя была такой хрупкой и податливой в его руках.

Интересно, она скучала? Скучала по его рукам, исследующим ее тело; по тому, как терлась о его пах на пике удовольствия; по их поцелуям, которые каждый раз ощущались как клятва?

И Кейт ее нарушила.

– Черт, – первой спохватилась Рейнхарт, видимо задев задницей его полотенце. – Прости. Прости, я не хотела.

Падать или предавать?

– Ничего, – попытался привести мысли в порядок Кайрос. – Ты не ушиблась?

– Нет-нет, все супер, – тараторила совершенно неуместные слова Кейт, но Блэквуд лишь понимающе кивал. – Ты… в смысле вы очень быстро меня поймали. Отличная реакция.

Рейнхарт прикусила губу и присела, чтобы собрать разлетевшиеся бумаги. Несмотря на короткую передышку, Кайрос все еще находился в полнейшем ступоре. Его благотворительность не должна была страдать от невзаимной любви или неконтролируемого влечения, и, если одна из известных независимых газет захотела интервью с ним, он должен согласиться. Ему нужна огласка, и несколько статей в местных газетах не могли ее обеспечить. Точно не тогда, когда в интересах Блэквуда – привлечение огромного количества богатейших и умнейших бизнесменов и ученых Европы и мира. Это бизнес, а в бизнесе всегда нужна холодная голова и решительность.

– Ну, я пойду, – объявила Кейт, поправив очки.

Кайрос неуверенно провел по волосам рукой и окликнул ее у самой двери:

– Постой!

Обернувшись, Рейнхарт прижала папку к груди.

– Я согласен. – Блэквуд не увидел в ее глазах понимания, поэтому тут же повторил: – Я согласен на интервью. Через неделю в одной из больниц. Подойдет?

– Эм, да… Да, я думаю, да, – оттаяла Кейт. – Джерри Шарп ответственен за деловую переписку, он пришлет список вопросов. Но не всех. Это условия «Белого листа».

Стоп, что?! Ему не послышалось?

– Ты сказала «Джерри Шарп»? Мой Джерри Шарп?

Кейт усмехнулась:

– Ну, если миллиардер и филантроп промышляет рабством, то да. Ваш Джерри Шарп, мистер Блэквуд.

Она, должно быть, шутила.

– С каких пор Джерри работает журналистом?

– Я думаю, будет лучше, если вы спросите его сами, – улыбнулась ему Рейнхарт, но сделала это в тысячу раз сдержаннее, чем прежде.

Кайросу вдруг стало тоскливо от осознания, что он, вероятно, больше никогда не услышит ее заразительный смех.

– Конечно, – согласился Блэквуд. – Хорошего вам дня, мисс Рейнхарт.

Она закрыла за собой дверь раньше, чем Кайрос успел досчитать до первой Миссисипи.

* * *

Блэквуд собирался увидеться с Джерри, когда весь кошмар в его жизни подойдет к концу. Сколько бы Кайрос ни бежал от одиночества, он был интровертом, он любил тишину вокруг и точно не хотел, чтобы шутки Шарпа как-либо осложнили его нынешнее состояние. Свадьба с Эдитой должна была быть скромной и формальной – хватало того, что о ней узнали лондонские журналисты. Блэквуд не собирался продолжать их фиктивный роман дольше, чем требуется. Когда Эдита выполнит свою часть сделки и избавит его от мук со временем, Кайрос почувствует себя свободным и по-настоящему живым.

Возможно, теперь Джерри все-таки был ему нужен. Он собственноручно обрек себя на интервью с Кейт, и не было на свете человека более подходящего, чем Шарп, который мог бы хоть немного сгладить острые углы. Только вот углов с каждым днем становилось все больше. Казалось, Блэквуд уже не жил, а существовал в лабиринте из чертовых многоугольников, где за каждым поворотом его ждали новые ошибки, старые раны и неизбежные столкновения с прошлым. Но однажды этот кошмар должен был закончиться.

– Вы позвонили Джерри Шарпу. Если вы та горячая цыпочка из бара, оставьте свой номер, я перезвоню. Если нет, то в кредитах не нуждаюсь, а моя матушка снова замужем, так что, кто бы ты ни был, ты опоздал.

Послышался длинный гудок после голосового сообщения, и Кайрос заговорил:

– Джерри, это я, Блэквуд. Я узнал, что ты работаешь с Кейт… – вздохнул он, абсолютно не понимая, как должен сформулировать свою странную просьбу. – Мы можем встретиться на неделе? Нам нужно поговорить. И удачи с той цыпочкой из бара.

Кайрос посмотрел на экран, где отсчитывались секунды их разговора, и большим пальцем потянулся к красной кнопке. Этих слов было достаточно, чтобы Шарп перезвонил, но Блэквуд не мог знать наверняка. Джерри теперь был коллегой Кейт и мог ненароком принять ее сторону. Кайрос даже не объяснил свою спешку, когда уезжал, а без информации об эсэмэске их скорое расставание для постороннего не имело ни малейшего смысла.

Смартфон завибрировал от нового сообщения, и Блэквуд машинально задержал дыхание.

«Тащи свою виноватую задницу в кофейню у нашего офиса. Четверг, два часа дня. Не опаздывай».

Глава 21

Закрытые двери

Кайрос

– Здесь ужасно тесно, – буркнул Блэквуд и попытался поудобнее усесться на узком деревянном стуле.

Кофейня рядом с офисом «Белого листа» была крошечной. На самом деле, когда Кайрос сюда вошел, у него возникло стойкое ощущение, что его разыгрывают: не мог этот вагончик в пастельно-розовых