Договор на нелюбовь - Евсения Медведева

– Как?

– Я не приглашу Севу на свой мальчишник, – Царёв улыбнулся. Открыто и многообещающе. – Ты будешь сгорать от любопытства, Катенька.

– Нет!

– Да-да! – он отобрал ведро мороженого и притянул к себе, укрывая пледом. – Фильм начинается.

– А ты романтик, да? Ведь я имела в виду обычный душный кинотеатр, Саш, – снова окинула взглядом огромное поле за выставочным центром, где летом устраивали кинотеатр под открытым небом. Любителей уединения было довольно много, правда прятались они все в салонах авто, тогда как мы устроились прямо на капоте его джина.

– Я вот всё гадал – откуда столько мелодрам, при чем большую часть из них сняли мужчины. А оказывается, всё просто – виной всему женщины. Что вы с нами делаете?

– Не мечтай, Царёв, – перебросила ногу и вскарабкалась на него. Руки легли на тонкую ткань футболки, чтобы ощутить биение сердца. – Может, вы и снимаете фильмы… Но романы пишем мы, Саша.

– Сдаюсь, – он снова рассмеялся, согревая меня звуком своего хрипловатого смеха.

– Правильно, милый. Сдавайся по-хорошему, – прижалась губами к кадыку, чтобы впитать каждый волшебный звук его голоса.

– Я серьёзно, Кать. Не отпущу больше. Со мной будешь, – Саша сжал меня за руки, чуть приподнимая, чтобы в глаза смотреть. – Всегда!

– У-у-у-у, Царёв, да ты влюбился, – улыбнулась и прижалась лбом. – Только не говори, что я не предупреждала тебя.

– Хорошо, по пятницам мужикам в гараже буду плакаться, – выдохнул он, поймав губами. – А потом вернусь домой, и ты опять влюблять в себя начнешь. И пахнуть от тебя будет сладким мороженым.

– Хватит болтать, – я рассмеялась, ёжась от щекотки. – Целуй меня, только так, чтобы поверила я. Как тогда… Той ночью.

– Почему ты не сказала, что у тебя никого не было? – его руки заскользили по спине, а потом легли на задницу, прижимая меня к себе крепче. – Почему позволила мне зайти так далеко? Это неправильно.

– А потому, что мозг мой в мороженое превращается, когда ты смотришь на меня. Думать не могу. Дрожу, как лист осиновый от каждого твоего вдоха. Всё сразу правильным становится. Твои касания и поцелуи – они другие. От них не сбежать хочется, а трусишки скинуть.

– Девчонка, – выдохнул он то напряжение, что затаил в груди и поцеловал. Как тогда… Глубоко, грубо и жадно. Не смягчал, не очаровывал, а

демонстрировал то, что чувствует. То, чего хочет и сыплет обещаниями того, что будет. А будет. Это я точно знала. Не смогу без него.

– Идем, Царёв, – оторвалась я, жадно глотая воздух, пытаясь наполнить горящие жаром лёгкие. – В машину, быстро!

– Только после свадьбы, Катерина.

– Это что тут за динамо-обломинго намечается, а? Я выбрала тебя, Царёв. Давай, скидывай портки, прощения будешь просить. Только чур, чтобы мне понравилось! Чтобы было чем подругам похвастаться.

– Нет, – он обхватил моё лицо чуть подрагивающими руками. – Я уже один раз чуть не совершил глупость.

– Я обожаю глупости, – напрягла пальцы, впиваясь в ткань острыми ноготками заскользила по его груди. Не разрывала взгляд, чтобы впитывать его усиливающееся возбуждение.

– Нет…

– Я изведу тебя, Царёв, – щелкнула пряжкой ремня, запуская шаловливые ручки в его джинсы. – Сдавайся, Царёв!

– Катя…

– Ты молиться будешь на первое июля… Домой, Царёв! Живо домой!

Глава 41.

Выглянула из спальни, чтобы убедиться, что он до сих пор сидит на диване. Прикусила губу, чтобы не рассмеяться, потому что мой внезапный план по совращению Царёва возбуждал меня саму. Только подумала об этом, а уже вспыхнула от предвкушения.

Боже! Этот мужчина на самом деле сводит меня с ума! Мой мозг плавится от его взглядов, тело обмякает от касаний, сердце трещит по швам от чувственных поцелуев, а в душе разливается тепло от опьяняющего шепота. Все с ним иначе… раньше я бегала от мужиков, как от огня. Не боялась, нет. Противны были их липкие взгляды, пошлые попытки обнять, а от приближающихся губ подкатывала тошнота. Но Царёв другой! От него внутри все клокочет, сжимается, и в горле саднить начинает от рвущихся слез.

Те три дня тишины многое мне дали. Они словно чувства обострили, нервы оголили, заставляя ощутить всю силу пламени, что сжигало меня. Первые часы злилась так, что сама дом свой разрушить готова была. По кирпичикам разобрать, назло ему! А потом… Потом пусто стало. Холодно. Я словно половинку вторую потеряла, будто вывернули меня наизнанку, все внутренности перепутали, а потом вернули на место, но не я это уже была. Не я. Сломалось во мне что-то, а починить мог только он. Мой Блондинчик с голубыми глазами. Мой…

Сама пошла к нему, но как только увидела опухшее, совершенно серое измотанное тяжелыми мыслями лицо, снова вспыхнула. Смесь из разрушающего гнева и бурлящей любви накрыла с головой. И до сих пор не отпускает. Вот только закипаю я теперь, потому что не мой он. Мой, но не полностью.

Ощутила, как запылали щеки от навязчивых мыслей, что никак не покидали голову. Совращу, Царёв! Все равно моим будешь! Сегодня же, либо я не Катерина Царёва… тьфу ты… Ростова!

В последний раз бросила взгляд на часы, прикинув, что у меня есть всего сорок минут. Мало, но, чтобы вывести его из себя, достаточно.

Ещё раз проверила заранее развешанный по своим местам инвентарь: трусы на дверной ручке, бюстгальтер на полу, платье на стеклянном ограждении второго этажа. Всего три лоскутка одежды, и он закипит, как чайник… Попался ты, Блондинчик! И никуда уже от меня не денешься.

Выдохнула напряжение, нажала на кнопку пульта «умного дома» и уже через мгновение квартира стала тонуть в чувственном переливе моей любимой мелодии, под которую мы с девчонками часто танцевали. Царев спешно закончил телефонный разговор, захлопнул ноутбук и откинулся на спинку дивана. Поднял голову, обдав жаром своего горящего взгляда. Готов был… Ко всему был готов и не удивился вовсе. Чёрт!

– Ты невыносима, Царёва… – рассмеялся он и сел поудобнее, приготовившись к представлению.

– А я предупреждала тебя! Сдаёшься?

– Нет.

– Тогда я не виновата… – пожала плечами и отпустила полотенце, которым наигранно стыдливо прикрывалась.

Благодарила страсть Саши к стеклу, ведь ему сейчас ничего не мешало наблюдать за тем, что я ему приготовила. Опустила руки на шею и легко заскользила по нежной коже, ощущая собственные мурашки возбуждения. Огня хотела? Дурочка, сама не понимала, что давно уже горела. С того самого дня, когда столкнулась с ним взглядом у крыльца «СтойГрада».

Смотрит… Впитывает и наслаждается. Так откровенно, не