Смерть грешника - Кайли Кент

— Здесь полно места, придурок. — Я показываю на место у себя на правом плече. — Я хочу набить это здесь.

— А почему разорванная цепь? Что она означает? — Спрашивает он.

Некоторые из татуировок, покрывающих мое тело, ни черта не значат. Это просто искусство. То, что мне нравится. Но есть и более свежие, которые имеют гораздо бóльшее значение. Например, моя татуировка с Эйфелевой башней или три девятки, которые совпадают с тату на запястье Камми.

— Разорванная цепь символизирует снятие проклятия, — говорю я ему. Я никогда по-настоящему не верил утверждениям Марселя о том, что наша семья проклята. Хотя, рисковать мне тоже не особо хочется.

Я бы никогда не подверг риску свою жену, а женщины, которые связываются с нашей семьей, в конечном итоге оказываются прокляты. Я не позволю этому дерьму тронуть Камми. Я сделаю все, чтобы защитить ее, приложу все усилия, чтобы разрушить это проклятие.

— Проклятие? Я думал, ты не веришь в это дерьмо, — говорит Маркус, рисуя для меня эскиз.

— Не верю. И я также не верю в Бога, но, если бы это помогло защитить Камми, я бы ходил в церковь и молился, — говорю я ему. Я действительно молился. Когда она упала в обморок, когда ее сердце перестало биться прямо у меня на глазах, я молился.

Неужели это случилось с ней из-за проклятия? Возможно. Я знаю, что это была моя вина, что она пережила такую сильную эмоциональную травму, что ее сердце перестало биться. Я буду жить с этим знанием до конца своих дней. Я также проведу остаток нашей жизни, делая все возможное, чтобы это больше никогда не повторилось.

— Кстати, а где миссис Де Беллис? — Спрашивает Маркус.

— Она сейчас на ланче со Скарлетт. — Я не знаю, что и думать о подруге Камми.

Она… очень прямолинейна, и у меня такое чувство, что я ей совсем не нравлюсь. Да меня и не волнует, нравлюсь ли я подругам Камми. Вряд ли кто-то из них испытывает ко мне симпатию, и это меня устраивает. Но Камми переживает. Я знаю, что она любит своих друзей. И также знаю, что она без колебаний бросит их, если я попрошу. Но я никогда так с ней не поступлю. Просто я знаю, что это правда. Моя жена всегда выберет меня.

Она безумно любит меня. Я всегда это знал и стараюсь не пользоваться этой любовью в корыстных целях. Тем не менее, это работает в обе стороны. Если бы Камми попросила меня бросить всех, кого я знаю, я бы это сделал. Я бы поехал с ней куда угодно. Я всегда буду выбирать ее, а не кого-то другого.

— Итак, проклятие... Случилось ли что-то, что заставило тебя задуматься о том, что тебе нужно лекарство? — Спрашивает меня Маркус.

— Кроме того, что моя мать восстала из мертвых? — Я приподнимаю бровь, глядя на него.

— Во-первых, она не восстала из мертвых. Начнем с того, что она вообще не умирала. Во-вторых... ну, другого аргумента у меня нет. — Он пожимает плечами.

— Джио согласился организовать встречу с ней. — Мне нужна эта встреча. Мне нужны ответы. Но что, если разговор с ней – дурной знак?

— Ты хочешь познакомиться с ней поближе?

— Не особо. — Я равнодушен. К женщине, которая родила меня, у меня нет никаких чувств, кроме любопытства. Я ее не помню. Думаю, Джио и Санто в этом плане сложнее. У них есть воспоминания, которых нет у остальных.

На экране моего телефона высвечивается фотография Камми. Нажав кнопку ответа, я подношу его к уху.

— Привет, как ланч? — Спрашиваю я, и мой пульс учащается, потому что всякий раз, когда я не с ней, я жду того телефонного звонка, который сообщит мне, что ее сердце снова остановилось.

— Я вернулась домой. Чем ты занимаешься? — Спрашивает она.

— Я у Маркуса. Почему ты вернулась домой? Что случилось?

— Ничего. Кажется, я отравилась. Но все в порядке. Пойду прилягу ненадолго, — говорит она.

— Я еду домой. Вызову дока. — Я встаю и выхожу из салона. Когда я добираюсь до своей машины, Маркус уже идет за мной.

— Тебе не нужно этого делать. Я в порядке, правда, — возражает Камми.

— Я буду дома через десять минут, — говорю я ей.

Я слышу, как она вздыхает в трубку.

— Ладно. Но, Вин, я в порядке. Я просто отравилась. Вот и все.

— Ладно. Я люблю тебя. — Я кладу свой телефон и подключаю звонок к Bluetooth в машине. Затем смотрю на пассажирское сиденье. — Что ты делаешь? — Спрашиваю я Маркуса.

— Еду с тобой, — отвечает он.

Я качаю головой и быстро выезжаю со стоянки.

— Маркус, скажи моему мужу, что со мной все в порядке и ему нужно перестать так остро реагировать, — говорит Камми через динамик.

— Да… э-э-э… Камми, единственный человек, к которому прислушивается твой муж, – это ты, — напоминает ей Маркус.

— Ну, когда дело касается моего здоровья, он меня не слушает. Это всего лишь легкое отравление. Мне уже лучше, — говорит Камми.

— Это хорошо. Док подтвердит это, когда осмотрит тебя, — говорю я ей. — Я сейчас положу трубку и позвоню ему. Скоро увидимся.

— В этом нет необходимости, Вин. Но я знаю, что спорить с тобой бесполезно. — Вздыхает она.

— Я всегда знал, что в нашем браке самая умная – ты. Скоро увидимся, — повторяю я. Повесив трубку, я передаю телефон Маркусу. — Позвони доку. Пусть он встретится с нами у меня дома.

— Ты же знаешь, с ней все в порядке, — говорит Маркус.

— Знаю, — лгу я, крепче сжимая руль.

Что-то здесь не так. Я знаю это. Камми никогда не болеет. Последние сутки мы ели одну и ту же еду. Если бы она отравилась, меня бы тоже мутило.

Глава 8



Шины моей машины визжат, когда я въезжаю на подземную парковку в доме моего брата. Мне позвонил док. Вин попросил его приехать и осмотреть Камми.

Я приказал доку всякий раз сообщать мне, когда его попросят осмотреть мою невестку. Это не только ради