Кавказский отец подруги. Под запретом - Рокси Нокс

Я заменил Самире и мать, и отца. И всё, чего я прошу — это послушания.

Я должен уберечь дочь от всего, что может навредить ей.

Я должен уберечь ее от Аллы Астаховой любой ценой…

Глава 8

Просыпаюсь утром, не сразу поняв, где я. Ах да, дом профессора Шерханова. Ну и занесло же меня! Чудом не выгнал вчера, видимо Самира наобещала отцу, что будет паинькой и не станет со мной общаться.

Ведь этого же он хочет? Обезопасить ее от меня.

Тяжело играть навязанную роль. Роль плохой девочки. Такое чувство, что окружающие именно этого и хотят. Хотят, чтобы я была ничтожеством без принципов и морали. Таких легче осуждать и возвышаться самим.

Меня положили в гостевой комнате, и я решительно не знаю, где здесь ближайший душ. В таком огромном доме их наверняка несколько.

Толкаю рандомную дверь, и моим глазам предстает необычная картинка.

Профессор Шерханов в одном полотенчике, обернутом вокруг бедер, стоит перед зеркалом с подсветкой и чистит зубы. Мои глаза моментально подмечает все детали: что щетка электрическая, что у него безупречная мускулистая грудь и ровные ноги без жуткой растительности. А хотелось бы думать, что кривые и волосатые.

Вижу так же свое отражение: спутанные волосы и заплывшие глаза. Я как дура полночи ревела из-за матери.

Собственный никудышний вид приводит меня в чувство, я бормочу извинения и ретируюсь.

В коридоре натыкаюсь на пожилую экономку Тину, которая вежливо препровождает меня в другой санузел.

Неужели я ввалилась в его личный? Извините, плана дома у меня нет на руках. Не знаю, куда идти, чтобы не наткнуться на голого профессора.

Решаю отказаться от завтрака и сразу же ехать в институт. Еще рано, но ничего, я подожду. Перекушу булкой и кофе куплю в автомате на углу.

— Астахова, — слышу грозный голос Булата Муратовича и вздрагиваю. — Ты куда собралась?

— Спасибо за приют, мне пора.

— Ты не завтракала.

— Да я не хочу.

Не хочу сидеть в натянутой обстановке. Пусть спокойно поедят без меня.

— Это даже не обсуждается. Правила моего дома велят отпускать только сытых гостей. Ты моя гостья.

— Вовсе не ваша.

— Гости моей дочери, мои гости, — отвечает он спокойно, но видно, как его раздражает мое присутствие. — Так что проходи в столовую и оставь эту сумку здесь. Никто ее возьмёт.

Побег не удался. Штош. Завтрак в богатом доме лишним не будет. Сэкономлю аж сто рублей (сарказм).

Иду за ним. Шерханов уже в костюме, а у меня перед глазами так и стоит картинка, как он в одном полотенце. Его лицо освещено мягким желтым светом зеркала и кажется таким добрым. Бли-ин! Это просто было неожиданно.

Булат Муратович совершенно не добрый, просто хорошо воспитанный. Готов ради дурацких правил терпеть за столом присутствие постороннего человека.

Сажусь как можно дальше от него, чтобы сильно не раздражать и кладу руки на стол, как прилежная девочка.

— А… эм… Самира? — вскидываю на него вопросительный взгляд.

— Ей нездоровится.

— Вот как?

Значит, мы будем завтракать вдвоём? Мамочки…

Экономка подает завтрак: огромную тарелку с яичницей, какой-то небольшой колбаской, нарезанными овощами и зеленью.

Сглатываю голодную слюну. Это выглядит очень аппетитно.

Перед Шерхановым ставят точно такую же тарелку, и он приступает к еде, делая вид, что меня нет.

Я делаю то же самое.

В конце концов мы не обязаны с ним мило беседовать.

Покончив с едой, пью кофе из красивой чашки.

Профессор листает что-то в смартфоне, и мне представляется возможность его рассмотреть.

Между его насупленных бровей пролегла складка. Еще бы! Столько хмуриться. Это его любимое выражение лица. Интересно, а он умеет улыбаться? Вот бы посмотреть на это.

Что-то он сильно молод для профессора, не иначе как за особые заслуги дали чин. Он дотошный и умный, такие люди могут пробиться, куда угодно.

Внезапно, Булат Муратович поднимает на меня глаза, и я не успеваю отвести взгляд. Поймал.

— Мне пора! — вскакиваю со стула, как ошпаренная.

— Раз уж я еду туда же, куда и ты, могу подвезти, — бросает взгляд на наручные часы.

— Не надо. Зачем? — пугаюсь.

Правила дома на машину не распространяются, не так ли?

— Это глупо не воспользоваться шансом.

— Шансом на что? — нервно облизываю губы.

— Блеснуть знаниями в дороге. В пробке у меня будет время выслушать тебя.

— Я не выучила ваши темы.

— Темы я буду спрашивать на занятии.

— Тогда знаниями чего мне представится возможность блеснуть в дороге? — пытаюсь его подловить.

— Не ищи сексуальный контекст там, где его нет. И не заигрывай со мной.

— Я заигрываю?! Вы сами предложили сесть к вам в машину!

— Да, предложил. Потому что еду туда же, куда и ты. И если ты продолжишь со мной спорить, то мы оба опоздаем.

— А если нас увидят вместе? Могут подумать что-то плохое.

— Все отлично знают, что профессор Шерханов не крутит романы со студентками. Никто ничего не подумает скверного, — отмахивается.

— Ладно, ваша взяла. Я еду. А что с Самирой?

— Ей нехорошо. Она сегодня останется дома.

Выходим во двор. Машина уже готова к выезду.

— Надеюсь, это не из-за меня?

— Почему ты думаешь, что всё крутится вокруг тебя?

Вот и подтвердилась моя теория, что наше общение закончилось.

Залезаю на заднее сидение и натягиваю на голову капюшон толстовки. Всё, я спряталась от него. Меня нет. Потому что с ним невозможно разговаривать!

Едем некоторое время молча. Затем становимся в пробку, и Булату Муратовичу явно становится скучно. Потому что он затевает разговор:

— И все же, я хотел бы знать, что случилось у тебя дома? Почему ты ушла? Планируешь ли возвращаться?

— Не планирую, — буркаю в ответ, — пока не вернется мать.

— А что думает по этому поводу твой отец? Ему все равно, где ты?

— Ничего он не думает. Потому что у меня нет отца! — говорю громче и эмоциональнее, чем нужно, тем самым привлекая его внимание к этой теме.

— Ты живешь с отчимом?

— Какая разница?

— Ты общаешься с моей дочерью, и мне важно знать, какая ситуация в твоей семье. Ты ведь делишься с ней личным?

— Не особо.

— Скрытничаешь? Зачем тебе Самира? У тебя много подруг, соответствующих твоему образу жизни. Может быть, через нее ты хочешь договориться о неких преференциях для себя? Ничего не выйдет, так и знай.

— Да не нужны мне никакие преференции. Я всё сдам. Сама! Вот увидите!