Бурбон и секреты - Виктория Уайлдер

Она с сомнением смотрит на нее.

— Это ничего не исправит. Это приведет к хаосу.

— Иногда, чтобы всё исправить, нужно устроить хаос.

— Линк, я уже наделала ошибок, — говорит она, наклоняет голову и крутит в руках визитную карточку репортера, ее тон меняется. — Я скрывала все от сестры, от мамы. И от Кортеса. Гребаное ФБР давит на меня. Но мне плевать, я хочу только одного — чтобы Ваз заплатил за то, что сделал. — Она едва сдерживает рыдание. — И всё зашло слишком далеко...

Я по-фоксовски сжимаю ей плечо и прерываю.

— Я знаю, каково это — оказаться в тупике. Когда выбора нет, и ты делаешь то, чего от тебя требуют. Но иногда поступить правильно означает защитить тех, кого любишь. — Я касаюсь визитки в её руках. — Это другой путь.

Она всматривается в мое лицо, пытаясь понять, что я на самом деле хочу сказать. А затем издает хриплый смешок.

— Ты любишь ее, — говорит она так, как будто для нее это неожиданность.

У меня в груди разливается тепло и я улыбаюсь.

— Я защищаю то, что принадлежит мне, Мэгги. Теперь это касается и Фэй.

Она смотрит на свои ногти, напоминая мне Ларк, когда та уходит в себя.

— Тебе пришлось долго хранить тайну. Я знаю, как это тяжело, когда чувствуешь, будто тонешь в ней. Но ты сильная, Мэгги. Как и твоя сестра. И сейчас ты в таком положении, что все карты в твоих руках. Если это станет слишком опасно для тебя или для нее... — Я еще раз киваю на визитку в ее руке, отступая. — Вот твоя страховка.

Глава 36

Фэй

Клайв бьет по басам в тот же миг, когда Маршалл вступает на трубе и выдает лучшее соло, которое я слышала за очень долгое время. Как бы Гриз ни хотел принизить этих ребят, они одни из лучших джазовых музыкантов, с которыми я когда-либо имела удовольствие выступать. Ударный фортепианный рифф — идеальное место в песне, чтобы поставить финальную точку.

С нежно-розовыми веерами из страусиных перьев, раскрытыми над моей головой и у бедер, я перемещаюсь по залу в свете софитов. Атласное красное платье- комбинация опускается достаточно низко, стоит мне наклониться и подать бедра вперед, и зрителям становится видно усыпанное блестками декольте и самые верхушки моих кисточек со стразами. Я, как обычно, выбрала проверенный голливудский образ, но сегодняшний вечер заслуживает немного больше гламура. На бархатных диванчиках в углу, Прю и Роми покачивают плечами в такт музыке, а Марла потягивает разливное пиво. Марла не улыбается, но в перерывах между музыкой она громко и протяжно свистит.

Я двигаю бедрами в сторону барной стойки, грациозно поднимая руки, пока веера из перьев вращаются. Сегодняшняя мелодия — блюзовая версия «Feeling Good» Нины Симон, и именно так я себя чувствую, зная, что план уже приводится в исполнение.

Когда я, в соответствии со сценарием номера, запрыгиваю на барную стойку, меня уже ждет бокал бурбона. После разговоров о нашем с Линкольном маленьком шоу на вечеринке после родео, Хэдли решила, что будет хорошей идеей завершать вечер именно бурбоном.

И вот сегодня вечером, когда группа исполняет последние ноты, я поднимаю свой бокал бурбона, а певица говорит:

— Дамы и господа, вы были прекрасной публикой. Выпьем за «Фокс Бурбон», последний раунд всегда за их счет. — Она поднимает свой бокал в сторону двери, и там стоит он. Линкольн Фокс, словно ожившая фантазия, в идеально сидящем черном костюме, с ухмылкой на губах и ямочками на щеках, уничтожающий каждую пару трусиков в зале. Его глаза цвета океана прикованы ко мне.

Я жду, пока публика опрокинет свои бокалы, прежде чем сделать то же самое, и мое внимание привлекает еще одно знакомое лицо в толпе. Уилер Финч не сводит с меня глаз и потягивает портвейн, расслабленно откинувшись на спинку кресла. Один. Хэдли недвусмысленно дала понять, что Вазу вход в «Midnight Proof» закрыт. Он устроил достаточно неприятностей, и она попросила отца держать его подальше. Но я почему-то не ожидала увидеть Уилера. Я не видела его ни на одном из своих выступлений с тех пор, как начала работать здесь.

Сегодняшний вечер, как никакой другой, кажется неудачным совпадением. По спине пробегает холодная дрожь, но я держу улыбку, стараясь больше не смотреть в его сторону.

Я встаю на барную стойку и театрально выпиваю свой бурбон. Как только бокал опрокидывается, Хэдли тянет за шнурок на спине моего платья, и оно спадает, когда я делаю выразительное движение бедрами. Мои атласные шорты с высокой посадкой обрезаны так, чтобы мои ягодицы получали должное внимание, а стразовые накладки подчеркивают каждую грудь, даря публике именно тот финал, о котором она мечтала. Я двигаю плечами и бедрами, все мое тело вибрирует в такт ритму барабанщика, бьющего по тарелкам, и трубе, вытягивающей последнюю ноту. Такое шоу люди не забывают.

Спрыгнув с барной стойки, я быстрым шагом направляюсь по коридору к небольшой гримерке, которую Хэдли переделала из кладовки. Не успеваю я скинуть каблуки, как дверь открывается.

— Привет, Персик.

Я облегченно вздыхаю, что это он, и широко улыбаюсь, а он не останавливается, пока его руки не обхватывают меня и губы не прижимаются к моему уху.

— Ммм, ты пахнешь моим бурбоном.

Я глубоко вдыхаю его запах и наслаждаюсь объятиями — теплый аромат обожженного дуба и терпкой вишни, пропитанной бурбоном, заполняют мои чувства. Это восхитительно.

— Я не думала, что ты придешь сегодня. — Я бросаю взгляд на часы, которые показывают чуть больше полуночи. — Кто с девочками?

— Они решили провести вечер с Гризом, чтобы научиться играть на губной гармошке. Лили сказала, что хочет погадать ему по ладони. — Он улыбается, опуская руки на мои бедра и глядя на меня. — И я не люблю пропускать твои выступления...

Я прерываю его поцелуем, слишком взволнованная тем, что произойдет сегодня вечером. Он стонет мне в губы, держит крепче, целует глубже — именно то, что нужно.

Нас прерывает покашливание, раздающееся от дверей.

— Фэй, просто хотела узнать, все ли в силе насчет выпивки, — уверенно говорит Мэгги, прислонившись к дверному косяку.

Мы не планировали выпить, но она импровизирует, чтобы вывести Линкольна из-под удара. Его не должно быть здесь, поскольку я пытаюсь держать его подальше от нашего плана, а он, вероятно, думает, что отвезет меня домой, раз уж мое выступление закончилось.

Но у нас с Мэгги на вечер другое важное дело, о котором он узнает позже — если все пройдет гладко.