Хроники и документы времен Столетней войны - Коллектив авторов

Поскольку со времен доброго короля Карла Великого во Франции еще не случалось столь великих военных событий, я собираюсь рассказать в первую очередь о славных предприятиях и ратных подвигах, совершавшихся в эту пору. Однако пока я желаю помолчать об этом до более подходящего времени и места, дабы вернуться к уже начатому повествованию.

Король Английский, отец ныне правящего благородного короля Эдуарда, управлял страной очень сумасбродно и совершал при этом много жестокостей. Его главным советником и наперсником был мессир Хъюг Диспенсер[95], который с раннего детства воспитывался вместе с ним. Этот мессир Хъюг добился того, что он и его отец, мессир Хъюг[96], стали самыми могущественными баронами Англии, собрав в своих руках огромную власть и богатства. Они постоянно верховодили в королевском совете и, будучи весьма завистливы, желали повелевать и помыкать всеми знатными баронами Англии. Поэтому впоследствии со страною и с ними самими случилось много бед и несчастий. После того как король Шотландии нанес под Стерлингом сокрушительное поражение королю Англии и всем его баронам (об этом вы уже слышали), средь знатных баронов и королевских советников стало расти большое озлобление и недовольство, и, в первую очередь, против названного мессира Хъюга. Его обвиняли в том, что англичане потерпели поражение именно из-за его вредных советов. Дескать, он благоволил королю Шотландии и потому умышленно давал королю неверные советы и, держа его в беспечности, позволил шотландцам захватить добрый город Бервик и дважды опустошить страну на расстоянии трех или четырех дневных переходов. По этому поводу названные бароны неоднократно устраивали совещания и обсуждали, как им действовать дальше. Самым знатным и влиятельным средь них был граф Томас Ланкастер, который доводился королю дядей[97].

И вот случилось, что названный мессир Хъюг донес королю, своему государю, что эти сеньоры составили против него заговор и скоро изгонят его из страны, если он не поостережется. Своими подстрекательствами он добился того, что однажды король велел схватить всех этих сеньоров прямо на их собрании. Затем, без всяких отсрочек и разбирательств, он велел обезглавить до тридцати двух[98] самых знатных баронов, каждый из которых был по меньшей мере банеретом[99]. В первую очередь был казнен королевский дядя, граф Томас Ланкастер, который, как говорили, был храбрым и святым человеком и сотворил потом дивные чудеса на том месте, где его обезглавили[100]. Этой расправой названный мессир Хъюг снискал великую ненависть у всей страны, и в том числе у королевы и вышеназванного графа Кентского, королевского брата. Как бы то ни было, мессир Хъюг на этом не успокоился и стал, как и прежде, подбивать короля на худые дела. Когда он почувствовал неприязнь со стороны королевы и графа Кентского, то с помощью лживых наветов и сплетен посеял столь великую рознь между королем и королевой, что теперь король уже не желал появляться в тех местах, где находилась его супруга. Это отчуждение длилось довольно долго и в конце концов стало таким опасным, что королеве пришлось бежать из Англии вместе со своим сыном, монсеньором Эдуардом[101]. Спасая свою жизнь, она прибыла во Францию, ко двору своего брата, короля Карла, правившего в то время. Вместе с королевой туда приехали названный граф Кентский, сир Мортимер[102] и многие другие рыцари, которые не посмели остаться в Англии, так как мессир Хъюг их люто возненавидел из-за того, что они пользовались благоволением королевы.

Между тем названный мессир Хъюг с удовольствием видел, что многие его желания уже сбылись: знатные бароны Англии уничтожены, королева и ее сын изгнаны из страны, а король всецело находится под его, мессира Хъюга, влиянием. После этого он, обуреваемый гордыней, совершил множество новых жестокостей и велел без суда и следствия казнить большое количество добрых людей лишь потому, что подозревал их во враждебных намерениях. Наконец, у тех английских баронов, которые еще уцелели, не осталось никаких сил, чтобы это терпеть. Они потихоньку составили заговор и тайно дали знать своей вышеназванной государыне-королеве, которая, как вы слышали, была изгнана из своей страны и вот уже добрых три года жила в Париже вместе со своим старшим сыном[103], — так вот бароны дали ей знать, что, если она как-нибудь сумеет набрать тысячу латников или примерно столько и вместе с этим отрядом и своим сыном высадится в Англии, то они дружно встанут на ее сторону и будут повиноваться юному Эдуарду как своему государю. Ибо они больше не могут терпеть безобразия и преступления, которые король творит в Англии, следуя советам названного мессира Хъюга и его приспешников.

Получив это приглашение, королева пришла тайно посовещаться со своим братом, королем Карлом Французским. Тот очень благожелательно ее выслушал и посоветовал ей смело браться за дело. При этом он пообещал, что даст королеве тех своих людей, которых она сама пожелает, и снабдит ее необходимым количеством золота и серебра.

Расставшись с ним, королева стала усердно готовиться к походу. Она тайно попросила о помощи самых знатных баронов Франции, которые, по ее мнению, заслуживали особого доверия и должны были с готовностью откликнуться на ее призыв. Считая, что поход — дело решенное, королева тайно известила об этом баронов, пригласивших ее в Англию. Однако те не сумели утаить эту весть столь надежно, чтобы о ней не проведал названный мессир Хъюг Диспенсер. Тогда он, не теряя времени, отправил к французским советникам послов с дарами и обещаниями. Уже в скором времени король Карл, подученный своими советниками, призвал к себе свою сестру и строжайше ей повелел, чтобы она отказалась от задуманного предприятия. Если дама и испугалась, услышав такой запрет, то в этом нет ничего удивительного. Она ясно видела, что кто-то оговорил ее перед братом, ибо все ее встречные доводы и возражения не имели никакого успеха. Поэтому она отбыла от него весьма опечаленной и удивленной и вернулась в свой особняк. Однако, несмотря на запрет, она не прекратила своих приготовлений к походу. Узнав об этом, король, ее брат, разгневался и, по подсказке своих советников, повелел, чтобы никто, под страхом потери жизни и имущества, не смел участвовать в походе его сестры, королевы Английской. Когда дама об этом услышала, то, разумеется, была расстроена пуще прежнего. Она теперь не знала, что ей делать и думать, ибо все ее затеи уже с