Опасная граница - Томас Дж. Барфилд

из трав и росы. Скот, ослабевший от зимних стуж и голода, начинал прибавлять в весе и набирать жизненную силу. Весной происходило ягнение овец и появлялось свежее молоко. Со взрослых животных стригли шерсть. Но даже летом, которое было одним из лучших времен года, всегда сохранялась опасность стихийного бедствия — когда на степь внезапно обрушивались снежные бури и она оказывалась скованной льдом. В такой ситуации бо́льшая часть скота, в особенности молодняк, могла погибнуть. Такие события случались редко, однако они травмировали скотоводческую экономику на многие годы.

Когда трава высыхала и озерца испарялись, начиналась перекочевка на летние пастбища. Кочевники, живущие в равнинных степях, должны были перемещаться на север, в области более высоких широт, а живущие в предгорьях отправлялись еще выше в горы, где их ожидала «вторая весна». На летних стоянках скот быстро прибавлял в весе. Кобыл доили, чтобы получить кумыс, легкий хмельной напиток, любимый кочевниками Внутренней Азии (более крепкие алкогольные напитки они получали, торгуя с оседлыми обществами). Молоко других животных, в основном овец, перерабатывали в творог, а потом высушивали до состояния крепких, как камень, шариков, которые заготавливали на зиму. Шерсть овец, коз и верблюдов промывали и скручивали в нити, из которых делали веревки; из окрашенной шерсти ткали коврики, переметные сумки или узелковые ковры. Большая часть овечьей шерсти шла на изготовление войлока, для чего ее сначала били, поливали кипящей водой, а потом раскатывали до тех пор, пока волокна не сплетались так плотно, что образовывали ткань. Войлок иногда украшали полосками окрашенной шерсти, накладываемой на его поверхность перед катанием. Тяжелые войлочные полосы, изготовленные из грубой шерсти, использовались для покрытия юрт, а более тонкая ягнячья шерсть шла на изготовление накидок, зимней обуви и чепраков.

Летний лагерь оставляли с первыми признаками холодной погоды и возвращались на зимние стоянки. Осень — время случки овец, чтобы окот пришелся на весну, так как ягнята, родившиеся вне сезона, очень часто погибали. Те кочевники, которые заготавливали сено, косили его именно осенью, однако гораздо более распространен был выпас скота вдали от зимних стоянок, чтобы сохранить близлежащие пастбища «на черный день». В тех областях, где кочевники не могли поставлять свой скот на рынки оседлых государств, они резали его и коптили мясо на зиму (особенно если зимние пастбища были ограничены). Кочевники старались содержать столько скота, сколько возможно, так как в случае стихийного бедствия, когда половина стада погибала вследствие мороза, засухи или мора, владелец 100 голов мог гораздо быстрее восстановить прежнюю численность своего стада, чем владелец 50. Традиционно именно осенью кочевники предпочитали делать набеги на Китай и другие оседлые регионы, потому что лошади были сильны, работы скотоводческого цикла в целом закончены, а земледельцы к этому времени завершали сбор нового урожая. Эти набеги доставляли кочевникам зерно, помогавшее им выжить в зимнее время.

Ежегодные перекочевки требовали мобильности, но происходили в определенных границах. Способность к быстрому перемещению людей и скота имела большое политическое значение. Когда кочевникам угрожала атака армий оседлых государств, они обращались в бегство, и нападавшие обнаруживали только пустую равнину и клубы пыли на горизонте. Когда нападавшие уходили, кочевники возвращались назад. В крайних случаях номады использовали полностью покидали какую-либо местность, чтобы не подчиниться другому кочевому племени. Целые народы переселялись на сотни и даже тысячи миль, прокладывая новые маршруты сезонных перекочевок. Массовые движения, разумеется, вынуждали другие племена сниматься со своих мест, приводя к вторжениям кочевников из окраин степи в оседлые области. Широкомасштабные миграции, однако, всегда были результатом политического решения, когда то или иное племя предпочитало искать себе новый район обитания, а не сражаться за старый. Причиной их были не голодные овцы, ищущие новые пастбища.

Племенная организация

Все известные историкам племена скотоводов Внутренней Азии имели сходные принципы внутренней организации, далекие от принципов организации оседлых обществ. Далее мы кратко рассмотрим основные черты социальной структуры кочевников, которые позволят лучше понять особенности их повседневной жизни.

Основной социальной ячейкой в степи была семья (домохозяйство), размер которой обычно определялся по количеству юрт. Родственники по мужской линии сообща владели пастбищем и, когда это было возможно, совместно кочевали. Описание калмыцкой семьи, принадлежащее перу Аберле, наглядно иллюстрирует характерный для всей Внутренней Азии образец подобного рода отношений:

Большая семья может состоять из нескольких поколений родственников-мужчин, более или менее тесно связанных происхождением от общего предка, живущих вместе со своими женами и несовершеннолетними детьми; такая семья возглавляется старшим мужчиной из старшей семьи. После свадьбы сын может потребовать свою долю скота и откочевать, но в идеале он должен оставаться с отцом и братьями. Откочевка есть признак неурядиц внутри рода. Существует тенденция сохранять стада больших семей в совместном владении как можно дольше[34].

Кочевые группы, состоявшие из больших семей, были хорошо приспособлены к труду скотоводов. Один человек без посторонней помощи не мог выпасать раздельно стада лошадей, верблюдов, крупного и мелкого рогатого скота. Так как пастбищами пользовались сообща и один пастух мог выпасать сотни животных, личный скот объединялся в одно большое стадо. Кроме того, большие семьи облегчали выполнение коллективных женских работ, например переработку молока или изготовление войлока. Хозяином скота всегда оставался мужчина — если он был не согласен с тем, как с этим скотом обращаются, он всегда имел право забрать его и отправиться в другое место. Большие группы родственников обеспечивали своим членам защиту от воровства, а также поддерживали их в конфликтах с другими группами.

Состав кочевых групп отражал стадии развития домашнего хозяйства. Независимая семья образовывалась после заключения брака, когда мужчина обычно получал свою долю скота, а женщина — собственное жилище, однако молодоженам не хватало скота и рабочей силы для того, чтобы быть полностью автономными. После помолвки молодые мужчины иногда выполняли отработку за невесту и жили вместе со своими свойственниками, но обычно новая семейная пара жила в кочевье отца мужа вплоть до свадьбы. Когда рождались дети и увеличивалось семейное стадо, семья становилась все более самостоятельной, но когда дети достигали брачного возраста, значительная часть семейного скота уходила на приданое невесты и выделение наследства. Каждый сын получал свою долю скота, размер которой зависел от общего количества сыновей, и одна доля оставалась родителям. Родительское хозяйство и скот обычно наследовались самым младшим сыном: это была форма социальной защиты родителей. Семейство взрослых супругов, таким образом, становилось все более влиятельным, поскольку его глава мог положиться на поддержку и рабочие руки своих взрослых сыновей и их семей. Развитие цикла домашних хозяйств обычно ограничивалось кругом братьев и их