Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

венецианское правительство не раз безуспешно пыталось преодолеть кризис в отношениях с кипрским королевством. Все как один источники XIII в. свидетельствуют о резком сокращении деловой активности венецианцев на Кипре и, как следствие, сокращении численности венецианского населения на острове. Торговые практики XIII в. говорят о том, что остров не представлял особого интереса для венецианских купцов и, следовательно, товарооборот между двумя государствами не мог быть значительным. В венецианской торговой практике об острове говорилось лишь в связи с Монпелье, Манфредонией и Константинополем, но не с Венецией или Акрой[1523]. В пизанской торговой практике Кипр вообще не упоминается[1524]. Кипрские порты остались лишь местом кратковременной стоянки (2–4 дня) для венецианских кораблей, следовавших в Сирию и Египет; торговля с Бейрутом или Александрией, не в пример кипрской, год от года становилась все активнее. Об этом свидетельствуют венецианские статуты середины XIII в., постановления Большого Совета, касающиеся отправки конвоев галер в названные области, поставки венецианскими купцами на рынки Ближнего Востока тканей, металлов, строевого леса и других товаров[1525]. Документ 1302 г. и самое главное договор 1306 г.[1526], обличенные в форму отнюдь не требования, а скорее прошения заинтересованной стороны, готовой идти на уступки и компромиссы ради достижения цели — торговых привилегий на Кипре, говорят о том, что до 1306 г. Адриатическая республика не имела никаких реальных льгот в королевстве. Только тогда она получила и право беспошлинной торговли, и право экстерриториальности, и право свободного передвижения по всему острову, и право обустройства байюлата в Фамагусте, консулатов в Никосии и Лимассоле, т. е. все те права, которые ее конкурент Генуя имела еще в начале XIII в. Только тогда обе итальянские морские республики были поставлены в равные условия конкуренции на кипрском рынке. Договор 1306 г. — плод издавна лелеянной мечты Адриатической республики и реальный результат борьбы за обеспечение себе позиций на острове, не уступавших позициям Генуи[1527]. Это была важнейшая дипломатическая победа, официально юридически закрепившая статус венецианской колонии на Кипре, давшая возможность развивать коммерцию в Восточном Средиземноморье и после падения Иерусалимского королевства и введения папских санкций на торговлю в землях султана Египта позволявшая компенсировать торговые потери за счет рынка Фамагусты. Обеспечение нормального функционирования торговли, ее благоприятного развития всегда и везде было главной задачей венецианской дипломатии. В начале XIV в. Венеция в целом успешно преодолела проблемы, связанные с потерей латинянами сирийских земель, в какой-то степени нашла им альтернативу на Кипре и смогла закрепиться на его рынке.

Вскоре, однако, радость победы была омрачена серьезной политической проблемой. Дело в том, что договор с Венецией подписал не законный король Генрих II, а узурпатор Амори. Последний действовал от своего имени как правитель (губернатор) Кипра (gubernator Cipri). В 1306 г. Венеция сделала ставку на сильного, реального правителя, которого поддержала практически вся кипрская знать[1528]. Никто тогда не мог предположить, что Генрих II сможет когда-либо вернуться на трон. Между тем, после преодоления внутриполитического кризиса в королевстве законный монарх Генрих II, возвративший себе престол в 1310 г., начал подозревать венецианцев в оказании помощи узурпатору Амори. На этом основании король не признал договор 1306 г., и венецианцам пришлось долго оправдываться в своей невиновности[1529]. Справедливости ради следует заметить, что и чиновники Амори Лузиньяна не спешили следовать букве договора 1306 г. и постоянно нарушали права граждан Адриатической республики. Так, в 1308 г. Сенат предписывает венецианскому байло на Кипре Марко Микьеле строго пресекать злоупотребления королевских чиновников, особенно явных в Никосии и Фамагусте. Тогда же были нарушены права венецианского консула в Лимассоле. Ему якобы чинили препятствия все те же королевские служащие. В тот же год кастелян Фамагусты захватил рабов и имущество венецианцев, постоянно проживавших в Фамагусте и имевших статус burgenses города. И в это же время возникли какие-то разногласия между официалами республики и графом Триполи, коим был не кто иной, как узурпатор Амори. Все эти проблемы предстояло решать Марко Микьеле[1530]. Однако, несмотря на разногласия, факт присутствия в Фамагусте венецианцев-burgenses говорит о том, граждане республики потянулись на остров, поселялись здесь на долгое время, привозили семьи, устраивали свои дела, хозяйство, выстраивали отношения с местной властью. Т. е. в начале XIV в. появляется новый, еще едва заметный и, наверное, первый с середины XIII в., но все же миграционный поток венецианцев на остров. Постепенно начала формироваться венецианская колония на Кипре. Она пополнялась и укреплялась не только за счет купцов из самой Венеции, но и за счет тех венецианцев, которые прежде вели торговлю в Сирии и Египте и которые были вынуждены переместиться на остров с континента из-за папских санкций против государства султана. Вскоре после падения Акры венецианскому послу в Египте было предписано содействовать переезду граждан Республики из городов султана на Кипр[1531]. Отныне Фамагуста помогала сохранить им контакт с традиционными сирийско-египетскими рынками и, как прежде, обеспечивать свою родину восточными товарами. Таким образом, значение Кипра для венецианцев с начала XIV в. резко возросло.

Тем не менее, чтобы утвердиться на Кипре, венецианцам предстояло еще немало потрудиться и доказать свою преданность королю. Оправдаться перед Генрихом II Венеции, кажется, все же удалось. Уже с 1312 г. намечается потепление отношений между двумя государствами. Связано это было, судя по всему, с тем, что Венеция откликнулась на призыв кипрского короля организовать крестовый поход, с планом которого он как раз в это время обращался к римскому папе[1532]. Она обязалась поставить королю Кипра "семь мачт для галер, реи, смолу, перекладины и другие материалы, необходимые для оснастки галер"[1533]. Из данного документа становится очевидным, что король Кипра Генрих II готовил флот для предстоящего крестового похода, в котором Венеция готова была участвовать скорее как снабженец, чем воин. Впрочем, эта роль в крестоносных экспедициях была для венецианцев наиболее характерна и удобна. С одной стороны, они показывают себя добропорядочными христианами, всегда готовыми, как истинно и искренне верующие, совершить паломничество к Гробу Господнему[1534], оказать помощь братьям по вере, самим быть причастными к крестовому походу и в случае успеха воспользоваться его результатами, достигнутыми по большей части чужими руками, с другой — закулисная политика и "скромная" роль простых снабженцев, купцов, нацеленных всего лишь на извлечение прибыли, позволяла избегать прямой конфронтации с султаном Египта, на рынках которого они получали львиную долю своих доходов. Подобным же поведением в крестовых походах, как мы видели, отличалась и Генуя. Вот и Леонтий Махера, говоря о крестовых походах Пьера I против Египта, представляет венецианцев, ведущих по собственной инициативе и за спиной короля переговоры о мире с султаном и