ТАЙНЫ ФАЛЬСИФИКАЦИИ - Владимир Петрович Козлов
В 1877 г. в России увидело свет первое большое исследование, специально посвященное доказательству подложности «Завещания», написанное С. Н. Шубинским29. Долгие годы работа Шубинского оставалась единственным подробным исследованием об этом документе. Здесь помещено как лезюровское «изложение» «Завещания», так и текст, опубликованный Гайярде. Вслед за Карновичем Шубинский считает автором «Завещания» д'Эона. По его мнению, этот французский авантюрист, вращавшийся при дворе Елизаветы Петровны, мог слышать какие-то разговоры о планах Петра I и, чтобы выслужиться перед Людовиком XV, облек их в форму завещания с включением сюда своих домыслов и фантазий. В этой связи Шубинский впервые обратил внимание на сходство «Завещания» с инструкцией, данной французской миссии, куда входил и д'Эон, в 1755 г. при ее отправлении в Россию. В ней поручалось тайно собирать сведения о стране пребывания, настоящих и будущих планах России в отношении Польши, Турции, Швеции. По мнению Шубинского, «Завещание» было ответом на эту инструкцию, однако в связи с тем, что личность д'Эона у французского правительства не вызывала доверия, оно проигнорировало представленный д'Эоном документ, сдав его в архив, где на него натолкнулись Лезюр и Гайярде.
Вновь «Завещание» начинает активно муссироваться накануне и в годы первой мировой войны. В 1912 г. в связи с событиями на Балканах оно публикуется в одной из французских газет в качестве иллюстрации давних намерений России относительно этого региона и Персии30. Спустя три года «Завещание» публикуется иранскими газетами. Фактически это была четвертая редакция документа, в котором особый акцент сделан на расширение южных и юго-восточных рубежей Российской империи. В этих публикациях рекомендации Петра I своим наследникам облечены в цветистую литературную форму. «Мы, – пишет, например, Петр I, – нашли государство сперва источником разума, я же при помощи водолаза мыслей довел корабль до предназначенной цели, до берегов назначения и знаю, что мои наследники путем энергичных мероприятий приступят к увеличению этого государства и сделают из него обширный океан…»31
Империя, указывает Петр I, «может считаться великой только тогда, когда столицей ее будет Константинополь – ключ к сокровищам Азии и Европы». Чтобы захватить этот город, русский император советует сеять вражду между Персией и Турцией, используя разногласия между шиитами и суннитами, помогая усиленно влиянию мусульманского духовенства на светские дела. «По этим двум причинам скоро исчезнет из Азии имя ислама, а российские правители распространят здесь культуру христианства». Одновременно император призывает своих наследников быть бдительными в отношении православного духовенства внутри своей страны32.
Далее указывалось, что как только «ланцет русского господства» перережет Грузию и Кавказский край – «артерию Персии» – последняя станет для России «послушным верблюдом», после чего останется лишь погасить «пламень горящей Турции». Для покорения же Индии император советует своим преемникам завоевать предварительно Хиву и Бухару. Он же в духе «сокращения» Лезюра и текста Гайярде вновь повторяет свои замыслы относительно Англии, Австрии, Франции и т. д. Наряду с этим в «Завещании» появляется новый пункт – о политике по отношению к Греции: «Поддерживать дружественные отношения, чтобы в военное время она оказывала нам помощь».
«Тогда, – сказано в конце "Завещания", – нетрудно будет завладеть оставшимися государствами, не встретив никакого препятствия, и стать диктатором всей Европы. После этого довершится завоевание всех других государств и вы сделаетесь правителями всего мира»33.
Публикацию в иранских газетах можно считать последней накануне длительного угасания интереса к «Завещанию», если не считать статью об этом документе, опубликованную в газете «Русское слово» с разоблачением фальшивки34.
Однако накануне и в самом начале Великой Отечественной войны «захватнические планы» Петра вновь начинают муссироваться, теперь уже в фашистской прессе. К дню так называемого Берлинского конгресса (25 ноября 1941 г.) «Завещание» как образец притязаний «московских варваров» на мировое господство было опубликовано в гитлеровских газетах. Советская печать была вынуждена ответить на это статьей историка Н. Яковлева, который показал политическую подоплеку составления фальшивки, связав ее с именем д'Эона35. Спустя четыре года «Завещанию» была посвящена специальная статья Е. Н. Даниловой, до сих пор являющаяся самой фундаментальной работой об этом документе. В ней дана наиболее полная библиография публикаций и исследований этого памятника, показана трансформация текста в зависимости от внешнеполитической конъюнктуры, новыми данными подтверждены подложность и авторство д'Эона36.
В настоящее время фальсификация рассматривается преимущественно как курьез, сыгравший, однако, негативную политическую роль в формировании в Европе «образа врага» – России.
В учебных пособиях для студентов исторических факультетов, в популярных статьях «Завещание» представляется как классический образец фальсификации исторического источника, выполненный достаточно грубо, но в течение многих лет не терявший от этого своей политической злободневности.
На этом можно было бы и закончить рассказ о «Завещании» Петра I, однако в соответствии с задачами данной книги нак представляется целесообразным продолжить его, учитывая интересные обстоятельства возникновения этого документа, да и саму историю его бытования.
Касаясь последнего, следует отметить ряд важных с точки зрения истории фальсификации письменных источников явлений. И первое сообщение в печати об этом документе, и затем его многочисленные публикации или известия о нем оказались синхронными очередному обострению ситуации в Европе. Как актуальный политический документ, его неизменно использовали за рубежом для доказательства исконной агрессивности русского государства, правители которого с железной последовательностью, несмотря на отдельные неудачи, претворяли в жизнь план европейского и даже мирового господства, начертанный их великим предшественником. В такой интерпретации «Завещания» оказались едва ли не в равной степени заинтересованы как реакционные силы, так и прогрессивная европейская общественность, стремившаяся, например, во имя восстановления независимости Польши любыми средствами скомпрометировать русский царизм. В соответствии с политическими целями трансформировался и текст «Завещания»: в нем подчеркивались «зловредные козни» России то относительно Швеции, Австрии, то в отношении Польши, то Индии, Ирана и т. д. По существу за период около 180 лет возникло четыре вполне самостоятельных текста «Завещания», которые в значительной степени лишь формально связаны друг с другом.
Уже отсутствие оригинала «Завещания», неопределенность указаний первых публикаторов на место его хранения, обстоятельства получения с него копии, явная трансформация текстов документа в зависимости от общеевропейской международной ситуации давали основание для сомнений в его подлинности. Однако в принципиальном плане все это еще не может служить доказательством поддельности «Завещания»: мы знаем немало случаев, когда подлинные
