Надвигающийся кризис: Америка перед Гражданской войной, 1848-1861 - Дэвид Поттер

Уже 11 декабря, когда законодательное собрание Луизианы распорядилось провести съезд штатов, стало ясно, что в ближайшие два месяца по меньшей мере шесть штатов глубокого Юга, скорее всего, выйдут из состава Союза. Оставалось выяснить, смогут ли они сделать это, не спровоцировав гражданскую войну, и сколько других штатов последуют их примеру. Эти два вопроса были тесно связаны между собой, поскольку любое напоминание о попытке военного принуждения со стороны Севера почти наверняка подтолкнет ряд все ещё не решившихся южных штатов (например, Вирджинию) к отделению. Ответ на оба вопроса, как оказалось, во многом зависел от того, что президент решит предпринять в отношении небольшого армейского гарнизона, удерживающего форт у входа в гавань Чарльстона.

Однако при Бьюкенене принятие президентских решений обычно было совместной деятельностью. Чаще всего он позволял себе руководствоваться коллективной волей своего кабинета, в котором, как правило, преобладали южные взгляды. Но кабинет был первым органом в Вашингтоне, который ощутил на себе сокрушительный эффект кризиса. В течение чуть более месяца четверо из семи его членов подали в отставку, а двое перешли на другие должности. Лишь министр военно-морского флота Айзек Тоуси остался на прежнем месте. Учитывая характер президентства Бьюкенена и тип решений, с которыми он сталкивался, эта быстрая реорганизация кабинета, вероятно, была гораздо более важным событием, чем все, что происходило в Конгрессе.

Все началось 8 декабря с отставки Хауэлла Кобба с поста министра финансов. Будучи в прошлом юнионистом, а теперь готовым к отделению, Кобб был одним из близких друзей президента и ведущим южанином в кабинете. Он ушёл раньше, чем было необходимо, — за целых шесть недель до отделения Джорджии, — и нельзя не задаться вопросом, как все могло бы измениться, если бы он решил остаться, ведя более макиавеллистскую игру. Кажется, вполне возможно, что его влияния на Бьюкенена было бы достаточно, чтобы вытеснить гарнизон майора Андерсона из Чарльстона. Но вместо этого Кобб отправился укреплять свои политические позиции на родине и позже стал председателем конвента в Монтгомери, штат Алабама, на котором были созданы Конфедеративные Штаты Америки. Его преемник, Филип Ф. Томас из Мэриленда, был проюжанином, но легковесом, продержавшимся всего около месяца.[1017]

С другой стороны, самый высокопоставленный южнокаролинец в администрации оставался на работе до тех пор, пока его штат не отделился. Уильям Х. Трескот, помощник государственного секретаря, который был ещё более влиятельным из-за недугов своего начальника Льюиса Касса, в ноябре и декабре 1860 года открыто выступал в качестве сторонника отделения и агента Южной Каролины, продолжая выполнять свои официальные обязанности. Аналогичным образом, житель Миссисипи Джейкоб Томпсон, сохраняя свой пост министра внутренних дел, выступал в качестве «сторонника сотрудничества» за одновременное отделение всех рабовладельческих штатов 4 марта. В интересах южной солидарности Томпсон даже согласился служить эмиссаром от губернатора Миссисипи в штате Северная Каролина, и, что самое удивительное, сославшись на то, что он будет пытаться отсрочить отделение (до 4 марта, то есть), он получил одобрение президента на свою миссию.[1018]

Следующим, кто покинул кабинет, был Касс, государственный секретарь. Он пришёл в себя и 15 декабря на один день стал героем-республиканцем, подав в отставку в знак протеста против того, что Бьюкенен не укрепил Андерсона.[1019] Вместо него президент назначил генерального прокурора Джеремайю С. Блэка, который в этот момент, если не раньше, стал сильной личностью в администрации. Можно утверждать, что именно Блэк стал ключевой фигурой всего кризиса сецессии. Этот «шотландско-ирландский сын грома» из Пенсильвании был экспертом и красноречивым конституционным юристом, а также твердолобым, но иногда эмоциональным политиком.[1020] Не критикуя рабство, он был верным другом и лейтенантом на протяжении всей администрации Бьюкенена, особенно в битвах против Дугласа и народного суверенитета. Совсем недавно он стал вдохновителем той части ежегодного послания, в которой говорилось, что, хотя отделение является неконституционным, федеральное правительство не имеет права принуждать отделившийся штат вернуться в Союз. Однако он также твёрдо верил, что правительство имеет конституционное право и обязанность защищать свою собственность и поддерживать свои законы в рабочем состоянии. Короче говоря, Блэк не исключал применения силы, если она была явно оборонительной, и в этом отношении он мало чем отличался от многих республиканцев.

В качестве своего заместителя Блэк убедил неохотно согласившегося Бьюкенена назначить Эдвина М. Стэнтона, юриста с большими способностями, неустойчивым темпераментом и антирабовладельческими убеждениями. Итогом этих изменений стал выигрыш для юнионизма — не в численности, а в эмоциональной энергии и силе воли. Вместе с генеральным почтмейстером Джозефом Холтом, юнионистом из Кентукки, Блэк и Стэнтон вскоре начали одерживать верх в кабинете министров.[1021]

В это время наиболее нервное напряжение испытывал тот высокопоставленный чиновник, который занимал место, имеющее наибольшее стратегическое значение. Ничто так не иллюстрировало слабость Бьюкенена как руководителя, как тот факт, что Джон Б. Флойд продолжал занимать пост военного министра. Его небрежное и беспринципное управление министерством уже вызвало не один публичный скандал, и теперь худшее из его беззаконий должно было полностью раскрыться. Он индоссировал векселя одного из армейских подрядчиков на общую сумму в несколько миллионов долларов и продолжал эту практику даже после того, как Бьюкенен приказал ему прекратить. Теперь, незадолго до Рождества, стало известно, что подрядчик, Уильям Х. Рассел, убедил правительственного клерка принять 870 000 долларов этих сомнительных векселей в обмен на оборотные облигации в Трастовом фонде для индейцев. Это было равносильно растрате, а виновный клерк оказался родственником миссис Флойд.[1022]

Очевидно, что Флойду придётся уйти (хотя у Бьюкенена не хватило духу сказать ему об этом прямо), но на данный момент он отказывался уходить в отставку, настаивая на том, что сначала должен оправдаться. Флойд, виргинец по происхождению, считался юнионистом, по крайней мере, «условным». Однако после избрания Линкольна он все больше склонялся к поддержке сецессии, и эта тенденция усиливалась по мере того, как на него обрушивался личный позор. Дело Юга дало ему шанс уйти с воинственным блеском.[1023]

Будучи военным министром, Флойд, конечно же, помогал формировать политику администрации в отношении фортов Чарльстона. Давление на форты постоянно возрастало по мере того, как Южная Каролина быстро переходила к подготовке к отделению. В конце ноября, осмотрев своё новое командование, майор Андерсон начал требовать подкреплений, утверждая, что слабость его гарнизона располагает к нападению и, следовательно, представляет угрозу миру. Бьюкенен колебался. Сначала он согласился с Кассом и Блэком, что просьба Андерсона должна быть удовлетворена. Затем Флойд убедил его подождать, пока он не сможет посоветоваться с Уинфилдом Скоттом, семидесятичетырехлетним командующим армией. Но оказалось,