Мгновения вечности - Ева Эндерин

Глава 20

Лабиринт из многоугольников

Кайрос

Вода была прекрасна во всех ее проявлениях, вот почему ничто не успокаивало Кайроса так же, как долгое, изматывающее плавание. С тех пор как приехал в Лондон, Блэквуд практически не вылезал из бассейна. Отчасти он скрывался здесь от своей будущей жены, а отчасти пытался утопить все ненужные мысли, заплывая на новый круг. Каждый раз, когда Кайрос задерживал дыхание и погружался на глубину, ему на мгновение казалось, что он снова в Винтерсбруке. В бассейне с панорамными окнами, за которыми всегда шел снег; в холодных каменных коридорах замка, где за поворотом его поджидала Кейт; в своей кровати с жестким матрасом и темно-синим покрывалом, напротив которой лежал Джерри и без остановки отпускал шуточки. Фрагменты из прошлого приносили не меньшее умиротворение, чем вода: заманчивые воспоминания о моментах, где все было хорошо, где его все устраивало, вызывали немедленное привыкание, но Блэквуд не чувствовал себя готовым избавиться от этой зависимости. По крайней мере пока.

– Ты меня не слушаешь, – огрызнулась его невеста, и Кайросу пришлось подплыть к бортику, возле которого она стояла уже бесконечно долгие десять минут.

Последний раз он останавливал время еще в Нью-Йорке, когда на свой страх и риск оттачивал навыки. Сознание, к счастью, он потерял тогда лишь пару раз из десяти. Вернувшись в Европу, Кайрос избегал действия магии, как огня, и одна лишь мысль о том, чтобы пережить заново хотя бы секунду этого тягостного нахождения здесь, была невыносима. Он не переставал думать о Кейт даже на другом континенте, но тут, на ее родине, его сердце ныло и вовсе без остановки.

– Теперь я слушаю тебя, Эдита.

После того как положил руки на холодную плитку, Блэквуд все же поднял глаза на девушку – длинные ноги в кожаных брюках, осиная талия, бордовая кофточка в цвет губ и прямые темные волосы. Бледнее кожу, чем у нее, Кайрос видел лишь у Эдварда ван дер Берга.

– Наконец-то, – фыркнула она. – Я пытаюсь организовать нашу свадьбу, но ты вместо того, чтобы помочь, не вылезаешь из этого проклятого бассейна.

– Мне все равно, как пройдет наша проклятая свадьба, тебе ясно?

Возможно, Кайрос был с ней излишне груб – они же заключили сделку, а Блэквуды славились безупречным выполнением договоренностей. Но он мог поклясться, что прикладывал неимоверные усилия, чтобы не выпалить нечто куда более резкое.

– Ты даже не допускаешь мысли, что я с тобой надолго?

Блэквуд старался не думать о таком исходе. Эдита предложила ему фиктивный брак на несколько лет как гарантию того, что она не останется без денег, когда поможет ему избавиться от сверхспособности. Кайрос не любил ее и даже не мог сказать, что она была в его вкусе, но чертовка не переставала дразнить, флиртовать и пытаться пробраться под его броню. Глупо. Ни один кладоискатель не станет искать сундук, который изначально пуст. А его сердце сейчас было именно таким – холодным, запертым на замок и лишенным даже намека на нечто ценное внутри.

Кейт забрала у него все без остатка. Эдита опоздала.

– Я жду не дождусь, когда ты очистишь меня от чертовой магии. Это все, чего я хочу, – честно признался он, но она, кажется, снова его не услышала.

– Ты ужасно несговорчивый, милый, – прошипела она и присела на корточки, чтобы коснуться его мокрых волос. – Я же иду тебе на уступки. Ты захотел вернуться домой, я согласилась.

– У тебя никого нет в Нью-Йорке, – напомнил Блэквуд, уворачиваясь от ее руки.

Так и было. Когда он приехал к ней весной, то обнаружил скромную съемную квартиру в пригороде и хозяйку, у которой не нашлось дома ни одной личной вещицы или побрякушки. Если бы не знал, что это собственное жилье Эдиты, Кайрос бы решил, что попал в квартиру, которую сдают посуточно.

– Неправда, у меня есть подружки, – не согласилась она. – Они просто скрываются от больших страшных богачей, как ты.

– Мы сыграем свадьбу в Лондоне. Можешь позвать их сюда.

Тяжело вздохнув, Эдита снова поднялась на ноги:

– Я тебя не понимаю. Мы почти ровесники, я симпатичная, ты тоже ничего. Почему ты так противишься нашей близости?

Потому что Кайрос не такой. Потому что после Кейт секс без любви потерял для него всякий смысл. Потому что у него умер отец, а потом его обманула девушка. Потому что у него, кажется, депрессия.

И его это не устраивало.

– Секс не входил в условия сделки, не так ли?

– Сделка-сделка-сделка, – пробурчала Эдита. – Ты холодный, как камень, Кайрос Блэквуд.

– Мистер Блэквуд, – раздался голос дворецкого у дверей. – Извините за беспокойство, но к вам пришла журналистка из «Белого листа». Мне прогнать ее?

– Ты, как всегда, не вовремя, Грегори, – отчитала дворецкого Эдита, но Блэквуд поспешил извиниться перед стариком, пока тот не ушел:

– Не слушай мою невесту. Можешь пустить журналистку.

Эдита лишь возмущенно подняла брови.

– Слушаюсь, сэр.

Грегори закрыл за собой дверь, и его невеста, конечно же, не упустила шанса лишний раз потрепать ему нервы.

– Какого черта?! – воскликнула она. – Мы разговаривали о нас, а ты пригласил какую-то журналистку?

На самом деле Блэквуд никого не звал и ненавидел общаться с прессой. Терпение в таких вопросах было сильной стороной его отца, но Кайрос не унаследовал этого качества. Просто название «Белый лист» уже однажды звучало в его жизни – и не из уст случайных людей, а от Кейт. Работать в этой независимой газете было ее мечтой, и, как ни парадоксально, даже самая сильная обида не могла стереть из его памяти то, что нравилось Рейнхарт; все те мелочи, которые для нее хоть что-то значили, надежно были заперты в одном из ящиков в его сознании.

– Это по работе, Эдита, – соврал ей Блэквуд.

Он не имел ни малейшего понятия, зачем за него взялась разоблачающая газета.

– Тебе нужно иногда расслабляться, – подчеркнула она. – Еще немного – и превратишься в рыбку.

Кайрос попытался улыбнуться как можно вежливее, но, как всегда, вышел скорее оскал, чем что-то приветливое.

– Где вы готовы ее принять, сэр? – снова показалась голова дворецкого.

– Можно прямо тут.

На нем были плавки, и он все равно собирался выходить из бассейна.

– Прошу, – пустил гостью Грегори. – Мистер Блэквуд здесь.

Прежде чем увидеть журналистку, Кайрос оперся обеими руками о бортик бассейна, напряг мышцы и одним мощным движением вытолкнул себя наверх. Капли воды потекли по его обнаженному торсу, ловя солнечные блики и оставляя узкие дорожки на рельефных мышцах. Он выпрямился, провел ладонью по мокрым волосам, откидывая их назад, и глубоко вдохнул.

Перед