Как приручить полковника - Аня Истомина

– Да упаси господь, – усмехаюсь, – в травмпункт не довез просто.

Веду Татьяну в машину. Она то и дело спотыкается, будто пьяная. Не выдерживаю, подхватываю ее и несу на руках.

– Сиди и ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ куда-нибудь выйти! – смотрю на нее сердито, усадив в машину. Кивает.

Замечаю, как ребята пакуют злоумышленников в микроавтобус. Быстро иду к Степе и рассматриваю разукрашенного им последнего из шайки. Сразу понятно – это бывший муж.

— Живой? — выдыхаю я с облегчением, глядя на него.

— Это ты за кого сейчас переживаешь? — усмехается друг. — С подружкой Насти всё нормально?

Я закатываю глаза и тру ладонью лицо, чувствуя, как меня начинает коротить от упоминания Татьяны.

— Где ты их нашёл? — смотрю на Степу, как на ненормального.

— Где нашёл, там больше нет, — отвечает он, хитро щурясь. — Так что, если надо, бери сейчас.

— Нет, спасибо, — качаю головой. — Нам в компании и одного ебанутого достаточно.

Ракитин лишь снисходительно усмехается.

Опускаюсь на корточки, чтобы надеть наручники тому, за кем мы гонялись эти два дня.

— Что стоишь? Иди к своей Насте, — бросаю коротко, глядя на друга.

Чувствую, как на тело наваливается усталость. Все же вторые сутки без сна пошли. Теперь организм решил, что можно расслабиться.

— Давай подружку с собой заберу? — предлагает он.

— С Татьяной я сам разберусь, — отмахиваюсь, стараясь скрыть то, что волнуюсь за ее состояние. Лучше я сам все проконтролирую.

— Спасибо, — тянет мне руку Степа, и я замечаю, как его взгляд скользит по моему лицу, останавливаясь на царапинах. — Это она тебя так?

— Должен будешь, — усмехаюсь, поднимаясь на ноги и крепко пожимая его ладонь.

— Слышь, — возмущается, — ты благодаря мне "генерала" заработаешь.

— Нервный тик я заработаю, — хмыкаю, а сам смотрю, на месте ли Татьяна. Сидит, испуганная, с глазами, как у совы. — Не забудь, что у нас хоккей в субботу.

Ракитин кивает и уходит, а я передаю преступника в руки помощника, даю ему краткие указания и сажусь в машину. Прикуриваю и, глубоко затянувшись, протягиваю сигарету даме. Она берет ее дрожащими пальцами и, наконец, моргает.

Вижу, как ее губы начинают трястись.

– Так, спокойно, – повышаю голос, – отставить истерику. Кури.

Блять. Ненавижу бабские истерики.

Татьяна глубоко вдыхает, жмурится и тихо-тихо, едва слышно, тооооненько скулит сквозь плотно сжатые губы.

И... Все?

9. Натура

Жду истерику. Но ее нет. Татьяна глубоко втягивает носом воздух, промаргивается и тянет мне сигарету обратно.

– Спасибо, я не курю.

– В смысле, не куришь? – усмехаюсь. – Меня вроде память еще не подводила.

– А, утром иногда. Это не считается.

– Один раз – не пидорас. Так, что ли? – завожу мотор и выезжаю со стоянки. – Где ортез, Татьяна?

– Тут. Ой. – смотрит она на свою руку, которой все это время свободно шевелила. – Расстегнулся, наверное.

Качаю головой. Вот врет же, зараза. У меня на вранье профессиональный нюх.

– Мамочки, меня ж на работе потеряли! – выдыхает она испуганно, достав из сумки телефон. Быстро что-то печатает на экране.

Итак, похоже истерики не будет. Нужно бы проверить ее на вменяемость. Ни одна нормальная баба после того, как постояла с ножом у горла, так спокойно себя вести не будет. Хотя, какая мне разница?

– Ты как себя чувствуешь? – уточняю на всякий случай.

– Нормально, – отзывается она со вздохом. – Только начальник теперь всю кукушку проест. Все же придется взять справку из травмпункта… Если вы меня до него довезете, конечно.

Хихикает на последних словах и я удивленно смотрю на нее.

– Ты вообще не испугалась, что ли?

– Не, ну испугалась, конечно, – отзывается она. – Но все же уже хорошо.

Качаю головой. Точно с придурью.

– А почему вы мне не разрешили его шокером тряхнуть? – Татьяна поворачивается ко мне полубоком, поудобнее устраиваясь в кресле.

– Он бы тебе перерезал горло, – внимательно смотрю на дорогу, но чувствую, как она сверлит меня взглядом, желая получить подробности.

Вздыхаю и съезжаю на обочину. Ставлю машину на ручник.

– Вот смотри, – разворачиваю ее к себе спиной и прижимаю к груди.

Обхватываю рукой за тонкую шею.

– Представь, что у меня нож. Плотно прижатый к твоему горлу.

Татьяна смотрит на меня снизу вверх и медленно моргает, откинувшись на мое плечо.

– Представила?

– Пока не очень. У вас слишком горячая ладонь.

Смотрю сверху на ее немного расфокусированный взгляд. Все же хапнула адреналинчику. А глаза красивые. Зеленые, выразительные. И едва заметные лучистые морщинки в их уголках говорят о том, что она много улыбается.

– Но я стараюсь, – вырывает Татьяна меня из своих мыслей.

Усмехаюсь, понимая, что немного подвис от того, как доверчиво она расслабилась и растеклась по моей груди.

– Ладно, – нехотя отпускаю ее из своих объятий и снова выезжаю на дорогу, – давай на пальцах тогда. От удара током мышцы сокращаются, спазмируются и обездвиживаются. То есть, если бы ты ударила преступника в руку, то он бы какое-то время не смог ей пользоваться. Но, наше тело так устроено, что оно машинально попытается уклониться от импульса еще до разряда. То есть, преступник бы обязательно дернулся назад. Отшатнулся, надавил лезвием на твое горло – и прощай, прекрасная Татьяна.

– И что же? Если на тебя напали в темном переулке, нужно просто ждать пока тебя убьют или изнасилуют? – невесело констатирует моя спутница.

– Нужно не ходить по темным переулкам. – смотрю на нее серьезно. – В одиночку, по крайней мере.

Татьяна лишь закатывает глаза.

– Баллончик в данной ситуации был бы безопаснее. – добавляю, помолчав немного. – А идеальный вариант – это если бы кто-то сидел в машине и не высовывался. Да?

– Ну, простите! – недовольно возмущается она, снова развернувшись ко мне. – Я проснулась – а там почти драка. Вас нет. Я решила помочь.

– А, ну да, я же за хлебом собирался, а не подружку твою спасать! – повышаю голос. – Приехал, смотрю, – никого нет.