Прагматика и поэтика. Поэтический дискурс в новых медиа - Екатерина Захаркив

Ольга Соколова, Екатерина Захаркив

Прагматика и поэтика. Поэтический дискурс в новых медиа

Предисловие

В середине XX века происходят кардинальные перемены в подходах к изучению языка, что обусловлено переходом от структурализма к антропоцентрическому подходу. Понятие «антропоцентрический принцип», введенное Ю. С. Степановым и развитое далее в его «философии эгоцентрических слов» [1985], основано на концепции субъективности как местоименной категории Э. Бенвениста. В современных гуманитарных науках сложились две основные традиции понимания прагматики, которые восходят к теории Ч. Пирса, сформулировавшего в конце XIX века логико-философские основы прагматики, заложив фундамент философии американского прагматизма, и Ч. Морриса, разработавшего в 1930-е годы теорию трех измерений семиозиса, на которую опирается лингвистическое изучение прагматики.

Понимание языкового высказывания как действия, меняющего обстоятельства внеязыковой действительности, сформировалось в 1960-е годы в теории речевых актов Дж. Остина, концепции субъективности в языке Э. Бенвениста, теории иллокуции Дж. Сёрля, теории кооперации Г. П. Грайса и др. Хотя сам Дж. Остин отрицал возможность исследования иллокутивности в поэтическом языке [Austin 1962], его теория уже спустя несколько десятилетий легла в основу ряда исследований речевых актов в литературе [Derrida 1988; Sell 1991; Hillis Miller 2001; Транслит 2014, см. также обзор в Венедиктова 2015]. Учитывая, что большинство современных работ по прагматическим маркерам изучают их функционирование в разговорной речи, отметим характерную для современной лингвистики тенденцию к исследованию этих единиц с точки зрения дискурсивной специфики на материале политического, медиа, медицинского и других дискурсов. В немногочисленных лингвистических работах принцип кооперации Грайса был применен к анализу литературы абсурда [Ревзина, Ревзин 1971; Падучева 1982], рассматривались прагматические аномалии в художественном тексте [Радбиль 2012], исследовалась коммуникативная функция поэзии [Kraxenberger 2014].

Важным, но незавершенным проектом по лингвистическому изучению прагматики литературного дискурса стал цикл работ по «литературной прагматике» Т. Ван Дейка [Dijk 1972], который сформулировал основные принципы «грамматики текста», строящейся не на анализе предложений, а на анализе высказываний (utterances), и указал на особую «дейктическую экспрессию» литературного дискурса. Именно дейксис как одна из основных категорий прагматики наиболее активно исследуется лингвистами, обращающимися к поэтическому тексту, чему посвящены работы о местоименной поэтике И. И. Ковтуновой [Ковтунова 1986], обширное исследование дейксиса К. Грина [Green 1992], анализ дейксиса в рамках когнитивной поэтики П. Стокуэлла [Stockwell 2002]. С. Т. Золян формулирует теорию поэтической прагмасемантики [Золян 2014], о выдвижении в современной поэзии на первый план прагматики и дейксиса пишет О. И. Северская [Северская 2015] и др. Выявляя специфику поэтической функции Р. О. Якобсона с прагматической точки зрения, А. Капоне подчеркивает, что стихотворение – это акт коммуникации («прагмема» – в терминологии автора), который «требует социального контекста и стремится изменить его, привнося в него что-то свое, наполняя душу читателя и делая ее способной реагировать на происходящие вокруг социальные и исторические события» [Capone 2023: 3]. Развивая идеи о поэтике конверсационного анализа, Г. Джефферсон впервые вводит эту область исследования в лингвистику [Jefferson 1999], что получило дальнейшее развитие в работе, посвященной преодолению разрыва между конверсационным анализом и поэтикой [Person, Wooffitt, Rae 2022].

Наша монография делает шаг к некоторым разгадкам поэтической прагматики, причем на материале самой новейшей поэзии[1] на русском, итальянском и английском языках. Поэзии, характерным образом, с одной стороны, сближающейся с прагматикой обыденной коммуникации (особенно в интернет-пространстве), а с другой – явственно демонстрирующей особый статус поэтического высказывания, не равного обыденному и использующего арсенал прагматических языковых средств для новых эстетических задач. Актуальность этой работы, таким образом, состоит в попытке осмыслить новый языковой материал (новаторскую современную поэзию) с позиции современных коммуникативно-дискурсивных подходов в лингвистике.

Развитие новых технологий оказывает влияние на общие изменения социальных институций и на жизнь общества. В связи с этим лингвистика все более интенсивно изучает проблемы интернет-коммуникации: новые формы общения в социальных сетях, определяемых интерфейсом и характеризующихся трансформацией всех коммуникативных параметров, начиная с доминирования канала передачи информации и включая трансформацию кода и ролей участников коммуникации (приватное – публичное, индивидуальное – социальное).

Проблема сетевого языка, поднятая в работах Д. Кристала [Crystal 2001], все более активно изучается в современной лингвистике, в фокусе которой оказывается устно-письменная коммуникация, иначе определяемая как «электронный» модус дискурса (А. А. Кибрик, П. Б. Паршин), «виртуальная» коммуникация (М. Б. Бергельсон, О. В. Лутовинова) или «условно-реальная» коммуникация (В. И. Карасик), «устно-письменный», или «промежуточный», тип коммуникации (М. А. Кронгауз). Особую актуальность при этом получает подробное исследование влияния новых технологий как на отдельные дискурсы, так и на области междискурсивного взаимодействия, усложняющиеся и меняющиеся благодаря новым носителям информации.

Монография выбирает несколько ракурсов рассмотрения прагматики поэтического дискурса: динамика коммуникативных стратегий адресации и субъективации в условиях новых цифровых интерфейсов – сайтов, приложений и мессенджеров – оказывается неразрывно связана с выдвижением в фокус прагматического измерения поэтического языка. Активное употребление, расширение функций и метаязыковая рефлексия в современной поэзии прагматических маркеров позволяют говорить о повышении в ней роли поэтической прагматики.

Технологии определили новые формы взаимодействия социальных полей: дигитализация политики (электронное голосование) и экономики (развитие онлайн-банкинга и сектора телекоммуникаций, переход от массового производства к продукции по запросу – on-demand), цифровые СМИ, электронная культура, образование и даже религия (специальные сайты и приложения с молитвами). Изменение социального ландшафта повлекло изменение структуры, функционирования и передачи интеллектуальных и эстетических объектов. Новые форматы «открытых данных», «свободной культуры» (развитые с появлением проекта Wikimedia), которые манифестируют свободное распространение в интернете и общедоступную трансформацию нехудожественных и художественных текстов как «открытого контента», формируют новые коммуникативные и эпистемические стратегии.

Влияние новых технологий на современную поэзию привело к тому, что характерный для поэзии сдвиг между диалогическим и нарративным «режимами интерпретации» (в терминологии Е. В. Падучевой), или «первичным» и «вторичным» дейксисом (в терминологии Ю. Д. Апресяна), реализуемый в форме «поэтического» перволичного дейксиса в нарративном режиме письма, получает концептуальное осмысление и новую форму выражения. В современной поэзии в интернет-пространстве коммуникативная ситуация приближается к формату естественного речевого потока. Прежде всего это характерно для поэзии в социальных сетях, когда дейктическое ты и различные формы адресации могут быть обращены не к абстрактному, дистантному адресату, но к конкретному, синхронному читателю, а диалог моделируется в «реальном», речевом режиме интерпретации, соответствующем «канонической» коммуникативной ситуации с полноценными говорящим и адресатом.

Для выявления специфики употребления прагматических маркеров в поэтическом дискурсе (далее – ПД) мы рассматриваем их функционирование на фоне обыденного языка. Выбор этого термина основан на работах по философии обыденного языка Л. Витгенштейна (ordinary language) [Витгенштейн