Не родись красивой. Манекенщица - Мария Королева

— Что ж, надо скорее делать портфолио. Можно прямо на этой неделе.

— Наверное, это дорого стоит?

— Ну не так-то и дорого, — бодро заверила Александрина, — учитывая профессиональный уровень нашего фотографа. Двести вместе с макияжем.

— Всего двести? — обрадовалась Нина. — Я привезла с собой пятьсот из Егорьевска. Думаю, могу себе позволить сделать портфолио.

— Вот и замечательно. — Улыбка президентши стала сладкой, словно засахаренное пирожное с толстым слоем сгущенного молока. — Олег, пересчитай в рубли.

— В рубли?! — Нина и сама не заметила, как повысила голос. — Так что же, портфолио стоит двести долларов?!

Александрина посмотрела на нее, как митрополит на продажную девицу.

— Ты хочешь сказать, что привезла с собой из Егорьевска всего пятьсот рублей?

— Ну… Вообще-то да.

Президентша выразительно посмотрела на Олега.

— Ну что ж… Думаю, мы сможем договориться. По крайней мере, мы сделаем тебе композитку бесплатно. Чтобы тебя сразу можно было включить в каталог агентства. А на портфолио заработаешь. Если захочешь.

— Спасибо, — пробормотала растерявшаяся Нина.

— Сегодня прямо и поснимаем. А глаза я тебе сама подкрашу. Ну а сейчас беги скорее в комнату отдыха. Там уже все девчонки собрались. Сейчас придет человек от парфюмерной компании — и будем вас вызывать по одной!

…Комната отдыха выглядела не так шикарно и стильно, как личный кабинет Александрины Павловны. Два кожаных дивана, огромная напольная пепельница на высоких изогнутых ножках. В комнате находилось десятка два манекенщиц. Нина отметила, что эти девушки классом выше, чем конкурсантки из Егорьевска. Ухоженные, загорелые, с длинными аккуратно выпиленными ногтями. У каждой было при себе портфолио — толстый кожаный альбом с фотографиями и журнальными вырезками.

Нина с любопытством рассматривала соперниц и прислушивалась к их разговорам.

— Девчонки, меня тут на днях пригласили сниматься в одну косметическую компанию, — рассказывала симпатичная блондинка, — сказали, что это будет реклама нового средства для лица. Плакаты по всему городу и все такое. Я губы раскатала, думаю, вот прославлюсь наконец. А средство для лица оказалось грязевой маской, — девушка рассмеялась, — представьте себе: все лицо в грязи, родная мама не узнает. Да еще и глаза закрыть заставили. Ничего себе прославилась!

— Это еще что, — вступила в разговор томная высоченная девушка, — я однажды снималась в клипе. Изображала египетскую статую. Мне намазали лицо золотой краской — для большей достоверности. Так я потом это золото четыре дня смыть не могла, плакала даже. Мой косметолог меня потом чуть не убил. Несколько месяцев кожу лечила — ужас!

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Олег Верещагин.

— Селезнева, на выход! — скомандовал он. — Им понравилась твоя композитка.

Неудавшаяся египетская статуя лениво поднялась с дивана, затушила сигаретку и вышла из комнаты.

— Орлова, ты следующая пойдешь. А потом сразу к фотографу, композитку делать.

— Орлова? — нахмурила нос одна из моделей, девушка лет семнадцати с россыпью мелких бурых веснушек на лице. — Что-то я про такую не слышала.

— Это я, — Нина на всякий случай встала, — Нина Орлова. Работаю здесь первый день.

Все с любопытством на нее уставились, разговоры тотчас же стихли.

— Меня поселили с девушками, вы их, наверное, знаете, Гуля и Таня.

— А, ну все понятно, — усмехнулась веснушчатая модель, — ясно, для какой работы тебя наняли. Гулька с Танькой шалавы известные.

— Между прочим, Таня снималась для французского «Bora», — обиделась Нина.

Все засмеялись.

— Да что ты! А мне она говорила, что снималась для голландского «Космо», — сказала веснушчатая.

— А мне — что для американского «Харперз Базара», — подтвердила блондинка, рекламирующая грязевую маску.

Нина отвернулась. Не стоит злиться, и спорить с ними, пожалуй, тоже не стоит. Наверное, их негативная реакция продиктована банальной женской завистью. А уж Нина в свои шестнадцать лет успела узнать, что это такое. Чего только не наслушалась она от своих конкуренток на конкурсе красоты в Егорьевске: то толстая она, то страшная… И ноги-то у нее кривые, и уши оттопыренные… А в итоге победила именно она.

— А паспорт у тебя уже забрали? — насмешливо поинтересовалась веснушчатая.

— Ну и что? Александрина Павловна сказала, что у всех на время забирают.

— Вот умора! — Нинина недоброжелательница рассмеялась так заразительно, словно ей только что рассказали свежий анекдот. — Да, Алька наша умеет пыль в глаза пустить!

В этот момент дверь комнаты отдыха снова приоткрылась.

— Орлова, на выход!

И вновь Нина стояла в кабинете президентши, и вновь ее невольно посетила мысль о работорговле. За столом Александрины Павловны сидели трое мужчин в отлично скроенных дорогих костюмах. Все они уставились на Нину, словно действительно собирались ее купить и решали вопрос: а не пытаются ли им подсунуть бракованный товар?

— Немного полная, как ты думаешь? — спросил один из них.

— Да, корова еще та!

— Ноги не кривые вроде.

— Зато бедра широковаты. Наверное, жрет много.

— Но с лицом вроде все в порядке.

— Да ну, мелковато, — раздраженно отозвался мужчина, сидящий посредине, — все они какие-то мышки.

Нина почувствовала, как в висках запульсировала горячая кровь. Они обсуждали ее недостатки, ничуть не стесняясь ее присутствия. Девушка никогда не задумывалась об этой стороне модельного бизнеса. Интересно, неужели и Клаудиа Шиффер прошла через такие кастинги? А Синди Кроуфорд? Неужели кто-то говорил им в лицо, что они толстоваты, низковаты, да и вообще…

— Нина, ну что ты стоишь? — зашипела на нее Александрина, — не видишь, что ли, у людей мало времени, да и задерживаешь других. Идем-ка в студию. Олег, а ты позови сюда Семенцову.

Нина вышла из кабинета, ее щеки пылали, а глаза вдруг стали подозрительно влажными.

— Расстроилась, что ли? — ухмыльнулась Александрина. — Ничего, всех сначала это шокирует. Привыкнешь. Смотри только не расплачься, тебе сейчас сниматься.

— Я и не плачу, — ответила Нина, вытирая ладонью слезы.

— Вот и хорошо, — невозмутимо улыбнулась президентша, — повернись ко мне, я тебе глазки подчеркну, а то они на фотографии пропадут.

Она извлекла из кармана миниатюрную косметичку. Нина закрыла глаза.

Оказалось, что у Александрины Павловны мягкие и прохладные пальцы.

— Так, надо тебя подпудрить, а то лицо раскраснелось… И губки я тебе покрашу… — бормотала она.

Ее пудра пахла сладковатыми духами, губная помада оказалась жирной и вполне приятной на вкус. На конкурсе красоты в Егорьевске девушек красили дешевым гримом польского производства, от мерзко пахнущего тонального крема щипало щеки, а от полузасохшей водостойкой туши краснели глаза. Александрина же пользовалась качественной, дорогой косметикой. Нина полностью доверилась ее рукам, расслабилась и даже едва не заснула. Подумалось: «Женщина с такими руками не может быть обманщицей, ей просто завидуют, как и мне. Она успешная,