ТАЙНЫ ФАЛЬСИФИКАЦИИ - Владимир Петрович Козлов
Ставшая знаменитой, эта фраза Петра I впервые была приведена в книге Вольтера о русском императоре, написанной по заказу русского правительства и не раз, начиная с 1759 – 1763 гг., публиковавшейся в Западной Европе. Кончина Петра I описана Вольтером следующим образом. «Но того же числа (28 января 1725 г. – В. К.) в исходе второго часа по полудни государь, почувствовав приближающуюся уже кончину, потребовал бумаги и, взяв перо, стал быстро писать, но рука его начертала только несколько неявственных строк, в конце могли разобрать одни только сии слова: "Отдайте все…" И когда перо выпало из рук его, то повелел призвать к себе старшую дщерь цесаревну Анну Петровну и хотел сказать ей, что писать, но как сия к нему подошла, он не мог уже ничего говорить»1. Продолжая свой рассказ, Вольтер отметил: «Многие думали, да и напечатали, будто бы император в духовной своей назначил супругу свою Екатерину наследницею престола, но то истинно, что он духовной не сделал, или, по крайней мере, никто оной не видел. Удивительная беспечность в законодательстве, и которая явно показывает, что он не считал болезнь смертельной»2.
Освященное авторитетом Вольтера описание последних дней жизни Петра I в России было использовано трудолюбивым и старательным биографом императора И. И. Голиковым в его знаменитых многотомных «Деяниях Петра Великого». «Господин Вольтер, – писал здесь Голиков, – основательно надежде сей приписывает, что сей толико мудрый законодатель и толико попечи-тельнейший отец народа своего не сделал никакого завещания, кому наследовать престол»3. Сообщение Вольтера в целом не вызывало серьезных сомнений у последующих исследователей. С. М. Соловьев, например, писал, что незадолго до смерти «Петр потребовал бумаги, начал было писать, но перо выпало из рук его, из написанного могли разобрать только слова: "Отдайте все…", потом велел позвать дочь Анну Петровну, чтоб она написала под его диктовку, но когда она подошла к нему, то не мог сказать ни слова»4. И сегодня писатели и историки нередко используют эту фразу для эффектной художественной концовки рассказа о Петре I. «Перед кончиной, – пишет, например, В. И. Буганов, автор одной из последних книг о Петре I, – он слабеющей рукой успел написать на бумаге: "Отдайте все…" Кому? Кто знает…»5
Но существует и иная, противоположная точка зрения. Решительно отрицал достоверность незаконченной фразы завещания, например, Е. Ф. Шмурло. Проанализировав донесения иностранных дипломатов о событиях 1725 г., он писал, что они «согласно пишут, что при жизни Петр не сделал никакого завещания – устного или письменного, – в течение же своей болезни он был слишком слаб и страдал, чтобы царица осмелилась заговорить с ним об этом»6. Наиболее убедительную аргументацию эта точка зрения получила в статье советского историка Н. И. Павленко.
Назвав фразу «Отдайте все…» мифом, рожденным политическими соображениями, Павленко в подтверждение своего мнения привел ряд серьезных доказательств7.
Прежде всего, отмечает он, современники кончины Петра I словом не упоминают о намерении императора в последние ни жизни отдать какое-либо распоряжение. Молчат иностранные резиденты, для которых была небезразлична судьба российского трона, молчат русские историки (Феофан Прокопович, А Н. Нартов), у которых не было никаких видимых причин не сказать о таком важном факте.
Откуда же тогда появилась эта версия о незаконченном Петровском завещании? В ее выдумке трудно обвинить Вольтера – известна тщательность, с которой он изучал источники, описывая жизнь своего героя. Среди них находились как материалы, специально подготовленные для него в России стараниями Г. Ф. Миллера, М. В. Ломоносова, И. И. Тауберта, так и документы, разысканные им самим. В числе последних, как установил еще Шмур-ло, находилась анонимная рукопись, озаглавленная «Пояснения многих событий, относящихся к царствованию Петра Великого, извлеченные в 1761 году по желанию одного ученого из бумаг покойного графа Геннинга Фридерика Бассевича, тайного советника их императорских величеств Римского и Российского, Андреевского кавалера»3.
Г. Ф. Бассевич (1680 – 1749) – голштинский тайный советник, находившийся в свите герцога голштинского Карла-Фридриха. В 1721 г. герцог прибыл в Россию, намереваясь жениться на одной из дочерей Петра I. Через Бассевича он вел переговоры с русским двором относительно своего намерения. Нам неизвестно, когда Бассевич начал вести записки о пребывании в России, равно как и то, насколько анонимные выдержки из них, оказавшиеся у Вольтера, соответствовали подлинному тексту Бассевича. Однако несомненно, что Бассевич был в курсе многих дел петербургского двора, старательно описывал сквозь призму личных впечатлений и интересов события русской внутриполитической жизни, заодно не забывая подчеркнуть и свою, действительно немалую роль в них.
Не обошел Бассевич своим вниманием и последние дни жизни Петра I. «Очень скоро после праздника св. Крещения 1725 года император почувствовал припадки болезни, окончившейся его смертью. Все были очень далеки от мысли считать ее смертельною, но заблуждение это не продолжалось и восьми дней. Тогда он Приобщился Св. Тайн по обряду, предписываемому для больных греческою церковию. Вскоре от жгучей боли крики и стоны его раздались по всему дворцу, и он не был уже в состоянии думать с полным сознанием о распоряжениях, которых требовала его близкая кончина. Страшный жар держал его в постоянном бреду. Наконец, в одну из тех минут, когда смерть перед окончательным ударом дает обыкновенно вздохнуть несколько своей жертве, император пришел в себя и выразил желание писать; но его отяжелевшая рука чертила буквы, которых невозможно было разобрать, и после его смерти из написанного им удалось прочесть только первые слова: "Отдайте все… (Render tout а'…)". Он сам заметил, что пишет неясно, и потому закричал, чтоб позвали к нему принцессу Анну, которой хотел диктовать. За ней бегут; она спешит идти, но когда является к его постели, он лишился уже языка и сознания, которые более к нему не возвращались. В этом состоянии он прожил однако ж еще 36 часов»9.
Свидетельство Бассевича (или его неизвестного интерпретатора) в «Пояснениях» примечательно. Во-первых, наряду с другими многочисленными и независимыми источниками оно подтверждает, что смерть Петра I сопровождалась страшными муками. Во-вторых, в донесении саксонского резидента при русского дворе, племянника знаменитого Ф. Я. Лефорта – Ж. Лефорта, также сообщалось, что император незадолго до смерти намеревался что-то написать: «Ночью ему захотелось что-нибудь написать, он взял перо, написал несколько слов, но их нельзя было разобрать»10. Иначе говоря, Бассевич и в этой части своих записок отразил либо
