Опасная граница - Томас Дж. Барфилд
Государства сяньби
Возможность автономизации маньчжурского пограничья впервые стала очевидна в момент основания Цао Цао династии Вэй. Его соперник Юань Шао сильно зависел от ухуаней, и упадок семейства Юань был окончательно предрешен разгромом последних в Маньчжурии. Еще более впечатляющим фактом является длительное господство военачальников семейства Гунсунь на Ляодунском полуострове. Они никогда не обладали особым могуществом, но выгодное расположение полуострова позволяло им успешно отражать атаки гораздо более сильных противников. Падение Ляодуна произошло только в 253 г., много позже того, как весь Северный Китай перешел в руки Вэй, и лишь после совместной атаки корейских и китайских армий[154]. Ляодун и прилегавшие районы обеспечивали ресурсами государство по модели китайского, однако географически отделенное от Китая. В период анархии Ляодун всегда был провинцией, которая первой отделялась от Китая. Когда Китай был единым, Ляодун всегда находился в его составе.
Во времена династий Вэй и Цзинь господствующей силой в маньчжурском пограничье стали сяньби. Малая численность и отсутствие единства никогда не позволяли им сделаться такой же мощной державой, как сюнну. Однако в новых условиях, сложившихся на пограничных землях, малая численность имела свои преимущества. Каждая группа предъявляла права на определенную территорию, которую была готова защищать и развивать, постепенно трансформируясь в государство смешанного типа. Данный процесс происходил во многих племенах сяньби, периодически то усиливавшихся, то ослабевавших. Из этих племен наибольшего успеха добились муюны, которые основали первую после падения сюннуского государства Чжао сяньбийскую династию в Китае. Организация, созданная муюнами, явилась той основой, на которой родственные им кочевники тоба объединили весь Северный Китай[155].
Муюны в эпоху Северной Вэй были лишь одним из многих кочевых племен на северо-востоке. Они выступали одновременно как союзники Китая и как его враги, следуя сяньбийской стратегии внешней границы, описанной выше. После смерти Кэбинэна сяньби уже не могли создать межплеменной союз, и вожди племен действовали самостоятельно. В 237 г. вэйский Сюань-ди использовал муюнов против военачальников семейства Гунсунь в Ляодуне. За эту помощь они получили дары и титулы от двора Вэй. Еще большее вознаграждение они получили за проведение аналогичной кампании в 264 г. Цзинь в основном следовала политическим курсом Вэй. В 281 г. цзиньцы, надеясь получить поддержку сяньби, признали вождя муюнов Шэгуя «шаньюем сяньби». Хотя к тому времени титул шаньюя потерял былое значение, обладание им все еще было очень привлекательным для глав пограничных племен. Это указывает на то, что сяньби продолжали придерживаться старых обычаев и сюннуский титул значил для них больше, чем китайский. Когда вожди кочевников начали проявлять больше интереса к Китаю, ситуация поменялась на прямо противоположную. Посчитав себя достаточно сильным, Шэгуй предал своих китайских покровителей уже несколько месяцев спустя после получения титула. Он повел муюнов к Ляодуну и совершил набег на свои прежние земли в Ляоси. В следующем году китайская карательная экспедиция нанесла муюнам тяжелое поражение. Они, вероятно, были в числе 29 северовосточных племен, которые возобновили союз с Китаем шестью месяцами позднее.
В ходе контактов с пограничными чиновниками все сяньбийские племена познакомились с образом жизни и манерами китайцев. Они перестали быть «чистыми» кочевниками и закрепили за собой занимаемые территории. Шэгуй был первым из вождей муюнов, который дал своим сыновьям китайское образование и сам перенял некоторые китайские обычаи. Новое поколение муюнских вождей уже по-другому оценивало свою политическую роль и приступило к созданию собственно государственных структур. В отличие от Лю Юаня, основателя сюннуской династии Чжао, который был их современником, муюнские вожди никогда не пытались полностью заимствовать структуру китайского двора. На протяжении многих лет они имели возможность экспериментировать, создавая новую организацию, которая не оттолкнула бы их соплеменников, но при этом имела бы централизованный бюрократический аппарат. Это превращение муюнов из группы племен в государство смешанного типа было заслугой их вождя-долгожителя — Муюн Гуя (правил в 283–333 гг.). Его полувековое правление обеспечило стабильность и последовательность в проведении основных реформ.
Муюн Гуй начал свою карьеру правителя в пятнадцатилетнем возрасте, выступив в роли племенного вождя, как и его отец. Пока Китай был единым, другого выбора у него не было. Китай был еще слишком силен, чтобы одиночное племя сяньби могло победить его. Это не означало, что Гуй находился в более зависимом положении, чем его отец, поскольку продолжал политику «чередования войны и мира» на границе. Однако, получив образование в Китае, он видел и другие перспективы, помимо грабительских набегов или участия в даннической системе. В китайской системе образования акцент делался на важности сельскохозяйственного производства и бюрократического государства. В Маньчжурии можно было контролировать небольшие сельскохозяйственные районы, не вступая в противоборство со всем объединенным Китаем.
В 285 г. Гуй организовал поход против сельскохозяйственных районов в соседней области Ляоси и северном царстве Фуюй. Фуюй, находившееся в верховьях реки Сунгари между Кореей и территорией сяньби, было небольшим, но процветающим государством с хорошо вооруженным населением численностью в 80 000 человек, проживававшим в городах, окруженных системой крепостей. Его экономика базировалась на выращивании зерновых культур и ремесленном производстве. Кроме этого, фуюйцы разводили лошадей, а также продавали собольи шкуры, красную яшму и жемчуг в Китай, спорадические контакты с которым они поддерживали еще во времена династий Цинь и Хань. Гуй уничтожил все крепости и города в царстве Фуюй и увел с собой 10 000 пленников, но не смог присоединить захваченные территории. Экономическое значение пограничных с Кореей земель для государств смешанного типа в Нижней Маньчжурии ранее, вероятно, недооценивалось, поскольку наши знания о них очень скудны, их главными источниками являются официальные отчеты китайских чиновников[156].
Предпринятые Гуем в следующем году атаки на Ляодун, еще один район со смешанным городским и сельским населением, были отбиты. Затем Гуй заключил мир с Китаем и во время официального визита поразил тамошних сановников своим знанием китайского этикета. Набеги на Фуюй продолжались, и Гуй обогащался за счет продажи пленников в Китай. Дело, по-видимому, было поставлено широко, поскольку император Цзинь пытался запретить эту торговлю и наложил запрет на владение купленными у муюнов рабами в столичном округе и на северо-востоке.
Государство Гуя еще более укрепилось, когда в 294 г. он основал новую укрепленную столицу и стал поощрять
