Театральная цензура в Ленинграде в годы «оттепели» - Чжуан Юй
В ноябрьском номере журнала «Театр» за 1957 г. была размещена статья «За боевую принципиальность и партийность», в которой обсуждались партийность, народность театрального искусства и партийное руководство творчеством. В статье редколлегия журнала балансировала между признанием партийности и поисками художественного.
В статье содержались следующие моменты. Были определены общие цели и задачи партии и советского искусства. Отмечено, что советские художники всегда занимали передний край идеологического фронта. Освещена тема взаимоотношения партии с народом и искусством, затронутая в докладе Н. С. Хрущева «За тесную связь литературы и искусства с жизнью народа», где отмечена основополагающая идея – единение художника и народа, художника и партии. Советское театральное искусство тесно связано с жизнью народа. Партия звала мастеров-художников: «Ближе к жизни!» Этот лозунг отражал народность советского театра. Со времени начала революции театр превратился во фронт пропаганды. Редакция отметила: «Советское театральное искусство накопило огромный опыт образного отражения жизни общества, опыт действенной помощи партии»[346]. Редакция журнала осознала, что с большим запозданием выступила с критикой на антипартийную статью «К вопросу об отставании драматургии и театра» Б. Назарова и О. Гридневой. Данная статья сначала попала в редакцию журнала «Театр», но авторам было отказано в публикации из-за ее идейного содержания. «Театр» поздно критиковал и «Заметки писателя» А. Крона. Редколлегия признала свои ошибки по отношению к этим статьям. Кроме того, в журнале было опубликовано несколько материалов молодых критиков (И. Соловьева, В. Кардин, М. Строева), в которых авторы запутались в определении свободы творчества, забыли о ленинских принципах партийности. В оправдание журнал отмечает: «Партийное руководство – источник силы советской литературы, советского театра, всего советского искусства»[347]. В конце статьи вновь упоминалось об идеологической позиции, утверждаемой в выступлении Н. С. Хрущева – театральное искусство должно показывать положительную, светлую и яркую стороны социалистической действительности.
По-видимому, ряд статей «Театра», которые были опубликованы в рубрике «Партийность и искусство», оказались недостаточными для того, чтобы простить журналу идеологические заблуждения. Потому что в 1958 г. в журнале «Коммунист» опубликовали статью А. Соколовой «За партийную принципиальность в театральной критике», которая была направлена на недостатки в идеологической работе редакции «Театра».
Отмечая важнейший статус журнала «Театр», автор обзора А. Соколова указала, что «Театр» является органом Министерства культуры СССР и Союза писателей СССР, поэтому главные задачи издания, с точки зрения редакции «Коммуниста», состоят в разоблачении всяких проявлений буржуазной идеологии в искусстве, таких как ревизионизм, формализм, эстетство или другие явления, чуждые советскому искусству. «Театр» должен находиться в авангарде социалистической драматургии. Но очевидно, редколлегия «Театра» в некоторых принципиальных вопросах театрального искусства, например в оформлении репертуара театров, не проявила свою ведущую роль. А. Соколова упомянула о том, что при подготовке к празднованию 40-летия Октябрьской революции, когда все силы искусства должны быть направлены на пропаганду достижений социалистической революции, «Театр», вместо поддержки советских театральных деятелей, начал обвинять советских драматургов в том, что «их пьесы не удовлетворяют жажду театров в правде, и якобы поэтому театры обращаются к инсценировкам произведений, которые все чаще стали появляться на сцене»[348]. С точки зрения партии, именно опубликованные в «Театре» материалы привели к появлению массовых зарубежных спектаклей на советских сценах. Журнал «Театр» неправильно критиковал советскую драматургию. Действительно, во многих театральных произведениях имеются недостатки, но если журнал ориентирован только на слабость советской драматургии, не поддерживает драматические произведения советских авторов, то ситуация станет хуже – низкопробные пьесы зарубежных авторов («Телефонный звонок», «То, что знает каждая женщина» и т. п.) будут занимать центр советской сцены. А. Соколова указала, что это явление происходило в 1956 г. и свидетельствовало о «нетребовательности к репертуару со стороны ряда руководителей театров, забвении ими воспитательной роли искусства»[349]. В данной ситуации считается, что «Театр», играя роль «долбателя», не видел позитивной стороны современных советских пьес. Кроме того, рецензии на пьесы «Гостиница “Астория”» и «Фабричная девушка», опубликованные в журнале, были дискуссионными.
Соколова, чтобы показать недостатки советских театров, ссылалась на крупное событие 1957 г. – Всесоюзный фестиваль драматических и музыкальных театров. В постановлении жюри по итогам фестиваля указывалось, что режиссеры зачастую проявляли излишний интерес к форме, бесплодному трюкачеству, что находится в противоречии с принципами социалистического реализма. В этот момент «Театру», чтобы избежать творческих ошибок и заблуждений, пришлось пойти навстречу некоторым представителям творческой интеллигенции, опубликовав написанные ими рецензии. Но, к сожалению, цитируя данные дискуссионные рецензии (критиков Н. Велеховой[350], И. Соловьевой[351], В. Кардина[352] и М. Строевой[353]), А. Соколова полагала, что и сам журнал не попал в нужную цель. С позиции партии, указанные критики не осознали роль ведущей воспитательной функции театральной критики, напротив, отошли от принципов социалистического реализма и показали идейную слабость.
Названные критики в своих рецензиях неправильно отнеслись к явлению бюрократии. В пьесах «Гостиница “Астория”» и «Фабричная девчонка» были описаны такие фигуры, которые легко могли бы вызвать у зрителей ассоциации по сходству с представителями советского
