Как приручить полковника - Аня Истомина
Мультики с утра до вечера, сладости и пища пожирнее, чтобы “спалось крепче” были ее методами заботы. Дочь стала капризной, поправилась и начала часто болеть. Я просила не баловать ее, а свекровь лишь отмахивалась, ведь ей виднее, она двоих воспитала. Но, что я могла предъявить, если сама согласилась на ее помощь? Что такое мультики по сравнению с желанием сохранить семью?
Все, что я могла – снова встать на очередь в детский сад, но мест пока не было. Так мы прожили еще полтора года.
А потом, когда в один из выходных моя кровиночка закатила в магазине истерику из-за того, что я не купила ей ничего, кроме шоколадки, я не выдержала.
Сказала мужу, что хочу жить отдельно. Несмотря на всю благодарность его маме, научиться самим решать свои проблемы. Самим разбираться со своим ребенком. Он снова обиделся и ушел к друзьям.
Он вообще не любил ничего менять. Его устраивала работа на заводе. Жизнь с родителями, без обязательств. Игры в компьютер по вечерам. И полное отсутствие какого-либо напряга. И если раньше я воспринимала это как данность, то теперь меня такой расклад абсолютно не устраивал.
Когда он вернулся, я уже решила для себя наверняка, что в ближайшее время перееду. С ним или без него. Потому что я не могла больше жить так, как было удобно ему. Дозрела, может, психологически. А, может, розовые очки, наконец, треснули.
По какому-то невероятному стечению обстоятельств, я почти сразу нашла объявление о работе. В крупную фирму требовался бухгалтер с опытом. Опыта у меня было мало, а вот уверенности в себе – хоть отбавляй. Директор компании лично проводил собеседование. Взял меня сразу же, несмотря на маленький стаж и дочь детсадовского возраста.
Уже потом, спустя пару лет, я поняла, что нравлюсь ему. Мужчина он был очень видный. Красивый, состоятельный, щедрый. Гораздо старше меня. Много раз намекал на то, что готов к чему-то большему, а я делала вид, что не понимаю. С удовольствием общался с Олей, когда я приводила ее на работу, если мы пропускали сад или школу.
Один раз на корпоративе директор так зажал меня в подсобке, что я едва отбилась. А потом долго мучилась совестью, хотя сама никаких попыток обратить на себя его внимание не делала. Даже уволиться хотела, но он порвал мое заявление и сказал, что не тронет больше. И не трогал.
Какой же наивной и честной дурой я была!..
Время шло. У нас уже была квартира в кредит, муж сделал в ней хороший ремонт. Мы с ним не то, чтобы были счастливы. Но и плохого ничего не было. Жили… как все.
За это время муж вырос на работе, стал больше общаться в среде начальников и так поверил в себя, что, даже не посоветовавшись, набрал кредитов на бизнес.
Открыл ИП с какими-то новыми друзьями. Почувствовал себя крутым предпринимателем. Ничего мне не рассказывал, потому что не пойму. Стал чаще употреблять выражения, типа “посмотри, кем я стал”. Начал задерживаться на работе, приходить домой под утро. А потом и вовсе заявился с какой-то молодой сикильдявкой, не сильно старше нашей Оли.
Сказал, что решил начать жизнь с чистого листа, где мне и дочери больше нет места. Собрал вещи под победоносным взглядом своей новой любви и исчез.
Все, что считал своим, он забрал. Кроме кредитов. Только узнала я об этом тогда, когда ко мне ночью пришли два огромных бугая…
Звук уведомления заставляет машинально посмотреть на экран телефона Николая. Сообщение от какой-то Иришки.
“На обед уже не жду. К ужину ждать?”
11. Инспектор
Усмехаюсь. А я уж было реально подумала, что Николай – свободный мужик. Оказалось – показалось. Ну, что ж, даже с таким отвратительным характером можно найти себе пару.
У моего бывшего мужа тоже был характер не сахар, однако это не мешало мне искренне любить его.
Впереди большой перекрёсток и я, включив поворотник, поворачиваю налево. Неожиданно впереди будто из ниоткуда появляется гаишник и машет мне жезлом съезжать на обочину.
Притормаживаю. Смотрю на спящего полковника и тихонько достаю из подлокотника его кошелек, нахожу там документы на машину. Решаю не будить Николая. Вылезаю из нее и жду спешащего ко мне инспектора. Высокий, кругленький, с бульдожьими щечками.
– Здравствуйте, – протягиваю ему свои права.
– У вас габариты не горят, – бурчит он в ответ и забирает у меня из рук документы.
– Да? – удивляюсь максимально искренне. – Только что проверяла перед выездом, все работало.
– Угу, – гаишник усмехается.
Он обходит внедорожник и показывает мне на колесо.
– А это что? – уточняет с серьезным лицом.
– Колесо, – пожимаю плечами, подходя ближе.
– Вы видите, что у вас резину жрет? Давайте составлять протокол.
– Какой протокол? – округляю глаза.
– На запрет эксплуатации.
– А можно не нужно? – хмурю брови.
Я готова дать инспектору на лапу. Еще не хватало Николаю штраф принести.
– Пройдемте, – пожимает он плечами и кивает мне на свою машину.
Вздыхаю обреченно и плетусь следом за мужчиной.
Он предлагает мне сесть на заднее сидение. Забираюсь в машину, смотрю на него щенячьими глазами.
– Ну и что мне с вами делать, Татьяна? – задумчиво крутит ручку в руках инспектор.
– Понять и простить? – снова кошу под дурочку.
– Машина у вас дорогая, – усмехается мужик, переведя на меня взгляд и пристально разглядывая. – А сорок тысяч на колеса найти не можете.
– Эмм, – задумчиво пожимаю плечами, – ну…
– Я, конечно, могу закрыть на это глаза… – мнется он и до меня наконец доходит, что он согласен на деньги.
Киваю активно.
– Допустим, пять. – сообщает он, а у меня брови лезут на лоб.
Пять тысяч? У меня в кошельке тысяча всего, ну и на карте немного.
– Ладно, три, – видимо, заметив мою реакцию и сжалившись, вздыхает гаишник.
