Опасная граница - Томас Дж. Барфилд

земледелие, т. е. продолжил начинания своего отца. Он пытался производить собственный шелк, заказывая у цзиньского двора гусениц шелкопряда и кусты шелковицы. Все эти программы должно быть были весьма успешны, поскольку известно, что когда в 301 г. от наводнения пострадала большая часть провинции Ю, Гуй отправил зерно в Китай. Муюны не были единственной развитой группой сяньби в этом регионе. У них были соперники — сяньбийское племя дуань, с которым они заключили брачный союз, и юйвэнь, которому они платили дань.

В китайских источниках приводится мало сведений об этих и других переменах на границе, и особого значения им не придается. Несмотря на это, можно выделить три основные новации. Во-первых, появились и поощрялись земледелие и занятие ремеслами. При использовании стратегий и внешней, и внутренней границы зерно и одежда рассматривались как предметы, которые должны приобретаться в процессе торговли, в качестве даров или при грабеже. Гуй же и соседние племена сяньби начали брать на себя административную ответственность за организацию их производства, пускай поначалу и в небольшом количестве. То, что Гуй оказался способен экспортировать зерно в Китай, указывает на экономическую самостоятельность его государства. Во-вторых, Гуй использовал китайских чиновников для руководства новой отраслью экономики. Маловероятно, что он заставлял заниматься земледелием муюнов, однако имелось большое число пленников, захваченных в царстве Фуюй, и китайцев из пограничных областей, которые могли быть использованы в этих целях. Для того, чтобы руководить ими, требовались чиновники китайского образца. Безусловно, это начинание на первом этапе задумывалось как исключительно прагматичный шаг, поскольку кочевники сяньби не годились для этой роли, но уже по прошествии нескольких лет сформировался целый государственный аппарат, построенный по китайской модели. В-третьих, Гуй использовал китайских советников для реорганизации своей армии. Верховное командование оставалось в руках сяньби, и армия по-прежнему строилась по племенному принципу, но способность местных племенных вождей к самостоятельным действиям была ограничена. В бою и при разработке планов они получали приказы от верховного командования.

В новую армию вошли пешие войска, руководимые китайскими офицерами, и она получила возможность участвовать в осаде и обороне укрепленных позиций. Превосходство муюнской армии было продемонстрировано в 302 г., когда она была дважды атакована юй-вэнями. В обоих случаях юйвэни, несмотря на свое численное превосходство, были разгромлены и понесли тяжелые потери. Под впечатлением этих военных подвигов ряд сяньбийских племен перешли на сторону Муюн Гуя.

Лучшего времени для победы муюнов невозможно было представить. Цзиньский двор был втянут в братоубийственную войну и потерял большую часть территории Северного Китая, перешедшей к сюнну. Сяньби северо-восточных областей стали полностью автономными. Интенсивные военные действия превратили Центральный Китай в сплошное поле боя. Муюны не принимали участия в этих конфликтах. Муюн Гуй после победы 302 г. получил возможность в течение почти 20 лет мирно развивать свое государство, если не считать небольших стычек с соседями. Импульсом для развития послужил приток китайских беженцев с юга. Различные сяньбийские царства, хотя их и называли варварскими, обеспечивали беженцам пищу и безопасность. Хотя большинство беженцев были земледельцами, среди них имелись также ремесленники и бывшие чиновники. Беженцев принимали все сяньбийские государства, но Муюн Гуй прилагал особые усилия для их привлечения, так как стремился расширить производственную базу своих владений. Китайские чиновники, дававшие советы в области стратегии и управления, стали важной частью муюнского двора. Гуй, который в 308 г. провозгласил себя «великим шаньюем», вскоре стал проводить политику по китайской модели и заложил основы новой династии.

Эти нововведения были осуществлены на основе рекомендаций, полученных Гуем от его китайских советников. Они убедили его обратиться к цзиньскому двору за получением официального императорского предписания, которое подтвердило бы его властные полномочия. Гуй, как самостоятельный лидер сяньби, не нуждался в признании со стороны пришедшей в упадок династии, разрываемой на части сюннусцами. Однако он понимал, что такое назначение будет иметь огромное значение для китайских чиновников, которых он старался привлечь к себе на службу. Они чувствовали себя неудобно, служа при дворе «варвара». Их службу было бы легче оправдать, если бы Муюн Гуй действовал в качестве «вассала» законной династии Цзинь на юге. Если бы Муюн Гуй захотел расширить свое государство за счет территории Китая, такое прикрытие могло оказаться полезным. Вождь племени, не получивший классического китайского образования, мог просто отвергнуть подобное предложение, однако Гуй достаточно хорошо знал Китай, чтобы осознавать, что символы легитимности являются важными политическими инструментами. Он направил посланника к цзиньскому двору и был должным образом признан[157].

Еще более важно, что китайские советники обрисовали ему широкие перспективы завоеваний на юге. Именно они подняли вопрос о возможности управления территорией собственно Китая. Они утверждали, что дезорганизованные соседние племена можно объединить и затем использовать в качестве вооруженной силы для захвата Китая. Около 322 г. муюны начали атаки на соседние государства сяньби. Каждое захваченное племя включалось в муюнское государство в качестве самостоятельной единицы, увеличивая тем самым численность армии последнего. Китайцы из пограничных областей также были покорены и принуждены работать под управлением гражданской администрации. Власть Муюн Гуя значительно усилилась, и он сделался фигурой гораздо более значительной, чем обычный вождь племени. Китайское искусство управления государством было использовано им для того, чтобы задействовать военную силу северовосточных племен. К моменту смерти в 333 г. Гуй стоял во главе нарождающейся династии.

Военная стратегия Муюн Гуя была консервативной. Его основное внимание было направлено на оборону, а не на экспансию. Такая стратегия была характерна для пограничных сяньбийских государств в Маньчжурии и в северо-западной пограничной провинции Лян. Они имели мало шансов выстоять в открытом сражении против мощных армий в Центральном Китае, но, имея хорошее снабжение и укрывшись за городскими стенами, обычно могли принудить врага к отступлению. Правители таких государств сосредоточивали свое внимание на внутренней организации и экономике. Экспансию они осуществляли лишь от случая к случаю, когда появлялась возможность воспользоваться поражением соперника. Эффективность такой стратегии была доказана в 338 г., когда Ши Ху двинул против муюнов большую армию, но не смог блокировать их столицу. При отступлении из Маньчжурии Ши Ху потерял десятки тысяч воинов, а муюны в итоге расширили свои владения.

Трансформация кочевого племени муюнов в государство китайского типа ускоренно протекала в период правления преемника Муюн Гуя — Муюн Хуана. Сначала это сопровождалось определенными трудностями. У сяньби существовала давняя традиция наследования по боковой линии, которая противоречила китайскому идеалу первородства. В результате было принято компромиссное решение, согласно которому наследование происходило по китайской традиции, однако наследник назначал своих дядьев и братьев на ключевые посты. Высшие военачальники и советники являлись представителями императорского рода и рассматривали государство как свою общую собственность. Вероятность