Так бывает... - Надежда Михайловна

Переодеться слугой — запросто, только вот как быть с волосами — такую массу не спрячешь никак. Пошла посоветоваться к старой знахарке, которая с раннего детства готовила для травяной настой подходящий именно для её лунных волос. И как не злилась и не топала ногами Аль, никакие настои не помогали так расти и густеть её волосам.

Знахарка печально улыбнулась:

— Как часто мы не видим за блеском истинную красоту. Ты, конечно, можешь обрезать свои волосы, но они так и останутся короткими, расти перестанут совсем.

— И ничего не поможет?

— Ничего, только истинная любовь того, кто будет любить тебя всем сердцем!

Теперь уже Эль печально вздохнула:

— Никто меня всем сердцем не полюбит, некрасивая я, да и дядюшка с тетушкой много раз уже повторяли, что такая невзрачная бесприданница как я — никому не нужна, кроме противного бакалейщика. Так что пойду я под видом слуги туда, в горы, сколько смогу, буду рядом с Тариком, а потом останусь у дракона служкой. Слышала я — он старенький уже, много веков живет, вот и буду ему в помощь. Не хочу я за старого бакалейщика замуж выходить, уж очень он мерзкий, да и пять жен что были до меня, как-то быстро умирали. — Эль передернуло от отвращения — старый, жирный, с противным взглядом, этот бакалейщик вызывал у неё мурашки, и хотелось пойти вымыться.

— Люсенька, где ты такую сказку прочитала?

— Не поверишь, сочинаю вот прямо сейчас, для тебя.

— Серьезно? — Юрка приподнялся на локтях. — Для меня? Это же один из самых дорогих подарков, такого ни у кого из моих друзей-знакомых нет и не будет! Спасибо, родная моя!

— Слушай дальше, а то начнешь целоваться, и я все забуду.

— Хорошо-то как, — зажмурился Антонов, — сказку для меня... от моих целувок забывают все — ай да Юрка!! Молчу, молчу!

— И решилась Эль:

— Отрезай мне волосы, пусть никто меня не полюбит, но не хочу я тут оставаться!!

— А если этот женишок передумает?

— Все равно пойду к дракону одна, сокровища мне его не нужны, а служанкой, надеюсь, возьмет. Отрезали красивые волосы, знахарка бережно собрала их, спрятала в укромном месте, сходила, купила недорогую одежду для мальчика, и отправилась Эль наниматься к Тарику слугою. Тот поначалу не хотел брать мелкого, худого мальчишку, но бывший при нем слугою много лет, здоровый малый, попросил взять.

— Будет для мелких поручений бегать, несолидно мне с записочками носиться, да и на такого пацана меньше внимания всегда обращают.

Так и поехали, ехали неспеша, и чем дальше отдалялись от прекрасной Аль, тем меньше Тарик вспоминал про неё. Он на каждом постоялом дворе очаровывал своей красотой какую-нибудь служанку, и всю ночь слушала Эль стоны и охи из соседних комнат — слуга тоже не отставал от хозяина. И уже на втором постоялом дворе все восхищение Тариком у неё пропало. Когда же добрались до подножия гор, Тарик ухмыльнувшись, сказал:

— Что-то совсем не тянет меня подвиг совершать для прекрасной Аль, пусть кто другой лезет дракону в пасть, а я здесь пока побуду. Потом вернусь весь измученный, но не победивший дракона.

Эль, собрав свой нехитрый скарб в мешочек, положила несколько кусочков мяса, две ковриги хлеба, баклажку с водой и ранним утром, едва рассвело, отправилась в горы к дракону. Понимая, что назад дороги нет, она упорно шла вперед, через три дня кончилось мясо, заканчивался хлеб, которым она заедала попадавшиеся ей на небольших полянках ягоды, а сегодня вот неожиданно повезло — на краю глубокого оврага росла корявая яблонька, вся усыпанная краснобокими мелкими яблочками.

Эль обрадовалась, что у неё будет еда на ближайшие дни, а там, может, она все-таки дойдет до дедушки — дракона, что-то подсказывало ей, что вот там, в густом тумане, что густой завесой, как плотная штора, клубился впереди — находится пещера дракона. Радостная от того, что может побольше набрать яблочек, она потянулась к ветке с самыми красивыми яблочками, нависающей над оврагом, и хрустнула под её небольшим весом, казавшаяся надежной ветка, и поняла Эль, что вот сейчас она сорвется вниз и разобьется. В страхе зажмурила глаза, уцепившись за тонкую ветку, мысленно попрощалась с жизнью. Сжавшись в комочек, опять услышала треск и полетела вниз, где-то внизу у самого дна её ухватили чьи-то лапы, и громкий голос прогрохотал:

— Дурной мальчишка, зачем полез на мою яблоньку?? И все — от страха её сознание отключилось, и не видела она, как мощный, золотисто-красный дракон, аккуратно держа её в когтистых лапах, принес в пещеру, там уже на руках держал её совсем не старый дедушка, а такой суровый на вид, с двумя глубокими шрамами на обеих щеках, мощный в плечах и узкий в бедрах, мужчина с необычными золотистыми волосами, с как бы пробегающими в них красными отблесками.

— И что мне с тобой делать, мальчишка? — задумчиво пробормотал мужчина, рассматривая бледное личико. — Да и слабенький ты какой-то, даже дохленький.

Берет, туго натянутый на голову пацана, явно мешал, и мужчина стал снимать его, а когда из под берета показалась короткая, цвета серебряной луны, прядка — он замер.

— Не может быть! — освободил полностью волосы и стал осторожно перебирать коротенькие прядки волос, которые как живые ластились к его шершавым ладоням.

— Так вот ты какая, суженая моя?

Очень осторожно он положил её на постель из шкур каких-то животных, прикрыл одеялом из мягкого меха горного барса, вышел из пещеры, сел и задумался. Вспомнил он дословные слова старого своего деда:

— Марик, с твоей безалаберностью и любовью к женскому полу, ох, накажут тебя Боги, и вижу я, что не скоро суждено тебе встретить свою суженую.

— Да ладно, дед, — посмеялся тогда Марик, — вот кину клич, и будет возле меня стоять шеренга из самых красивых особей женского пола, только выбирай!

Дед же как-то странно замолчал, словно вслушиваясь в себя. Потом каким-то чужим, явно не своим голосом, добавил:

— И будет твоя суженая хрупкая и маленькая, и будешь ты носить её на руках и в лапах до скончания твоей жизни, а чтобы не ошибся ты — знай, узнаешь её по необычному цвету волос. И будет цвет тот — лунным, вот как лунная дорожка на воде в ясную ночь.

Несколько веков прошло с тех пор, много чего случилось в жизни Марика — были