Опасная граница - Томас Дж. Барфилд
Конечно, бывает и так, что политическая структура, базирующаяся на родственных связях, существует лишь в воображении людей, в нее входящих. Например, в африканском племени нуэр нет постоянных лидеров. Объединения организуются на основе сегментарной оппозиции, в которой индивид поддерживает группу своих близких родственников против группы более дальних. Оппозиция группы братьев к двоюродным братьям в семейных спорах может обернуться союзом с ними в борьбе против чужаков. Столкнувшись с нападением другого племени, враждующие роды и кланы могут объединиться для отпора захватчикам, но возобновить свои внутренние споры после того, как враг будет изгнан. Сегментарная оппозиция особенно хорошо подходила скотоводам, поскольку она направляла экспансию против чужаков на пользу всего племени. Однако среди кочевников Внутренней Азии сегментарная структура была больше чем воображаемой конструкцией: она укреплялась постоянными вождями, которые обеспечивали руководство и внутренний порядок в родах, кланах и племенах. Эта иерархия власти далеко превосходила потребности простого скотоводческого хозяйства. Она была централизованной политической структурой, которая, хотя все еще базировалась на идее родства, была гораздо сложнее и могущественнее институтов власти кочевников в других регионах[40].
Короче говоря, родственные связи играли наиболее важную роль на уровне семьи, рода и клана. Организационные единицы на племенном или надплеменном уровне носили скорее политический характер. Племенные конфедерации, созданные посредством союзов или завоеваний, всегда включали в свой состав неродственные друг другу племена. Идея родства, однако, оставалась общепринятой для обозначения легитимности власти правящей элиты кочевой империи, поскольку у племен центральной степи существовала длительная культурная традиция избирать правителей из одного династического рода. Отклонения от этого идеала были замаскированы манипуляциями с генеалогиями, их искажением или даже изобретением новых генеалогий, которые оправдывали бы изменения в status quo. Влиятельные лица задним числом приписывали своим предкам славные биографии, а «структурная амнезия» предавала забвению почтенные в генеалогическом, но слабые в политическом отношении родственные группы. Эта традиция приводила к появлению династий беспрецедентной продолжительности. Прямые потомки сюннуского шаньюя Маодуня с большим или меньшим успехом правили степью на протяжении 600 лет, прямые потомки Чингис-хана — на протяжении 700 лет, а турецкая династия (происходящая из Внутренней Азии) непрерывно управляла Оттоманской империей в течение более 600 лет. Однако эта иерархическая традиция поддерживалась не всеми кочевниками Внутренней Азии; кочевники Маньчжурии традиционно отвергали идею наследственной власти и выбирали своих правителей исходя из их талантов и способностей. Даже в центральной степи племена-завоеватели могли начинать с чистого листа, если они приходили к власти после того, как изгоняли своих соперников или вытесняли их на окраинные земли.
Возвышение степных скотоводов
Мы склонны считать, что верховая езда на лошади очень естественна и поэтому должна быть очень древним феноменом; однако в действительности она возникла только в эпоху письменной истории. Судя по археологическим данным, лошадь была одомашнена в южнорусских степях около 3200 г. до н. э., но лишь около 1700 г. до н. э. в Западной Азии появилась конная упряжка — колесница — с полным набором упряжи и спицевыми колесами. Колесница совершила переворот в военном деле. Хеттская и Ассирийская империи, образовавшиеся на южных окраинах степи, в бою полагались на колесницы, опрокидывавшие пеших воинов врага. Эта техника ведения боя быстро распространилась даже в те регионы, куда лошадей нужно было импортировать. Хотя пути ее передачи еще не до конца изучены, известно, что к 1200 г. до н. э. она была усвоена в Китае и стала составной частью военной организации[41]. Во всех этих обществах колесницы были не только орудием войны, но и главным символом могущества правящей аристократии. Как это ни странно, использование колесницы, вероятно, предшествовало возникновению верховой езды на лошади, так как нет свидетельств существования всаднического снаряжения (вроде седел или удил) в раннюю эпоху, а на сохранившихся древних изображениях, где можно увидеть множество колесниц, всадники показаны сидящими на крупах лошадей, как будто они скачут на ослах[42].
Культуры с использованием верховой езды на лошади возникли в западной части степи между 900 и 800 гг. до н. э. и начали вытеснять полукочевые земледельческие культуры на берегах рек. Первыми исторически известными кочевниками были киммерийцы и скифы, атаковавшие государства Ближнего Востока в конце VIII в. до н. э. Скифы первоначально были союзниками ассирийцев, заключив с ними брачный союз в 674 г. до н. э., но позднее участвовали в уничтожении Ассирийской державы и совершали грабительские набеги по территории всего Ближнего Востока. Мидийцы окончательно вытеснили их в понтийские степи около 600 г. до н. э. В 514 г. до н. э. скифы нанесли поражение персидскому экспедиционному корпусу, возглавляемому Дарием Великим.
Геродот посетил скифов в середине V в. до н. э. и оставил классическое описание их культуры, подтверждаемое археологическими раскопками захоронений. Скифы пили много привозного вина, курили коноплю, поклонялись целому сонму божеств и воздвигали сложной конструкции гробницы, наполненные богатыми дарами и жертвоприношениями (подчас человеческими) в честь умерших. Знаменитый «звериный стиль» со скачущими оленями и борьбой зверей, воплощенный в золотых изделиях, резьбе по дереву и ярких аппликациях на войлоке, выражал собой дух культуры скифов, столь непохожей на культуры их оседлых соседей[43]. Более всего ужасали военные обычаи скифов:
В том, что касается войны, их обычаи следующие. Когда скифский воин убивает первого врага, он пьет его кровь. Каково бы ни было число убитых, он всем им отрезает головы и относит царю; ибо таким образом он получает право на свою часть добычи, на которую лишается всяких прав, если не принесет голов… С черепами своих врагов, но не всех, а лишь самых ненавистных, они поступают следующим образом. Отпиливают череп до бровей и вычищают, а потом обтягивают снаружи кожей. Бедняки заканчивают на этом; богатые же люди затем еще покрывают внутреннюю часть черепа позолотой; в обоих случаях череп используется как чаша для питья[44].
Схожие с вышеописанными военные обычаи были позднее отмечены китайскими источниками, а материальная культура, описанная Геродотом, нашла свое подтверждение в находках из ледяных могил на юге Сибири[45]. Единообразие материальной культуры и ряда обычаев было результатом стремительного распространения культуры верховой езды на лошади по всей территории Евразийской степи. Лэттимор утверждал, что оно было связано не с миграциями народов — носителей новой культуры, а с восприятием новой технологии и образа жизни населением степной периферии. Земледельцы окраин Китая, лесные охотники Сибири и ранние аборигены степи могли отныне более полно использовать пастбища Внутренней Азии и осваивать кочевой образ жизни[46]. То,
